Страница 203 из 406
5. Предваристе стражбы очи мои. Tе, которые держат стражу при войсках, разделяют ночь на четыре стражи, или смены, уступая каждой смене на три часа и попеременно сторожат один после другого. Итак Давид здесь говорит: глаза мои предупреждали все ночные сии стражи, то есть, бодрствуя, по словам Феодорита, целую ночь, они предупреждали времена сих стражей. Потому что, по причине беспокойства и размышления ума моего сон убегал от очей моих. Или глазами называет наблюдавших за ним врагов, как бы так: наблюдавшие за мною враги приходили до начала ночных стражей для бодрого наблюдения за мною *).
*) Слова Оригена: Подобное нечто представляй и об очах праведника, соблюдающего увещание писания: всяким хранением блюди свое сердце. Ибо как много стражей у городов, из которых враг делает нападение, которых человек должен блюсти себя и глазами и умом, то вперед заняв все стражи, (праведник) смотрит, не нападут ли враги каким-нибудь способом, найдя место стража неохраняемым. Слова Евсевия: Находясь постоянно в такой неусыпности и бодрствуя все ночи, я заботился о подчиненных мне народах. Почему и стихотворец сказал: Не должно всю ночь спать старейшине народа, которому вверено столько народов и столько попечений.
Смятохся и не глаголах. Смутился, говорить, от скорбей; но однакож я не обнаруживал сего моего смущения пред врагами, чтоб они еще более не порадовались обо мне *).
*) Некто говорит: Итак если и ты возмущен печалью, или гневом; то как добрый возница обуздай свой язык; удержи слово, имеющее сорваться с языка с (зубов). Когда успеешь в этом, то и не будешь смущаться. Слова Феодорита: У меня самого душа моя смущалась, ибо я не пожелал объявить свои мысли другим.
6. Помыслих дни первыя, и лета вечная помянух и поучахся. Я, говорит, помыслил о днях древних, то есть, о днях Моисея и Иисуса Навина, как тогда предки наши иудеи освободились от рабства Египту, по сказанию Феодорита, как проходили они, не омочив ног, Красное море и как, получив бесчисленные благодеяния, вошли со славою в обетованную землю. А летами вечными называет древние. Так мы говорим: от века, вместо: издревле. Дни древние, о которых сказал прежде, в предложении речи назвал вечными летами. Побуждаясь сим, некоторые дали другое значение словам: предупредили стражи глаза мои, то есть, глаза души моей, иначе, ум мой помыслил об образе жизни моей; ибо жизнь есть ночь по причине заблуждения, находящегося в ней; а стражи жизни суть различные роды жизни, то есть, до закона, во время закона и евангельский. Итак Давид говорит, что он, помыслив о двух родах жизни: до-законном и подзаконном, не нашел в них примера оставления иудеев, подобного последующему. Посему Бог помогал и патриархам, бывшим до закона и подзаконными, а когда настал евангельский образ жизни, тогда наступило совершенное и всегдашнее порабощение иудеев Римскими войсками. О таковых стражах сказал и Господь в тех словах, которыми ублажает бдящих: И если придет (господин) во вторую стражу, и в третью стражу придет, и найдет их таковыми же (т. е. бдящими), блажены рабы те (Лук. 12, 38).
7. Нощию сердцемь моим размышлях и тужаше дух мой. Во время, говорит, ночной тишины я размышлял в сердце моем, то есть в душе моей. И углублялся дух мой, то есть, как бы раскапывал как бы мотыгою, иначе испытывал, как перевел и Феодотион; а что испытывал, послушай *).
*) Слова Исихия: Наилучшее для размышления время есть ночное, в которое ни слух не увлекается к чему либо другому, ни взор, из которых и тот и другой привлекает к себе ум, отвлекая его от созерцания. Итак, в нем он углублялся, занимаясь созерцательными движениями. Ибо сие-то он назвал в этом месте размышлением (άδολεσχίαν). И дух ныне копался, то есть, негодовал, потому что не имел сил постигнуть сего. Или настоящая жизнь по причине неведения есть ночь, в которой я не предавался подобно другим сну, но трезвясь умом, я размышлял о том, что должно делать, и я на подобие земледельца возделывал свой дух, дабы, посеяв в нем, я мог пожать жизнь вечную. Ибо кто сеет в духе, тот в духе пожнет жизнь вечную (Гал. 6, 8) (в изд. Своде). Выше духом назвал душу, а теперь говорит о духе человека находящемся в нем, с которым и душа углубляется и размышляет. Ибо помолюсь, говорит, духом, помолюсь и умом.
8. Еда во веки отринет Господь и не приложит благоволити паки? Сии и последующие за сими слова выражают недоумение до слов: и я сказал: ныне я начал. Я, говорит, испытывал, неужели Бог совершенно удалил от нас промысел свой, и более не будет доволен нами? Ибо то означает выражение: неужели не будет благоволить более?
9. Или до конца милость свою отстать? Неужели, говорит, Бог навсегда прекратит обычную милость к нам, которую оказывал нам? Это согласно с вышесказанным: неужели Господь отринет во веки? Только здесь более сострадания и сожаления, нежели там.
Сконча глагол от рода в род? Неужели, говорит, Бог окончил, то есть, заключил слово свое, которое заповедал в тысячи родов? (о чем смотри 104й псал.) Неужели, говорю, заключил его в границах того рода и нынешнего, чтобы не простиралось далее сего времени?
10. Еда забудет ущедрити Бог? или удержит во гневе своем щедроты своя. Хотя сии слова, по-видимому, подобны выше сказанным, однако они выражают и нечто большее, т. е. что Бог, по естеству, щедр и милостив, подобно тому, как и свет, по природе, светел, и огонь естественно жжет. Посему, будучи таковым, Бог не отринет естественной своей милости. Из сих слов Давид понял, как разрешить недоумение свое, то есть, что Бог не отвратится от иудеев на веки и не отсечет от них милости своей и не прекратит слова и не забудет ущедрить, но что только по множеству и великости грехов предает их наказанию.
11. И рех: ныне начах. Сии слова выражают признательность и доброе произволение: помыслив, говорит, об учиненных мною грехах, я сказал, что теперь-то, как изъясняет Феодорит, начинается должное наказание за оные. Ибо бывшие доселе наказания составляли начало должного и соответственного делам моим наказания.
Сия измена десницы Вышняго. Сие, говорит, изменение, то есть, случившийся с нами переход из свободы и покоя в рабство и изнурение есть дело наказующей нас десницы Божией *).
*) Яснее говорит Феодорит: Ныне началось мое наказание от десницы Всевышнего, которая вместо прежних благодеяний низводит наказания, которые составляют как бы левую руку; ибо изменением десницы Божией и произшедшею в ней переменою назвал наказание, так как сия десница Всевышнего, обыкновенно подававшая благо, ныне как бы изменилась и стала наказывать. Или можно понимать и так: размышляя, говорит, об отвержении народа еврейского, я поздно узнал, что случившийся с сим народом переворот и переход из благополучия в бедственное состояние, случился не по чему другому, как только по причине десницы Всевышнего, как бы яснее сказал так: злодейство против Христа—Спасителя, который есть десница Отца.—Слова Божест. Кирилла: И всякий, обращающийся из зол, или пребывающий и успевающий в добродетели должен говорить: теперь я начал.— Слова Григория Богослова: Сия измена, которую производит десница Всевышнего, состоит в том, чтобы всегда успевать более и более чрез упражнение в благочестии, ибо для успевающего нет времени, когда бы он не изменялся. Другой говорит: И о Едином говорится, что он изменился, потому что Божественная природа Его созерцается неизменною, а чрез снисхождение к немощи природы человеческой изменившеюся в наш образ, или зрак, не с получением перемены, а с принятием плоти. К сему опять Божественный Кирилл присовокупляет: Десницею называет заступающую, святую и спасающую их, и низлагающую врагов и погубляющую противников десницу Отца, не подлежащую времени и вечную, какова—Единородный; почему и вдруг, переменив речь, присовокупляет: и изменился, и стал мыслить здраво, думая, что Бог любит и спасает святых.