Дениятос (ЛП)

Дениятос проверил позиции воинов своего полу-отделения. Братья были хорошо натренированы, он в этом лично убедился. Дениятос мог не отдавать приказ следовать за ним, он просто перебрался за каменный коготь и выскочил в пролом.

По нему сразу же открыли огонь, по большей части — лазерный. Несколько тяжелых орудий были установлены в гигантских башнях по бокам врат и среди кучно стоявших на перемычке статуй. Пригнув голову и прижав болтер к груди, Дениятос ринулся навстречу выстрелам. По наплечникам застучали пули, один удачно выпущенный снаряд вскользь ударил по шлему.

Авточувства погрузились в статику.

Братья Калинос, Торло, Йелт и Даггеран следовали за ним. Все они были Астартес из его полу-отделения, его команды. У каждого была человеческая сторона — личность, причуды и привычки, вещи, способные привести их в ярость, и вещи, ничего не значащие для них, но способные вызвать гнев у других братьев. Но во время боя они были только Астартес. Места для человеческих слабостей не оставалось. Они доверяли друг другу настолько полно, насколько могли только Астартес. Дениятос знал, что Даггеран, компенсируя вес тяжелого болтера, побежал следом за командиром. Приятели Торло и Йелт прикрывали тыл и фланги. Лучший стрелок Дениятоса, Калинос, вел меткий огонь по многочисленным бойницам привратной башни.

У подножия башни Дениятос скользнул в укрытие. Не было никаких шансов взобраться по абсолютно плоской поверхности даже до уровня нижних бойниц, из которых торчали дымящиеся стволы орудий. Только попав вовнутрь Испивающие Души могли захватить ворота, а войти можно было только через парадный вход.

Остальные отряды Испивающих Души также развивали наступление. Рассредоточившиеся среди поваленных статуй и кусков каменной кладки команды с тяжелым вооружением обменивались залпами с засевшими в башне Храмовниками. Полу-отделения Астартес, прикрывая друг друга огнем, подбирались к нескольким забаррикадированным входам в башню.

Там, где первые отряды достигли укрепленных проходов, мощные взрывы подрывных зарядов взметнули вверх черную землю и пламя. Ближайший к ним вход был целью отряда Дениятоса. По сравнению с остальными этот был хуже защищен. Храмовники использовали его для вылазок, чтобы устраивать резню в рядах гвардейцев из первых штурмовых волн. Пласталевая дверь была опалена лаз-огнем.

— На позиции, — воксировал Дениятос Гарну. На краю ретинального дисплея замигала подтверждающая руна. Дениятос посмотрел на проделанный полу-отделением путь к башне и увидел прижатый в воронках перед воротами отряд Гарна — противник поливал местность вокруг них яростным огнем.

С текущей позиции Дениятос ничем не мог им помочь. Принимая внимание заградительный зенитный огонь с вершин привратных башен, «Громовые ястребы» также не могли оказать поддержку боевым братьям.

— Не удивительно, что врата отразили предыдущие штурмы, — произнес брат Торло, осматривая ощетинившуюся орудиями могучую башню. — Противник хорошо окопался.

— Неужели я слышу отчаяние в твоем голосе, брат мой? — спросил Дениятос. — Считаешь, что мы не сможем проникнуть в эту нору?

— Большей неправды сложно выдумать, брат-сержант! — ответил Торло, чуть резче, чем следовало бы.

— Так переходи от слов к делу! — отрезал Дениятос.

Торло достал боевой нож и перехватил болтер одной рукой, словно пистолет. Отступив от двери на шаг, он обрушил на препятствие мощный удар ноги, направленный в точку под вмонтированным в пласталь замок. Торло был силен, не так силен, как Даггеран, но и этого хватило. Дверь с грохотом распахнулась.

Торло устрашающе взревел, болтер, переведенный в режим автоматического огня, яростно загрохотал. Стробоскопические вспышки выстрелов подсвечивали помещение подобно молниям. Торло, низко держа нож, нырнул внутрь — сказывалась натренированная годами привычка Астартес, позволявшая быстро разделаться с уступавшем в росте врагом.

Дениятос ринулся следом, а за ним и остальные члены команды, Даггеран шел замыкающим, прикрывая тыл тяжелым болтером. Отсветы выстрелов обрисовали общую картину, внутри башня и правда напоминала нору: узкие коридоры, заваленные щебнем и балками перекрытий с верхних этажей. Из стен торчали острые прутья арматуры. Витки колючей проволоки опутывали все вокруг. Противник явно старался укрепить здесь свои позиции.

Торло просто пошел напролом, проволока цеплялась за его перчатки, а под ногами хрустел щебень. Навалившись плечом на преградившую дорогу стену, он обрушил кладку внутрь находившегося по ту сторону помещения.

Дениятосу хватило мгновения, чтобы оценить всю ситуацию. Он заметил врагов, засевших в приемных на верхних уровнях, когда-то целая армия писцов заполняла те помещения — имена всех проходивших через врата скрупулезно вносились в списки. Повсюду лежали груды свитков, с верхних этажей сквозь отверстия в полу падали горящие пергаменты, нижний уровень, по сути, был огневым мешком.

— Даггеран! — рявкнул Дениятос. — Над нами!

Противник открыл огонь, Даггеран ответил тем же. Лазерный огонь был настолько плотным, что напоминал ливень, брат Йелт, не выдержав шквала попаданий, рухнул возле стены.

Тяжелый болтер Даггерана раскрошил пол верхнего этажа, в результате чего тот был полностью уничтожен, а снаряды начали терзать стены и потолок. Сверху свалилось изрешеченное до неузнаваемости тело человека, выглядевшее как одно сплошное кровавое месиво.

Кто-то из храмовников завопил, подавая сигнал. Спасаясь от губительного огня Даггерана, враги стали прыгать вниз, решив попытать удачи в ближнем бою.

«Тот редкий случай, — подумалось Дениятосу, — когда разумное существо не могло ошибиться сильнее».

На него спрыгнул голый по пояс человек, обнаженный торс был украшен витиеватой скарификацией в виде имперского орла и окруженного ореолом черепа, изображавшего самого Императора. Нападавший обладал развитой мускулатурой, в которой чувствовался скорее атлетизм, нежели тупая грубая сила. На выбритом черепе и лице были вырезаны слова молитв на высоком готике. На поясе человека был завязан расшитый золотом полу-халат из шелка и бархата. К одной из рук был прикреплен лазбластер — скорострельное лазерное оружие ближнего боя. В другой он держал меч с позолоченной рукоятью и лезвием из гематита.

Силуэт его мерцал, словно человек находился в тепловой дымке. Дениятос знал, что эффект был вызван вживленным в позвоночник прибором, создававшим энергетическое поле.

Это был Храмовник из армии Экклезиархии. Имперские эмблемы на его коже были деяниями ереси, ибо служил он павшей церкви.

Все это Дениятос увидел и осмыслил в тот короткий промежуток времени, за который храмовник долетел до пола первого этажа. Время замедлилось, словно отягощенное творившимся вокруг насилием. Дениятос вскинул болтер и отбил первый удар клинка. Зубы храмовника подсвечивались — на них были выгравированы крошечные молитвенные образа, вспыхивавшие каждый раз, когда нечестивец открывал свою пасть, испуская очередной боевой клич. На языке были вытатуированы молитвы. Как и на глазных яблоках. Надписи уходили спиралями в ноздри и ушные раковины. Человек был ходячим молитвенником.

Дениятос пнул противника ногой. Это было умышленно безвкусное движение, адресованное врагу, не заслуживавшему красивой смерти. Кость храмовника сломалась ниже колена, и человек рухнул вниз. Дениятос сгреб врага под подбородок и поднял с пола.

Энергетическое поле было отличной защитой от дистанционного оружия. Именно поэтому привратные башни буквально кишели Храмовниками, невзирая на то количество огня, которое гвардейцы обрушивали на укрепления. Но как только противник попадал внутрь поля, оказывался с владельцем лицом к лицу, оно становилось бесполезным. Храмовникам оставалось полагаться на собственные навыки и скорость в ближнем бою. С Астартес они не могли тягаться ни в том, ни в другом.