Виртронация

– Я собрала, – даёт знать о себе Тучка.

– И я всё, – сообщает Рисбо.

Выпрямляюсь, как бы тоже показывая всем, что завершил сбор.

Снова смотрю на игровой интерфейс – добавилось ещё по четыре процента. Наверное минут десять-пятнадцать придётся постоять на одном месте. В таких ситуациях слишком далеко ходить не стоит, иначе можно словить новый вред здоровью. Хотя и многоножки тоже могут возродиться. Зато, теперь, у нас есть моя светящаяся бита, которой, конечно, монстров не ударишь. Да и вообще, этой битой, никого и нигде, не ударишь, чтобы отнять здоровье, так как она не имеет ни какой программы вообще.

– Ой, а нам Челс пишет, – сообщает Тучка.

– Нашёлся значит, – ухмыляется Синклер. – Пусть принимает приглашение.

– Надо его сразу сюда позвать... – выдаёт она свою версию решения.

– Если вы готовы поделиться с ним своими камнями, тогда действуйте, – улыбается Синклер. – Но думаю, твоя затея не сработает. У игры, думаю, включено распределение новичков. Если он примет моё старое приглашение, то хоть будет уверенность, что он окажется в нашей начальной точке. Тогда мы сможем его направить к нам.

Тучка поняв всю серьёзность ситуации, тут же принимает какое-то решение и уходит в себя. Это она, скорее всего, сейчас пишет Челсу.

– И пусть камней наберёт. Мы подождём. Нам всё-равно подлечиться надо.

После этих слов все замолкают, чтобы не отвлекать Тучку. Трудно найти такого человека, который бы не знал, как не просто вставлять буквы в чате, без использования клавиатуры. Для этого де?ла требуется большая концентрация, чтобы представить нужную букву именно так, как это было при калибровке. Ведь для каждой буквы был в своё время записан свой особый сигнал мозга. А ведь каждый человек по своему представляет себе ту или иную букву. Да и сигналы могут получится слишком похожими, тогда при использовании чата будут вылезать не те буквы. Можно конечно использовать старый способ набора текста, когда весь алфавит перед глазами, но он такой же медленный, как и новый способ в начале пользования. К тому-же у старого способа нет перспективы в развитии мозга в данном направлении, и как следствие нет перспективы в ускорении набора текста. В общем имеется, во всём этом, некий процент выноса мозга.

– Всё, идёт наш дружок...

А она довольно быстро справилась. Наверное она долго тренировала умение письма. Вспоминаю её сообщение ко мне на Мифорус.

– Без камней пусть даже на глаза не появляется, – смеётся Синклер.

– Об этом я предупредила, так что можешь быть спокоен уже, – подкалывает она Синклера.

– А найдёт нас? – всё ещё волнуется он.

– Я ему фотку карты отправила.

– Ты у нас настоящая подруга мечты, – улыбается Синклер.

– Ах, ты, – замахивается в него камнем.

– Стой, стой, – взмоливается он, поднимая руки для защиты. – Я на полном серьёзе говорю.

– Тогда ладно, – её взгляд успокаивается и рука с камнем опускается вниз. – Смотри у меня.

От нечего делать, наблюдаю за Челсом на мини-карте. Если что, он сможет нас и по ней отыскать. Похоже он действительно сейчас собирает камни, так как его индикатор перемещается на одном месте. Сдаётся мне, у него сегодня будет, меньше чем у всех, камней.

Рисбо вдруг решает достать из инвентаря тот самый треугольный камень. Держит его в одной руке, а многоножку в другой. Наверное, решил поэкспериментировать.

– Что ты делаешь? – интересуется Синклер.

Рисбо сближает руки и таким образом соприкасает многоножку и треугольный камень.

– Не удастся, – уверенно заявляет Синклер.

– Ну интересно же, – оправдывается Рисбо.

– Рисбо их просто скрещивает, – смеётся Сенс.

Это заявление веселит всех присутствующих.

– Челс бы сейчас оторвался по полной на эту тему, – вспоминает Тучка что-то из их общей истории.

Треугольные формы как будто преследуют меня. Хотят что-то сказать мне, либо это интуиция так срабатывает. Эх, была, не была:

– А что может означать рисунок красно-оранжевого треугольника? – спрашиваю. – Может кто-нибудь из вас что-нибудь знает?

Синклер вдруг замирает глядя на меня в упор:

– Откуда ты это узнал? – проговаривает он до неузнаваемости изменившимся голосом.

– Что случилось? – волнуется Тучка.

– Да так, – говорю. – Во сне увидел.

– Странно, странно, – начинает Синклер бормотать себе под нос.

– А что за оранжевый треугольник? – пытается она достучаться до Синклера.

– Не оранжевый, а красно-оранжевый, – начинает он приходить в себя.

– Так что с ним? – не унимается Тучка.

– Я же про него никому не говорил. Только на днях его придумал.

Необычно всё это конечно, но не для меня. Учитывая, что я в этом сне потом ускорял время и смог забрать у игрока автоматы, прямо как игрушки у ребёнка. Не говоря уже про Бубу – существо из иного мира. Мне сейчас интересно совсем другое.

– Он что-то означает? – пытаюсь я выяснить хоть немного.

– Да, это я придумывал знак для будущего сообщества абсолютного присутствия.

– Ух ты, это супер, – восхищается Рисбо.

– А что за сообщество? – подхватывает Тучка его слова.

– Допустим, ты пришла первый раз в Виртронацию, – начинает Синклер объяснять.

Она кивает.

– В этот момент ты испытывала неполное присутствие?

– Не знаю, – задумывается она. – Наверное да.

– Что значит наверное? – возбуждается Синклер. – Думаю, ты просто не интересовалась этим процессом.

– А что, надо было?

– Дело не в этом, – пытается он успокоить её. – Кому-то это интересно, он разбирается, а кому-то всего хватает.

– А чего тебе не хватило? – давит она своей женской логикой.

– Подожди, подожди, – пытается он её остановить. – Вот подумай. Согласна, что с первого раза нейроконтроллер не даёт такого эффекта, как через месяц, или несколько месяцев, или даже год?

– Пожалуй..., – кивает она.

А ведь я его прекрасно понимаю. Тут ведь дело не в нейроинтерфейсе, а в работе мозга, но решаю не вмешиваться, чтобы не сбить его с мысли. Человека можно ненароком перенаправить, и тогда можно не узнать чего-нибудь нового.

– С первого раза всё кажется обыденным, – продолжает Синклер. – Те же видео очки, та же стерео картинка. И так далее, в том же ракурсе. Но потом, когда втягиваешься. Когда становишься почти сенсориком, вот тогда начинаешь ощущать настоящее присутствие от всего этого. Понимаешь меня?

– В общем то да..., – соглашается она.

– Всё дело в трёх компонентах, в трёх составляющих, каждый из которых настолько важен, что если исключить любой из них, то абсолютного присутствия достигнуть, никогда, не удастся. Отсюда и три угла у треугольника. Три равноценных компонента. Символ абсолютного присутствия.

– Расскажи, расскажи, – просит Рисбо. – Что за три компонента?

– А что тут рассказывать, – расслабляется Синклер. – Всё просто. Это нейроконтроллер, видео-очки и перс без анимации для самостоятельного управления.

– А вот у меня плохо получается без анимации, – расстраивается Рисбо.

– Ты же руками и телом сам управляешь? – спрашивает Синклер.

– Ну да, – соглашается Рисбо.

– Это уже неплохо для начала.

А ведь это всё действительно так и есть. Полное погружение сначала прячется, это когда чувствуешь, что оно где-то рядом, но не можешь его ощутить. А потом оно раскрывается во всей своей красе, если человек достойно переносит все нагрузки на свой мозг.

– Значит ты решил основать собственное сообщество, – произносит она как бы с недоверием к глобальности всей этой затеи. – Ну что ж, удачи тебе. А почему оранжево-красный?

– Тут ничего особенного, это мой любимый цвет. Думаю, поменяю.

– А если я во сне видел будущее? – говорю. – Значит не поменяешь.

– К слову про твой сон, это как то странно всё.

– Ты ж сам сенсорик, – помогает Сенс.

– Соглашусь, – кивает Синклер. – Это многое объясняет. Но я хотел другое узнать. Что за сон? Где ты видел мой треугольник, – обращается лично ко мне.