Толковая Псалтирь

Боже мой, в помощь мою вонми. Этот стих находится в начали предыдущего псалма.

13. Да постыдятся и исчезнут оклеветающии душу мою. «Да исчезнут» Симмах перевел: да истребятся, а вместо слов: душу мою, принимая их за описание, поставил: меня. Клеветать же свойственно всякому врагу как чувственному, так и умственному.

Да облекутся в студ и срам ищущии злая мне. Пусть оденутся стыдом и срамом ищущие мне падения. Глаголы сии, стоящие (на греч.) в форме повелительной, имеют значение желательных: и да постыдятся и облекутся в стыд, как мы изъяснили в предыдущем 69 псалме, и как сказано в 108-м: да облекутся лгущие на меня в срам и оденутся, как одеждою, стыдом своим *).

*) Слова Афанасия: Когда Ты сам поможешь мне при оскорбительном их отзыве о мне, что я оставлен Тобою, тогда они возвратятся со стыдом, как нашедшие свои клеветы на душу мою тщетными. Какие ж клеветы, как не состоящие в словах: Бог оставил его?

14. Аз же всегда возуповаю на Тя и приложу на всяку похвалу Твою. Когда, говорит, молитва моя получит исполнение и пойдет в дело все, чего я ищу от Тебя, Господи, тогда я всецело возложу упование мое на Тебя—и сделаю приложение ко всякой похвале Твоей. Выражением: ко всякой, он показывает, что похвала его состоит не только в словах, но и в делах, согласно с чем и Спаситель сказал: чтоб они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного (Матф.5, 16*).

*) Другой говорит: Не отстану от похвал Тебе, чтобы, сделав сие однажды, или дважды, я удовлетворился сим; но непрестанно буду прилагать к предыдущему последующее. Так и Апостолы прилагали к хвалению Бога посредством исповеания (Его) спасающимися чрез них.

15. Уста моя возвесят правду Твою, весь день спасение Твое. Язык мой, говорит, будет рассказывать всем, что Ты, Господи, осудил врагов моих и спас меня от рук их.

Яко не познах книжная. (Ибо я не знаю книжного искусства).

16. Вниду в силе Господни. Дав пред сим обещание возвещать другим правду Божию и спасение получаемое от Него, теперь помыслив, что он не в состоянии делать это, по сей причине Давид здесь смиряет себя, говоря: я не знал книжного искусства, то есть, искусств и хитростей книжников и словесников, чтобы мог посредством их достойно и как должно возвещать правду Божию. Но я войду, то есть, исполню означенное обещание свое при силе и помощи Божией, на которую надеясь стану возвещать оную. Здесь речение—ибо—излишне, или утвердительное, вместо—по истине, как бы употребленное так: действительно и по истине я не знал искусства. Впрочем некоторые, как то Афанасий, принимают — ибо — за винословную частицу, почему после слов: книжного искусства поставляют знак препинания и связывают с следующими словами так: поелику я не знаю книжного искусства, то посему я войду в силе Господа. А некоторые, как то Евсевий, вместо книжного искусства, разумеют возвещение книжников, которые объявляли, чтобы народ приходил трижды в год в Иерусалим и в Иерусалимский храм. В сем смысле Давид говорит, что я войду в храм Божий, побуждаясь к тому не объявлением книжников, но силою Божиею *).

*) А Симмах, вместо: не знал книжного искусства, перевел: не знал им числа, то есть оказанным мне Тобою благодеяниям, ибо таковых писаний, учений и искусных оборотов в слове мои способности не получили. Однако ж я войду в силе Господа и, сколько возможно человеческой природе, составлю песнопения, как говорит Феодорит. Афанасий говорит: Прежним искусством называет (Давид) или суетные и многосложные житейские развлечения, или законом повеленное многообразное принесение жертв. Поелику говорит все таковые я отвергнул, то войду в вышние обители при помощи подаваемой мне от Господа силы. Феодорит также: Книжного искусства—сказал, поелику дело так называемых книжников состояло в содержании счета и списков воинов и исполнении всех царских повелений.

Господи, помяну правду Тебе единаго. Не забуду, говорит, Господи, таковой правды Твоей, но всегда буду помнить ее. Давид назвал здесь Бога единым для того, чтобы показать, что один Бог будет судит праведно его и врагов его, а никто другой: посему, говорит, я и буду помнить правду не человеческую, но правду Тебя одного, Господи *).

*) Я буду пещись не о правде сеновного закона, но о той, которою Ты освободил нас от грехa, по Афанасию.

17. Боже мой! имже научил мя ecu от юности моея, и до ныне возвещу чудеса Твоя. И сии слова сказаны со стороны Давида, притом (в греческом подлиннике) с требующею исправления перестановкою и исправляются так: Боже мой, я возвещу чудеса твои, которым Ты учил меня и проч. Чудесами он называет чудеса, написанные в книгах ветхого завита, которые Бог произвел для спасения народа иудейского или и те, которые чудесно совершил во дни Давида.

18. И даже до старости и престарения, Боже мой, не остави мене. Последнее старшинство и достоинство человека есть старость, от которой старец и называется старейшим. Кто не оставлен Богом, но сохранен до старости своей, тот, очевидно, не будет оставлен, но будет сохранен им до конца жизни своей. Или можно это разуметь иначе так: до—поставлено неопределенно по свойству священного Писания, а разумеется вместе и те и последующее за сим расстояние времени *).

*) Феодорит замечает, что «даже» не есть слово определенное; ибо он не говорит: не оставь меня до того времени, а после—оставь; так как это было бы весьма нелепо, но вместо сих слов: помоги мне—и теперь по своему обычаю, дабы мне иметь время рассказывать о силе Твоей.

Дондеже возвещу мышцу Твою роду всему грядущему. Мышца Божия есть сила Его, так как в мышце, то есть, в части руки до локтя заключается сила рук, как сказано и в другом месте, то есть в 43-м псалме. Под родом будущим разумеется род из язычников, или христианский, по Афанасию и Феодориту, который имел прийти во время вочеловечения Христова, как сказал и в 21-м псалме: известно будет Господу о роде идущем. Некоторые списки имеют: доколе не возвещу, (εως αν απαγγελω), a другие: доколе не возмогу возвестить (εως αν απαγγειλω).

19. Силу Твою и правду Твою, Боже, даже до вышних. Здесь должно разуметь общий глагол: доколе не возвещу, то есть, доколе не расскажу о силе Твоей, которую выше назвал мышцею, а правду Твою простирающуюся до высочайших—по обороту опущения, или и по перестановке—сущую до превыспренних правду Твою. Высочайшими называются небеса. Ибо до небес достигла правда Твоя, так как и небесные силы узнали о ней и сорадуются по мнению Дидима *). Последующие же за сим слова произносятся от лица народа.

*) А Афанасий говорит: Силу—по той причине, что Ты связал сильного и расхитил сосуды его, а правду—по той, что Ты искупил нас, неправедно содержавшихся в плену; возвещу же потому, что Ты избавил честною кровью не только земное, но и небесное, это согласно с следующим: что и сама тварь свободится из под рабства тления.

Яже сотворил ми ecu величия! «Яже» здесь принимается за «сколь многия» (коликия) то есть: сколь многие величия Ты, Господи, сотворил мне. Ибо надобно читать это (вместо) восклицательно и с удивлением. Некоторые после слов: правду Твою, Боже, поставляют знак препинания и потом: до высочайших, соединяют с словами: которые Ты сотворил мне величия, следуя изданию Акилы,— в таком смысле, что великолепия и благодеяния, которые Ты, Господи, сотворил мне, взошли своею удивительностью даже до небесных сил. Ибо Ты почтил меня своим образом, поставил меня царем над земным, питаешь, покрываешь, хранишь, освобождаешь от бедствий и столько другого подобного делаешь.

Боже! кто подобен Тебе? Кто, говорит, другой подобен Тебе, Господи? Иначе—никто.

20. Елики явил ми ecu скорби—многи и злы. И которые Ты явил мне скорби,—должно читать, подобно предыдущим восклицательно, или с удивлением, иначе— коликия скорби! Потом другие надобно читать последовательно так: действительно многие и тяжкие Ты явил мне. Ибо я, говорит, не только был облагодетельствован, но и подвержен бедствиям,— облагодетельствован Твоею благостью, а подвержен бедствиям и огорчен моею собственною греховностью.