Севастопольская страда

- И что из этого? - надменно, как и полагает настоящему фельджандарму спросил разведчик. - Генерала в ней нет, а вот, чем ты занимаешься в его отсутствие с этими красотками, расскажешь нашему капитану Зибелю.

- Вы, что новенькие? Не знаете, что мою машину нельзя задерживать - неподдельно изумился водитель, - это генеральские девочки.

- Врешь! Набрал местных шлюх и морочишь нам голову. Ведь они русские, я отлично вижу по ним!- негодующе воскликнул Филиппов и положил руки на автомат.

- Ну и что?! Это девочки из пансионата фрау Марты, специально для господ офицеров штаба армии. Вы что не знаете?

- Обратно везешь? - уточнил разведчик, лихорадочно прокручивая мысли.

- Ну да. Вечером привез, сейчас отвожу обратно. Вас, что не инструктировали?

- Документы на машину и твои тоже - проигнорировав вопрос водителя, потребовал принявший решение Филиппов. Он лишь бросил взгляд на напарника, как тот оказался с противоположной стороны автомобиля, страхуя товарища.

- Пожалуйста - недовольно бросил шофер. Он наклонился, чтобы достать их из бардачка в это время получил быстрый удар прикладом по затылку. Стоявший с другой стороны дверей Никоненко быстро перетащил бесчувственного водителя на переднее сидение, после чего ужом проскользнул внутрь машины и, наведя оружия на изумленных девушек, приказал: - Сидеть, смирно!

Столь неожиданное поведение жандармов, вместе со сказанной по-русски фразой породило у пассажирок немой ужас. Страх так прочно парализовал их сознание, что из раскрытых от удивления ртов не вылетели ни единого звука и несчастные даже уменьшились в росте.

Филиппов быстро завел автомобиль, съехал с дороги и направил его прямо к небольшой рощице, где притаились остальные разведчики. Все было сделано быстро и четко, но в этот момент счастье отвернулось от отряда.

Автомобиль ещё не проехал и половины пути, как на дороге как черт из рукомойника появились два патрульных мотоцикла с полным комплектом седоков, которые без всякой остановки рванули вслед за разведчиками.

Возможно, их внимание привлек брошенный ими мотоцикл, возможно, они сопровождали автомобиль и столь необычное поведение 'Хорьха' их сильно встревожило. Так это или нет, трудно сказать, но мотоциклисты прочно сели на хвост разведчикам, но при этом не открывали по ним огня.

Прикрывавшие действия разведчиков на случай форс-мажора Дорофеич и Чхеидзе быстро поняли друг друга с полувзгляда и приготовились достойно встретить противника. Едва только автомобиль с 'языками' проскочил мимо них, как разведчики проворно натянули через дорогу тонкий металлический провод, закрепив его с обеих сторон.

Этому диверсионному приему разведчиков обучили люди старшего майора Зиньковича, который им очень понравился из-за своей простоты и эффективности. Выполняя его, бывший боцман, установил провод не на высоте груди как учили специалисты, а на высоте горла мотоциклиста. 'Языки' сейчас были не нужны.

Расчет Дорофеича оказался точным. Металлическая преграда в мгновение ока снесла водителя и, лишившись управления, мотоцикл сначала на полном ходу врезался в дерево, а затем перевернулся, придавив пулеметчика и второго солдата.

Следовавший за ними второй мотоцикл не успел среагировать на происходящее, слишком все стремительно и быстро произошло. Ничего не поняв, водитель мотоцикла стал притормаживать и в этот момент, под его передним колесом разорвалась граната брошенная Алексеем Чхеидзе.

Мастерски произведенный бросок если не полностью сократил число преследователей, то лишила их возможности преследовать автомобиль. Завалившись набок, мотоцикл жалобно крутил безвольным задним колесом, тогда как от переднего остались лишь жалкие воспоминания.

Лишив преследователей возможности продолжить погоню, разведчики стали перебежками отходить от места засады и в этот момент по ним ударили из автоматов. Били второпях, почти наугад, так как из-под перевернутых мотоциклов было плохо видно, но одна шальная пуля сразила Дорофеича.

Ещё секунду назад он бежал вслед за Алексеем Чхеидзе полный сил и жизни, как вдруг рухнул на землю лицом вниз, а на его затылке появилась кровавая рана. В надежде на чудо, юркий грузин подскочил к товарищу, перевернул на спину, но немигающий на свет взгляд Дорофеича развеял всякие сомнения.

К огромному горю, Алексей не мог забрать с собой тело погибшего товарища. Шел бой, и медлить было нельзя. Привлеченные взрывом и стрельбой, на шоссе остановился грузовик с солдатами, которые быстро высыпались из него и, выстроившись в цепь, намеривались идти к леску.

Промедление для Алексея было смерти подобно и, прикрыв боцману глаза, накинув на тело плащ-палатку, он бросился догонять ушедших вперед товарищей.

Только к вечеру, Ножин смог допросить взятых 'языков'. Штабс-ефрейтер Рошке, получивший удар по голове находился не в лучшей форме для допроса. Стремясь лучше нейтрализовать противника, Филиппов несколько переусердствовал, и генеральский водитель получил небольшое сотрясение мозга.

От долгой тряски, перекладывания и волочения, у него появились сильные головные боли и пленного пару раз вырвало. Поэтому он во время допроса в основном громко стонал, крутил головой и отвечал с заметной задержкой, односложно.

Иное дело было с барышнями легкого поведения. Они четко выполняли все приказы, не пытались сбежать и пару раз волокли под руки, связанного и плохо идущего Рошке.

Также, от них, командир отряда узнал очень важные вещи. Не зная планы и намерения немецкого командования, число солдат и расположение осадных орудий, девушки точно указали разведчикам, где находится штаб 11-й армии, в котором каждый вечер заседает Манштейн.

Для своего удобства, педантичные немцы, расположили комнаты для свиданий с противоположным полом невдалеке от штаба, ловко сочетая приятные отношения с тяготами службы. Рекрутировать немецких женщин из вспомогательных подразделений, господа офицеры не рискнули, долго и хлопотно, а вот фрау Марта, поставляла хороший, проверенный товар.

Раскрепощаясь после трудовых будней, господа офицеры иногда распускали языки и потому, кроме местонахождения штаба армии, Ножину стало известно о существовании 'Орлиного гнезда', откуда командующий вел регулярное наблюдение за положением на севастопольских фронтах. Под воздействием винных паров и женского тепла, майор Гримм пообещал одной из девушек показать вид пылающего Севастополя, хорошо видный в стереотрубу с 'Орлиного гнезда'.

Где конкретно находилось это 'гнездо' девушка не знала, но сказала, что это должен знать Рошке. Он постоянно возил офицеров штаба на передовую и обратно, о чем неоднократно говорил Лидии и Марине.

После этих слов, шофер был взят в серьезный оборот и после вдумчивой и убедительной беседы, штаб-ефрейтор согласился быть откровенным с взявшими его в плен разведчиками. Сразу выяснилось, что он мобилизованный, никогда не голосовал на выборах за нацистов и в тайне симпатизировал левым взглядам.

Столь ценный бриллиант требовал скорейшей всесторонней обработки. Поэтому вечером того же дня был передан в отряд Сапрыкина, откуда самолетом был доставлен в Керчь, где подвергся шлифовке и огранке мастерами из ведомства старшего майора Зиньковича.

Пропажа шофера заместителя начальника штаба 11-й армии встревожило гестапо, но нисколько самого генерала. Положение на фронтах борьбы с большевиками в Крыму резко осложнилось, и ему было некогда горевать о пропаже шофера.

Вынужденное отвлечение Манштейна на наступление русских под Керчью, фатально сказалось на судьбе блокированных немецких солдат в форте 'ГПУ'. Временно отрезанные от основных сил, они готовы были по сигналу Манштейна нанести удар с внутренней стороны котла и совместными усилиями, сначала прорвать окружение, а затем продолжить наступление к 'Белому утесу' и 'Северному укреплению'.

Оптимизм в отношении этих планов добавлял тот факт, что под Севастополь были доставлены снаряды, для временно замолчавших осадных орудий. По расчету Манштейна. их возвращение должно было помочь немецким войскам окончательно перемолоть оборону противника в порошок и прорваться к Северной бухте. Если это случилось бы, то он смог бы взять Севастополь, даже при утрате корпуса Рихтгофена после 27 июня.