Страница 1 из 91
Василий Блюм
Валькирия поневоле
Часть I
Глава 1
— Уникальный экземпляр, присланный из Японии друзьями на мое совершеннолетие! Новейшая разработка на стыке биологии и кибернетики: специальная магнитная вставка, нормализующая давление, сверхпрочный корпус, почти бесконечный алмазный грифель, можно делать записи годами, экологически чистые сорта пластмасс. За такие деньги сложно придумать лучший подарок. Возьмите, и вы не разочаруетесь!
Мужчина повертел в руке блестящую палочку карандаша, спросил недоверчиво:
— Раз такой хороший, зачем продаешь?
Ольга порывисто прижала руки к груди, сказала с мукой:
— Я бы ни за что на это не пошла, но… сильно заболела бабушка. Нужно купить лекарств, а от стипендии остались жалкие крохи.
Мужчина покивал в такт словам, поднес карандаш к глазам, произнес замедленно:
— Да, вижу, действительно хорошая вещь.
Он вытащил из кармана мятую сотенную купюру, протянул Ольге. Приняв деньги, Оля благодарно кивнула, мягко шагнула назад и растворилась в плотной толпе, с началом выходных заполнившей просторную площадь городского рынка.
Миновав бесконечные ряды торговцев фруктами, Ольга свернула в неприметный тупичок. Стенки тупика, образованные примыкающими к рынку гаражами, пестрят яркими пятнами купальников, а с деревянного навеса, словно спелые бананы, свешиваются гроздья солнцезащитных зонтиков. Остановившись, Оля пошарила взглядом, отыскивая хозяина, но, так и не обнаружив, произнесла негромко:
— Есть кто живой?
Не дождавшись ответа, Оля уже хотела позвать громче, но передумала. Усмехнувшись, она протянула руку и с силой дернула за один из зонтиков. Заскрипели, раскачиваясь «гроздья», где-то жалобно хрустнуло, с навеса посыпалась бурая труха. Висящие по соседству тяжелые меховые шубы с шорохом раздвинулись, показалось веснушчатое заспанное лицо, глаза-щелочки глянули недовольно.
— Вот неймется тебе?
Широко зевая, наружу выбрался парнишка. Загорелый до черноты, одетый в потрепанные джинсы, он ничем не отличался от множества таких же пацанов торгующих китайским барахлом по всему рынку. Ольга с усмешкой понаблюдала, как он заботливо поправляет зонтики и проверяет узлы на веревках, сдерживая нетерпение, произнесла:
— Петр, у меня время не резиновое. Карандашей отсыпь, товар потом поправишь.
Парень повернулся, сказал с удивлением:
— Ты ж с утра двадцать штук взяла. Неужели продала?
— Потеряла.
Петр недоверчиво покачал головой, но промолчал. Раскрыв одну из стоящих тут же сумок, он некоторое время с кряхтением копался внутри, затем извлек наружу невзрачную картонную коробку, поинтересовался:
— Как всегда?
Ольга кивнула. Петр снял крышку, коробка оказалась до верху набита блестящими цилиндриками карандашей, скрупулезно отсчитал десяток, после чего, с не меньшим тщанием, пересчитал полученные деньги, с удовлетворением произнес:
— Все правильно, сто пятьдесят рублей, как в аптеке. — Видя, что Ольга собирается уйти, спросил с любопытством: — А все-таки, почем ты их продаешь?
Оля подмигнула, произнесла весело:
— Много будешь знать — плохо будешь спать. До встречи.
Покинув тупичок, Ольга ощутила аппетитных ароматов. Подчиняясь чувству голода, она двинулась к источнику запаха и вскоре вышла к румяной женщине торгующей горячей выпечкой с передвижной тележки. Сочный обжигающий беляш показался настолько вкусным, что съев один, Оля взяла еще и долго со смаком жевала, ощущая, как восстанавливаются силы и улучшается настроение. Смятая промасленная бумажка полетела в урну, облизав пальцы, Ольга окинула взглядом лица проходящих людей.
— Здравствуйте, — улыбаясь, она поднялась навстречу молодому мужчине, озадаченно созерцающему торговые ряды. — Уделите мне минутку внимания.
Сделав шаг, Ольга резко остановилась, словно налетела на невидимую стену, ее глаза испуганно расширились. Позади мужчины возникли несколько парней спортивного телосложения. Оживленно переговариваясь, они пристально всматривались в толпу. Скрываясь от взглядов, Ольга юркнула в сторону, вплотную прижалась к мужчине, слегка обалдевшему от такого поворота событий, негромко, так, чтобы голос был слышен лишь вновь обретенному спутнику, взволнованно произнесла:
— Вы мне не поможете? Мы пришли с подругой, но я настолько увлеклась покупками, что потеряла ее из вида. Я устала и хочу домой, но не могу найти выход. — Она прислушалась к голосам, что становились все громче, с надеждой взглянув на мужчину, умоляюще произнесла: — Ведь мы поможете мне, правда? — не дожидаясь, пока спутник окончательно придет в себя, крепко взяла его под руку, и повлекла вдоль торговых рядов, уходя от нежелательной встречи.
— Держи, вон она!
К крику присоединился еще, послышался приближающийся топот. Ольга мельком осмотрелась. Неподалеку призывно распахнул ворота овощной склад, но дорогу преграждало большое скопление людей. Мысли взвихрились, словно сорванные порывом ветра осенние листья, и тут же опали, оставив в черепе безмолвную пустоту, глаза прикипели к спасительному входу. Ненадолго в плотной толпе мелькнул просвет, и тело отреагировало мгновенно.
Резкий толчок руками. Изумленное лицо спутника исчезает, отлетая в сторону вместе с парой случайных прохожих, ноги, словно поршни, начинают разгон, вдавливая стальные шпильки каблуков в мягкий асфальт. В позе заходящего в поворот конькобежца тело ввинчивается в толпу. Глаза жестко фиксируют цель, отслеживая малейшие изменения нестабильного пространства. Кровь молоточками стучит в висках, а шаги отдаются болью, сотрясая от макушки до кончика крестца.
Мимо проплывают тела в аляпистых платья, тяжелый запах пота касается ноздрей. До спасительных ворот остается совсем чуть-чуть, когда впереди медленно выдвигается нечто массивное: огромный торчащий живот, ноги-тумбы, пухлые дряблые руки, голова титана неторопливо поворачивается, и в этот момент заплывшие жиром глазки замечают летящую фигуру. Многочисленные подбородки испуганно вздрагивают, рот замедленно открывается для крика, а огромное тело на секунду замирает, позволяя в последнее мгновение проскользнуть, ощутив лишь мягкий толчок в плечо.
Сквозь гул в ушах пробились возмущенные крики, а в глазах замелькали сетчатые стенки ячеек, до верху заставленных пустыми коробками из-под овощей. Свернув за угол, и едва не поскользнувшись на ворохе гнилых капустных листьев, Ольга прыжком преодолела огромную мутную лужу, собравшуюся в углублении посреди коридора, понеслась вдоль прохода. Каблуки звонко зацокали, выдавая беглянку, отголоски заметались под бетонными сводами хранилища, далеко разносимые злорадным эхом.
За спиной застучало. Один за другим преследователи выметнулись из-за поворота, гулко зашлепали, разбрызгивая кроссовками мутную влагу. Один ненадолго остановился, воскликнул призывно:
— Конкурентка, постой, нужно поговорить. Да остановись, наконец!
Коридор казался бесконечным. Следуя витиеватым изгибам бетонного русла, Оля бежала мимо многочисленных ответвлений-комнаток, с замиранием сердца гадая — есть ли у хранилища второй выход. Один поворот, второй, третий. Воздух потеплел, а впереди блеснуло. Прикрывая глаза от солнца, Ольга выскочила на открытое пространство, остановилась, озираясь… Высокая стена из стальной проволоки, деревянные ящики вокруг, квадратный, пять на пять, участок, огороженный провисшей металлической сеткой. Напротив рыночная площадь. Краем уха улавливая приближающийся топот, Оля коротко разбежалась, подпрыгнула, вскочив на ближайший к стене ящик, с силой оттолкнулась ногами…
Редкие прохожие, прогуливающиеся неподалеку, с интересом наблюдали за хрупкой девушкой, что, без видимых усилий, преодолела трехметровый забор, после чего с улыбкой отряхнула руки, и, как ни в чем не бывало, легкой походкой направилась в сторону рынка.
Углубившись в рынок, подальше от злополучного овощехранилища, Ольга уже нацелилась на очередного «покупателя», когда сзади негромко кашлянули, переключив внимание. Обернувшись, Оля мазнула взглядом по толпе, но увидела лишь отстраненные лица, озабоченные предстоящими покупками. Пожав плечами, она собралась продолжить прерванное занятие, когда в затухающем образе что-то показалось неверным, заставив вновь обернуться. Пройдясь вторично по лицам, глаза сами собой опустились, а брови, напротив, поползли вверх.