Страница 16 из 17
Формально преимущество в людях было у нас, но польская кавалерия сейчас лучшая в Европе...
По уму, надо было закрыться в Дерпте и, тревожа осаждающих набегами, дожидаться сикурса от Делагарди. Согласно его письму на помощь выступил полковник Горн с почти пятитысячным отрядом. Однако я решил рискнуть и выступил навстречу вражескому войску. Хотя расстояние от Пернова до Дерпта относительно невелико, полякам оно малым не показалось. И днем и ночью казаки Чеботаря держали их в напряжении. Большого урона они не наносили, но в какой-то момент польский военачальник не выдержал и послал свои хоругви отогнать назойливого противника. Не было и мысли, что казаки выдержат в конном строю сосредоточенный удар польской кавалерии, посему, когда враг стал уходить, стараясь рассыпаться, поляки нисколько не насторожились и продолжали преследование, пока не нарвались на сосредоточенные залпы спешенных драгун. Несколько смешавшись и отхлынув, они споро перестроились и попытались атаковать мою ездящую пехоту, но неожиданно наткнулись на заграждения в виде рогаток и испанских козлов, установленных ватажниками Кондрата. Атака вновь захлебнулась, и польские хоругви, теряя людей, откатились. Через пару часов к кавалеристам на помощь подошла пехота, и пикинеры пошли вперед, разбирая завалы. Когда путь был очищен, поляки опять атаковали, но драгуны, не принимая боя, вскочили в седло и отступили. Люди Кондратия ушли еще раньше, растворившись в окрестных лесах. Разозленные донельзя ляхи упорно преследовали нас, пока не вышли под таранный удар эскадрона кирасир. Непонятно откуда взявшиеся казаки тут же атаковали польскую хоругвь с флангов, а вновь спешенные драгуны поддержали их атаку огнем. От окончательного разгрома передовой польский отряд спас приход остальной польской кавалерии, однако первый день боев дорого обошелся нашим врагам. По моим подсчетам, их потери составили не меньше двух сотен кавалеристов. Хотя тут как считать. Сами поляки и литвины (а воюем мы сейчас как раз с литвинами) считают в войске только благородных шляхтичей. То, что за каждым идет от трех до пяти вооруженных почтовых (а бывает и больше), вроде как и не в счет. А еще вооруженная челядь да прочие. Вот так у них и получается, что сотня шляхтичей побеждает в открытом бою пехотный полк, а то, что по факту у поляков людей ничуть не меньше, чем в том полку, это никому не интересно. Что, впрочем, совершенно не отменяет доблести польской кавалерии.
На следующий день поляки продолжили движение, стараясь не обращать внимания на наскоки казаков. Те, в свою очередь, тоже на рожон не лезли, однако и в покое не оставляли. Так с боями польское войско продвигалось вперед, пока не достигло Дерпта. Похоже, польский воевода посчитал мою нынешнюю кампанию очередным набегом и всерьез надеялся, что как только он появится у стен замка, мы отступим к Пскову. Увы, тем горше было его разочарование: при появлении войска я встретил его, выстроив большую часть своего отряда перед стенами Дерпта. Всего в строю было порядка восьмисот мушкетеров, остальные оставались в замке в качестве резерва. Строй пехоты был защищен рогатками, и между ротами были расположены пушки, установленные для удобства на санях. Кавалерию я отвел в тыл, но так, чтобы она могла при нужде поддержать пехоту, а казаки Сулима и вовсе отошли в лес, имея приказ тревожить противника по ночам и атаковать при всяком удобном случае.
Перновский воевода, оглядев мой строй и убедившись, что противостоящий ему отряд серьезно уступает в численности его воинству, послал в бой свою хотя и поредевшую, но еще довольно многочисленную кавалерию. Та яростно атаковала наш строй, но, не выдержав ружейно-артиллерийского огня, откатилась, ожидая, очевидно, что я пошлю своих людей в контратаку. Нет, ребята, я вполне изучил польскую тактику и на притворное отступление не поведусь.
Убедившись, что наш строй остался недвижим, польский военачальник также ввел в бой пехоту, однако грозно ощетинившимся пиками терциям не суждено было сегодня добиться успеха. И после того как мы серьезно проредили их ряды пулями и картечью, они отступили.
Ляхи больше не стали испытывать судьбу и отступили в свой лагерь.
Ну что же, и нам пора.
Дождавшись когда мои доблестные мекленбуржцы стройными колоннами войдут в ворота, я последовал за ними. На сегодня все, можно и отдохнуть. Дома меня ждала горячая ванна и прекрасный стол с хорошей компанией. Да-да, вы не ошиблись, когда я, приведя себя в порядок, появился в обеденном зале, меня, помимо обычной компании моих офицеров, встретили глубокими реверансами местные дамы. Вдовствующая баронесса фон Фитингоф любезно приняла мое приглашение и приперлась в славный город Дерпт в сопровождении дочери, еще одной племянницы, компаньонки и целого штата слуг. Так что помимо Агнешки, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор, мы имеем удовольствие наблюдать еще четырех дам. Мои офицеры в полном восторге. Болик, правда, остался под действием чар юной пани Агнешки и всякую свободную минуту говорил только о ней, чем, по совести говоря, успел утомить. Кароль и Рутгер ван Дейк никак не могли решить, кто им больше нравится -- вторая племянница фройляйн Ирма фон Тизенгаузен или компаньонка фройляйн Анна. Надеюсь, до дуэли у них не дойдет. А ведь есть еще и дочка баронессы, юная Аврора, правда, она еще младше Агнешки, но глазками уже стреляет, чертовка. Не постигаю, зачем баронесса притащила в наш лисятник столько курочек, хотя кто знает, может, ей их кормить дома нечем?
Как бы то ни было, мы сидели за богато накрытым столом и вели светские разговоры, словно и не было вокруг никакой войны и не гремели мушкеты, не лязгали сабли. Впрочем, баронессе, казалось, нет никакого дела до неудач поляков, а юные красотки, купающиеся в мужском внимании, слишком легкомысленны, чтобы обращать внимание на подобные пустяки. Только пан Теодор несколько мрачен. Он наблюдал со стены за тем, как проходил бой, и теперь пребывал в меланхолии.
После ужина мы перешли в каминный зал, мы с паном Теодором и баронессой заняли один угол и вели светскую беседу, поглядывая на некое подобие дивана, где расселись наши красавицы. Вокруг них ужами вились мои офицеры, пытаясь обратить на себя внимание девиц. Те, жеманничая и хихикая, стреляли глазками. Наконец девушки заявили, что им ужасно скучно и они непременно желают музыки. Увы, с музыкой совсем плохо -- если в хозяйстве пана Теодора и были музыканты, то штурма они не пережили. Мои ребята недурно стреляют, прекрасно фехтуют и знают много чего необходимого на войне, но вот музыка -- это не их конек. Ну что же с вами делать! Не барабанщиков же звать?
Приказал принести мне мою гитару и, сделав перебор по струнам, начал напевать. Мои современники из прошлой жизни, возможно, опознали бы в этом произведении песню из фильма про гардемаринов, исполняемую Михаилом Боярским. Впрочем, на немецком в ней мало что осталось от оригинала, разве что "лантен ланфра" и "лантатита". Ну и мелодия похожа. Но дамам нравилось, и они шумно выражали свой восторг.
После окончания музыкального вечера дамы отправились по своим апартаментам. Все девицы помещались в одной большой комнате, чисто условно разделенной ширмами на несколько закутков. Очевидно, это сделано, чтобы легче было охранять их нравственность. Баронесса занимала комнату рядом, а в коридоре, запираемом на ночь, ночевали служанки. Впрочем, в комнату баронессы был еще один вход, о котором мало кто знал. Я нашел его совершенно случайно, когда после взятия Дерпта мы искали возможные места хранения ценностей. Спрятанных ценностей так и не нашли. К сожалению, любезнейший пан Теодор оказался человеком честным и ничего не скопил на черный день, управляя покоренной провинцией, а городскую казну мы проредили еще в прошлый набег. В том, что фрау фон Фитингоф разместили именно в этой комнате, моей вины тоже не было, так уж получилось. Я, кстати, когда она приехала, вообще во Пскове был. Честно говоря, я представлял себе тетушку прелестной пани Агнешки этакой старой грымзой, красота и молодость которой давно миновали и которая будет всем выедать мозг своими нравоучениями. В реальности же баронесса оказалась весьма приятной и ухоженной дамой на вид лет тридцати с небольшим, не больше. К тому же с авантюрной жилкой и неплохим чувством юмора. Ну как тут было устоять?