Дениятос (ЛП)

Кройвас Асцениан путешествовал с паломниками вдоль восточного края галактики, где тускнел свет самого Астрономикона, и даже по меркам Отступничества было слишком мало приглядывавших за бесчисленными мирами имперских служащих. Нагруженный дарами пилигримов, которые были слишком бедны, чтобы что-то дарить, он высадился на лесистом мирке. На этой захудалой планете несколько королевств людей, деградировавших до состояния средневековья, вели междоусобные войны, отсиживаясь в лепившихся к подножиям громадных суровых пиков деревянных крепостях. Он провозгласил себя пророком и пообещал вывести население к свету.

Совершенно случайно четыре года спустя мир навестил корабль чартерного торговца. Коммерсанты обнаружили членов одной из королевских династий, томившихся в заключении внутри своего дворца, освежеванных и подключенных к некой древней машине, которая случайным образом стимулировала нервную систему своих жертв, в результате чего последние находились в непрекращающемся танце боли. Население их города-государства было присоединено к этой же машине, разумы людей были полностью вычищены, и несчастные могли лишь выполнять бессистемные указы, которые древний механизм угадывал в мучениях короля и его окружения. Это был эксперимент, цели которого лежали в понимании власти, но рассмотрение шло через чудовищную призму насилия. Ученый, ответственный за это деяние, мучил и убивал невинных людей целой планеты, лишь для того, чтобы увидеть, что в итоге получится.

Охота на Кройваса Асцениана началась.

К тому времени, как удалось отследить путь Асцениана до Хаала, стало очевидно, что эксперименты его становятся все более и более опасными. Население целого города пришло в темную долину, дабы услышать слова пророка Асцениана, после чего их разумы были вырваны и помещены в черепа полудюжины специально отобранных детей-псайкеров. Получившиеся существа стали психическими кошмарами — их разрушительные силы многократно возросли и высвобождались случайным образом под воздействием тысяч вскипевших разумов, конфликтовавших между собой в голове каждой твари. На другой планете двадцать тысяч душ были сотканы в одно живое существо в попытке создать из них единую форму жизни — плод неудачного эксперимента уже разлагался в яме в тот момент, когда на орбиту вышел крейсер Арбитрес.

И вот так Асцениан прыгал от планеты к планете, опережая немногочисленные мобильные имперские силы, отправленные на его поимку. Его передвижения, как и мотивы, носили хаотичный порядок, единственное, что укладывалось в некую схему — постоянно растущее количество отнятых и искалеченных жизней. Он стал более чем еретиком. Он стал моральной угрозой, способной испортить других одним своим присутствием. Он был наихудшим представителем человечества. И куда бы ни приходил этот блестящий шарлатан, этот харизматичный сумасшедший, он каждый раз убеждал людей, что пришел их спасти.

Потом сотни астропатов прочли Имперское таро, все они связались с отчаявшимися губернаторами субсектора, чьи планеты пострадали от рук Асцениана. Послание было расшифровано всеми одинаково. Место на краю галактики, о котором никто даже не слыхал — Хаал, отсталый мир, нанесенный только на самые древние звездные карты.

*На более чем точных картах, принадлежащих моему ордену, нет ни единого упоминания об этом мире.

Послание достигло Испивающих Души. Они обладали одним из самых скоростных флотов в сегментуме. Космодесантники ордена могли добраться до Хаала прежде, чем миссионер разделается с планетой. Испивающим Души была предложена честь забрать голову Кройваса Асцениана в качестве трофея.

— Эристро! Проберитесь вдоль опушки и обойдите эту тварь с фланга! Йелт, остаетесь со мной! Здесь мы сразимся с врагом, братья. Щит Императора оградит ваши сердца!

Стоявший на краю покинутой деревни Дениятос отдал приказания, как только первое из гигантских чудищ спустилось по склону, прокладывая себе просеку сквозь деревья в долине. Тварь была просто необъятной. Испивающие Души услышали гулкую поступь существа, даже находясь внутри церкви поселения. Подавляющее большинство обычных солдат обратились бы в бегство, но Дениятос, как и Фиделион, как и любой Астартес, понимал, что бегство — наиболее опасный путь. Он встретится с чудовищем здесь. Сама судьба поставила его на пути монстра, и он не отринет этот жребий.

Первой показавшейся частью чудища были бивни — гигантские торчавшие перед челюстью плоские лопаты, квадратные и литые, словно войсковой бункер. Над челюстью, занимая оставшуюся часть головы, колосился целый лес выплевывавших зеленоватый ихор мясистых трубок, высотой с космодесантника. Плечи твари были еще больше и доставали до верхушек высочайших деревьев, валившихся от ударов под лапы, каждая из которых была размером с танк. Дениятос прикинул, что монстр был метров девяносто в длину и, примерно, пятьдесят в ширину в плечах, шкура была покрыта чешуей и лохматой шерстью вперемешку. Лап было шесть, хвост, почти такой же длинный, как и тело, был увенчан набалдашником с шипастыми наростами, который сносил случайно уцелевшие после прохода монстра деревья.

Существо распахнуло пасть, явив взорам усеянный клыками тоннель глотки, содрогавшийся от неистового рева. Глаза, спрятавшиеся среди споровых трубок, сфокусировались на собиравшихся перед монстром Астартес в пурпурных доспехах.

Раны на боках зверя сочились пурпурной кровью. Его пригнали сюда. Это был не просто хищник Хаала. Это было оружие для убийства непрошеных гостей.

Дениятос мысленно разобрал движения противника. С точки зрения обычной статистики и теории вероятности тот легко мог расправиться с Испивающими Души. Даже объединенных сил Дениятоса и отряда Йелта не хватило бы для сокрушительного удара. Цепных клинков всего их ордена не хватило бы для того чтобы пробить его шкуру и добраться до уязвимого места прежде, чем монстр перебил бы их всех.

Только они не были обычными солдатами, которых двигают по карте и скармливают монстру. Они были Астартес. Неудача никогда не рассматривалась в качестве варианта. Где-то среди урагана мышц и бивней таился ключ к победе.

— Приказы, капеллан? — запросил по воксу Йелт.

— Удерживать позицию, — ответил Дениятос. Он едва слышал собственный голос за оглушительной поступью чудища. Здание на окраине исчезло под лапой зверя. Тварь помотала головой из стороны в сторону, снеся бивнями дюжину мозговых деревьев, оставшиеся после них пни начали кровоточить.

— Это чудище — неискушенный враг, — воксировал Дениятос отделению Йелта. — Слабость его кроется в зверином мозге. Глядите, как низко он держит голову, готов крушить, не обращая внимания ни на что вокруг. Может ли столь глупый противник устрашить нас? О каком поражении может идти речь, если враг не ведает, во имя чего сражается?

Монстр взревел так, что содрогнулась земля. Кусок крыши храма обвалился вовнутрь. Дениятос, замахнувшись крозиусом, сделал полшага назад и присел, упершись в землю.

— Сюда! — рявкнул Дениятос. — Сюда, еретическое отродье! Иди, попробуй человеченки, приправленной волей Астартес! Лучшее блюдо для последней трапезы!

Монстр пригнул голову и сгорбил плечи, в результате чего бивни оказались буквально в сантиметрах над землей. И вот он ринулся вперед, задние ноги несли его подобно локомотиву, под чудовищными лапами трескалась сама земля.

— Взлетайте, братья! — крикнул Дениятос. Завывания чудища почти поглотили рев прыжковых ранцев отделения Йелта.

Костяное лезвие бивня метнулось в его сторону. Дениятос пригнулся и взмахнул крозиусом, вложив в удар всю доступную Астартес силу.

Крозиус был окружен энергетическим полем, оно мигнуло сине-белым сиянием за секунду до столкновения. Бивень хорошо вспарывал рыхлую почву Хаала и разносил местные деревья, но до этого момента он не сталкивался ни с рукой Астартес, ни с символом власти капеллана.