Охотник-отступник (ЛП)

Джо уставилась на него, не зная, что ответить. Возможно, она просто не хотела в это верить, но в тот момент, когда Николас сказал, что он покусал и убил женщину, ее сердце отвергло это. Возможно, это была слепая вера и желание не считать возможным, что кто-то, кто ей нравиться, мог сделать что-то подобное. Возможно, если бы он сказал ей, как и почему он сделал это, она бы поверила, но в тот момент ее мозг преобладал над шоком, и Джо слышала только догадки и очевидное, а затем полное отсутствие памяти… Джо знала самой сердцевиной ее существа, что этот человек не убивал невинную беременную женщину все те годы назад.

О, она не сомневалась, что он мог убить в правильных обстоятельствах, но она была уверена, что для Николаса эти обстоятельства — спасение другого или остановка отступника. У Джо даже мыслей не было, что он может убить в слепой ярости, случайно, и она была уверенна, что никакая слепая ярость не длиться столько времени, необходимого чтобы связать женщину, положить в свою машину, проехать десять минут до дома, затащить ее в подвал, и вырвать ей глотку. Это просто не логично, а Джо думала о себе, как о разумном человеке.

Конечно, чувства, которые она испытывала к Николасу, не совсем логичны. В то время как она была благодарна, что он спас ее дважды, чувства, которые она испытывала к этому человеку, были далеки от простой благодарности. Джо любила Николаса. Более того, она доверяла ему и желала его. Даже сейчас, она изголодалась по нему и не хотела ничего больше, кроме как забраться к нему на колени и вернуться к умопомрачительному сексу, который только он мог ей дать. Единственное, что удерживало ее от этого то, что, если они не выяснят, что случилось в тот день, столько лет назад, и не докажут, что он невиновен, она потеряет его навсегда. Сама эта мысль напугала ее до безумия. Джо не была готова признать, что у нее может быть будущее с этим человеком, но Джо была дьявольски уверена, что сделает все, чтобы убедиться, что у нее будет возможность этого будущего, если она его захочет.

— Я не знаю, — сказала Джо, наконец, и, криво улыбнувшись, добавила: — Может быть, твои нанос говорят со мной.

Николас слегка улыбнулся.

— Я не думаю, что они способны делать это. Жаль, что они такого не могут, — добавил он иронично. — Возможно, они могли бы рассказать нам, что случилось в тот день, а так об этом рассказали стены моего дома, пол…. - он тяжело вздохнул. — Но они не могут.

— Но Кэрол могла бы помочь нам понять это, — сказала она ободряюще. — Давай выясним, где она сейчас и поговорим с ней. Какая у нее фамилия? Мы позвоним в справочную и получим номер ее телефона. Мы можем позвонить ей прямо сейчас и, возможно, выяснить все это.

Николас молчал, его глаза прошлись по ее вдруг взволнованному лицу и посмотрели в сторону, а затем он покачал головой.

— Почти рассвет, слишком поздно что-либо делать.

Джо проследила за его взглядом к окну, где появлялись первые лучики, солнца едва видимые сквозь занавески Сэм.

— Ну, это хорошо, — сказала она. — Кэрол, безусловно, будет дома спать. Вы бессмертные обычно спите в течение дня, да?

— Верно, — пробормотал Николас, а затем повернулся к ней и добавил: — Но у нас также, как правило, нет телефонов в спальнях. Слишком много звонков, — добавил он сухо, поймав ее руку и потянув ее вперед.

Джо ахнула, когда приземлилась на его колени, именно там, где она хотела быть, но боролась сама с собой. Она и сейчас все еще боролась, толкая его в грудь, когда его рот начал опускаться на ее.

— Но мы могли бы попробовать.

— Позднее. Когда опустится ночь, — сказал он торжественно, его рот все еще приближался к ее.

— Но… — Джо отвернулась. — Николас, это важно. Мы действительно должны…

— Ты важна, — спокойно прервал Николас, ловя ее лицо и поворачивая так, чтобы всмотреться в него. — Ты самая важная вещь в мире для меня, Джо. Я люблю тебя. Позволь мне насладиться этим моментом.

Она смотрела в его лицо, застывшая в тишине от его заявления и уверенная, что должна сказать что-то в ответ. Джо не была готова сказать о своих чувствах, которые так быстро выросли в ней, она чувствовала любовь к этому человеку. К счастью, он, похоже, и не ждал от нее ответа. Он, похоже, не ждал от нее вообще ничего. Его рот опустился на нее, и его руки сжали ее, привлекая еще ближе, пока он целовал ее.

Джо сидела, не отвечая на его коленях, может быть, сердцебиение, но его рта на ее и языка, проскальзывающего между ее полуоткрытых губ, было достаточно, чтобы побороть все протесты. Вздохнув, она поддалась и скользнула руками вокруг его шеи, шире открыв рот для него, когда он вдруг встал, с ней в его объятьях.

Пару часов ничего не изменит, говорила себе Джо, когда он начал нести ее по коридору и в спальню. Они позвонят подруге Энни — Кэрол, когда тьма снова накроет город.

***

Николас оделся и подошел к кровати, чтобы посмотреть на Джо, она лежала на животе на кровати. Она крепко спала, а ее организм работал на выработку крови, которую он взял у нее в последний раз, когда они занимались любовью. На этот раз это не было несчастным случаем, при котором он сильно перевозбудился. Он умышленно укусил ее, и намеренно принял больше крови, чем он обычно берет, прежде чем они оба утонули в их экстазе и потеряли сознание. Это была его надежда, гарантия того, что она будет спать подольше, а у него будет шанс уйти. Видимо, его план сработал просто идеально. Джо была мертва для мира, и Николасу показалось странным, что реализация плана огорчила его, а не удовлетворила. Но затем он вспомнил то, что и так знал, что это лучшее, что он мог сделать для нее, но это не значит, что он должен быть счастлив, делая это. Вздохнув, Николас наклонился, чтобы убрать волосы с ее щеки. Она улыбалась во сне, но это его не удивило. Он позволил ей думать, что все будет хорошо; они проснуться, встанут, найдут Кэрол, и спросят ее о том, что Энни собиралась сказать ему. Джо была уверенна, что это приведет к разгадыванию дела, которое произошло годы назад и, надеялась, что это укажет на другого виновника… но это было только потому, что он не рассказал ей всего.

Только потому что Энни и Кэрол были друзьями, Джо предположила, что Кэрол была бессмертной. Но это не так. Она была смертной коллегой, и, в то время как она и Энни были подругами, Николас сомневался, что его покойная жена рассказала бы женщине, хоть что-то связанное с бессмертными делами. Что означало, что Кэрол, вероятно, ничего не знает, потому что, если кто-то и мог ввести ему наркотики и убить беременную женщину тогда, это мог сделать только бессмертный.

Однако, если только предположить, что Энни, возможно, проговорилась о том, что она хотела ему рассказать. Только пятьдесят лет спустя, Кэрол будет около девяносто, если она еще жива.

Николас не питал больших надежд. Он подозревал, чт должен будет попробовать другие способы, чтобы выяснить, что Энни хотела рассказать ему тогда… и Николас не имел намеренья волочить за собой Джо. У нее была семья, друзья, учеба, ее работа и жизнь, которую ей предстояло прожить, а ему нечего ей предложить, кроме как бежать и скрываться опасности, которые это все влечет за собой. Играть следователя будет гораздо более рискованно, чем просто жизнь в бегах. Он провел последние пятьдесят с лишним лет в бегах, никогда не останавливаясь на одном месте надолго. Но попытка выяснить, что было у Энни в голове, означала бы остаться в Торонто, и у него не получилось бы не оставлять след, когда у него на хвосте Мортимер и остальные мужчины. Его самым большим страхом было то, что Джо ранят или убьют, при ее попытки спасти его, если силовики догонят их.

Он не хотел рисковать.

Николас выпрямился со вздохом и отвернулся от кровати. Это к лучшему, сказал он сам себе, выскальзывая из комнаты. Он остановился в гостиной, чтобы проверить, есть ли тут телефон, но он был отключен. Пока Сэм не сдала квартиру, она, видимо, отключила телефон и кабель. Вода и электричество были явно включены в арендную плату, потому что они оба все еще работали.