Страница 93 из 94
5
"Дай мне уснуть. Не разговаривай.Нельзя ли, право, понормальней".Он видит сон. Лесное заревоС горы заглядывает в спальню.Он спит, и зубы сжаты в скрежете.Он стонет. У него диалогС какой-то придорожной нежитью.Его двойник смешон и жалок."Вам не до нас, такому соколу.В честь вас пускают фейерверки.Хоть я все время терся около,Нас не видать, мы недомерки.Нет этих мест непроходимее.Я в город с погребенья тети,Но малость нагрузился химией.Нам по пути. Не подвезете?Над рощей буквы трехаршинныеЗовут к далеким идеалам.Вам что, вы со своей машиною,А пехтурою, пешедралом?За полосатой перекладиной,Где предъявляются бумаги,Прогалина и дачка дядина.Свой огород, грибы в овраге.Мой дядя жертва беззакония,Как все порядочные люди.В лесу их целая колония,А в чем ошибка правосудия?У нас ни ведер, ни учебников,А плохи прачки, педагоги.С нас спрашивают, как с волшебников,А разве служащие – боги?"– "Да, боги, боги, слякоть клейкая,Да, либо боги, либо плесень.Не пользуйся своей лазейкою,Не пой мне больше старых песен.Нытьем меня своим пресытили,Ужасное однообразье.Пройди при жизни в победителиИ волю ей диктуй в приказе.Вертясь, как бес перед заутреней,Перед душою сердобольной,Ты подменял мой голос внутренний.Я больше не хочу. Довольно".6
"Володя, ты покрыт испариной.Ты стонешь. У тебя удушье?"– "Во сне мне новое подарено,И это к лучшему, Катюша.Давай не будем больше ссориться.И вспомним, если в стенах этихОно когда-нибудь повторится,О нашем будущем и детях".Из кухни вид. Оконце узкоеЗа занавескою в оборках,И ходики, и утро русскоеНа русских городских задворках.И золотая червоточинаНа листьях осени горбатой,И угол, бомбой развороченный,Где лазали его ребята.Октябрь 1943
Памяти Марины Цветаевой
Хмуро тянется день непогожий.Безутешно струятся ручьиПо крыльцу перед дверью прихожейИ в открытые окна мои.За оградою вдоль по дорогеЗатопляет общественный сад.Развалившись, как звери в берлоге,Облака в беспорядке лежат.Мне в ненастье мерещится книгаО земле и ее красоте.Я рисую лесную шишигуДля тебя на заглавном листе.Ах, марина, давно уже время,Да и труд не такой уж ахти,Твой заброшенный прах в реквиемеИз Елабуги перенести.Торжество твоего переносаЯ задумывал в прошлом годуНад снегами пустынного плеса,Где зимуют баркасы во льду.– —Мне так же трудно до сих порВообразить тебя умершей,Как скопидомкой мильонершейСредь голодающих сестер.Что делать мне тебе в угоду?Дай как-нибудь об этом весть.В молчаньи твоего уходаУпрек невысказанный есть.Всегда загадочны утраты.В бесплодных розысках в ответЯ мучаюсь без результата:У смерти очертаний нет.Тут все – полуслова и тени,Обмолвки и самообман,И только верой в воскресеньеКакой-то указатель дан.Зима – как пышные поминки:Наружу выйти из жилья,Прибавить к сумеркам коринки,Облить вином – вот и кутья.Пред домом яблоня в сугробе,И город в снежной пелене —Твое огромное надгробье,Как целый год казалось мне.Лицом повернутая к богу,Ты тянешься к нему с земли,Как в дни, когда тебе итогаЕще на ней не подвели.1943
Одесса
Земля смотрела именинницейИ все ждала неделю эту,Когда к ней избавитель кинетсяПод сумерки или к рассвету.Прибой рычал свою невнятицуУ каменистого отвеса,Как вдруг все слышат, сверху катится:«Одесса занята, Одесса».По улицам, давно не езженным,Несется русский гул веселый.Сапер занялся обезвреженьемПодъездов и домов от тола.Идет пехота, входит конница,Гремят тачанки и телеги.В беседах время к ночи клонится,И нет конца им на ночлеге.А рядом в яме череп скалится,Раскинулся пустырь безмерный.Здесь дикаря гуляла палица,Прошелся человек пещерный.Пустыми черепа глазницамиГлядят головки иммортелейИ населяют воздух лицами,Расстрелянными в том апреле.Зло будет отмщено, наказано,А родственникам жертв и вдовамМы горе облегчить обязаныЕще каким-то новым словом.Клянемся им всем русским гением,Что мученикам и героямПобеды одухотворениемМы вечный памятник построим.