Парни со стволами

– Знакомая песня, – усмехнулся Котов, идя за сирийским офицером. – Всегда во всем винят шпионов и предателей. Воевать надо лучше и смотреть вперед чуть дальше собственного носа. К ним подкрепление подошло, а командир батальона и не заметил. Противник атаку подготовил и на его рискованные фланги, а он, видите ли, не предвидел такого поворота событий. Где у них пленный?

– Вон в том большом одноэтажном доме, – ответил Зимин. – Там у них командир батальона со штабом, а НП левее, на крыше вон той трехэтажки.

Котова и Зимина провели по коридору в самый конец, где их встретил высокий сириец в зеленом камуфляже без знаков отличия. Он распахнул дверь и пригласил русских офицеров войти. Пленный сидел на стуле в середине комнаты. За столом напротив него у окна сидел офицер и старательно записывал показания. Пленник обернулся на вошедших и смахнул со лба пот. Вид у него был озабоченный, даже немного испуганный. Это было заметно по бегающим глазам и по тому, что этот немолодой человек все время облизывался и вытирал рот пальцами.

Котов прошел к столу и обернулся к пленнику. Невысокий, коренастый, давно небритый, руки хорошие. Не холеные, не ухоженные, руки рабочего человека. Или крестьянина. Мозолистые, с твердыми ногтями и застарелой траурной кромкой грязи под ними. По лицу видно, что не лидер. Исполнитель, возможно, грамотный специалист, хороший помощник, но и только. Если засылать специально для дезинформации, то не такого. Этот бесхитростный, врать не умеет, если только он не талантливый актер. Нет, не актер, так не сыграешь. Котов повидал за время своей службы много и пленных, и засланных агентов, и людей, которых ошибочно принимали за агентов.

– При каких обстоятельствах он попал в плен? – кивнул Зимину на сирийцев капитан.

Тот перевел вопрос, потом удивленно посмотрел на офицера, сидящего за столом, и перевел ответ:

– Он, собственно, и не пленный. Он сам пришел. Перебежчик. Но они ему не очень верят.

– Да-а? – с усмешкой протянул Котов. – Спроси, как его зовут и кто он по своей мирной профессии.

Зимин начал говорить, и пленник переменился в лице, стал отвечать спокойнее. Кажется, он догадался, что двое европейцев, вошедших в комнату, – русские. Не боится русских, успокоился? Наверняка не врет, подумал Котов. Бандиты прекрасно осведомлены, что в Сирии работает русская военная разведка, и знают, что это такое. Должен был бы заволноваться.

– Зовут его Зафир Диргади, – сказал Зимин, повернувшись к командиру. – Он всю жизнь работал здесь на нефтеперерабатывающем заводе. Когда пришли террористы, его и еще многих рабочих заставили работать на них. Денег не платили совсем. Иногда давали еду, лекарства. У них с братом были овцы. Немного, в пригороде. Жили трудно. А месяц назад брата убили, и Зафир решил перебежать. Терять ему все равно теперь нечего. Брат у него был шофером, водил большие машины. Его мобилизовали возить грузы для боевиков. А месяц назад колонну разбомбили российские самолеты.

– Ну, извини, – недобро хмыкнул Котов. – Закон войны. Кто помогает врагу, тот уже не друг.

Зимин замолчал, посмотрел на командира, а потом перевел Диргади его слова. Сириец вздохнул, но глаз не опустил.

– Я в смерти брата виню только бандитов. На них его кровь и кровь сотен и тысяч людей. И я пришел к вам, чтобы помочь. И отомстить.

– Понятно, – кивнул Котов, усаживаясь боком на подоконник. – Пусть рассказывает, что он принес, какую информацию.

– Я повторю, – стал переводить слова сирийца Зимин. – Я уже говорил, но повторю нашим российским друзьям. Брат рассказывал мне о своих поездках. Мы с ним еще тогда обсуждали возможность сбежать к верным правительству войскам и передать все. Мой брат возил военные грузы. Это боеприпасы, снаряжение, оружие, снаряды для пушек и мины для минометов. Еще возил продовольствие – сухие пайки для солдат. И все это с двух складов. Кто привозил на склады, он не знал, предполагал, что другие машины откуда-то издалека. А он и другие местные шоферы возили со складов в разные районы, туда, где идут бои или скоро начнутся.

– Спроси у этих, – кивнул Котов на сирийских офицеров, – есть у них карта этой провинции и северо-западной части страны.

Высокий вышел и через пару минут принес несколько сложенных карт. Вместе с Котовым они расстелили их на столе. Найдя на карте поселок Эн-Нахия, спецназовец подозвал Диргади:

– Покажите, куда ездил ваш брат. Какими маршрутами. Конечные точки.

Он умышленно не стал тыкать пальцем в карту, пытаясь понять, насколько сириец разбирается в картах, насколько уверенно сейчас начнет показывать объекты и маршруты. Будет это выглядеть как заученный урок или он начнет вспоминать, задумываться, вглядываться в карту. Диргади подошел и немного растерянно посмотрел на карту. Зимин открыл было рот, но Котов сделал ему еле заметный знак рукой. Переводчик понял и не издал ни звука, переводя взгляд со своего командира на перебежчика и назад. Наконец сириец заговорил:

– Я не очень разбираюсь в этих значках. Если вы мне подскажете, где тут что, я, может, и сориентируюсь. Я же рабочий с завода, а не военный.

– Вот смотрите. – Котов взял со стола шариковую ручку и обвел на крупномасштабной карте поселок, где они сейчас находились. – Это Эн-Нахия. Мы находимся вот тут, на этой окраине. В каком городе жили вы с вашим братом?

– В Мукадане. Это на север отсюда.

– Найти на карте можете? Вот направление на север, вот эта линия – шоссе.

Через пять минут Диргади нашел с помощью спецназовцев свой город, завод и показал, где находятся склады на окраине города. Оттуда, по его мнению, его брат вывозил в другие районы военные грузы. Было очень сложно без конкретных подсказок заставить Диргади найти те районы и те точки на местности, куда его брат возил грузы. Не мог он показать и место, где автомобильную колонну, в которой ехал его брат, накрыла наша авиация.

– Ну что? – спросил Зимин, когда Диргади увели.

– Я так понял, что и у тебя зародилось какое-то недоверие, – внимательно посмотрел на лейтенанта капитан. – Ну-ка, поделись!

– Да нелепо как-то, Борис Андреевич. Они с братом, шофером, кстати, человеком, который карты знал, потому что часто ездил на большие расстояния, готовились к тому, чтобы перебежать на сторону правительственных сил. Они информацию хотели передать о местах, путях движения… обсуждали с братом, все это… И? И он тут изображал, что карту не знает. Нелепо. Он должен был узнать карту за время подготовки, это совершенно определенно. Да и в атласах автомобильных дорог карты практически такие же, как и военные топографические… топография, она и в Африке топография.

– Вот-вот, – кивнул Котов. – И веры его показаниям из-за этого два гроша. И ценность – пятьдесят на пятьдесят. Заберем с собой. Будем разговаривать на базе еще и еще. Постараемся навести справки, устроить перекрестную и косвенную проверку и его показаний, и его биографии тоже. К чему ты прислушиваешься?

Зимин вздрогнул от резкого выкрика командира и повернулся к нему.

– Там у них что-то случилось, – показал он на окно. – Кто-то остался блокированным в поселке, а «бандерлоги» наступают. Хотят подтянуть минометный расчет.

– И что?

– Снайперы, Борис Андреевич.

– Снайперы? – Котов напрягся как пружина. – Пошли!

Зимин бросился за командиром, еле успевая за его быстрым шагом. Котов буквально поймал за рукав одного из офицеров в звании накиба[5]. Подоспевший Зимин стал расспрашивать его о сложившейся ситуации.

– Кто из девчонок там? – торопил Котов, будто предчувствуя беду. – Зовут как, спроси, как зовут, фамилии!

Слова «Мариам Назими» спецназовец понял и без перевода. Имени второй девушки он не разобрал, но не выпускал ворота куртки офицера, пока Зимин не подтвердил, что в поселке, после отступления солдат батальона, остались два снайпера, и одна из них – Мариам. Через минуту сирийский офицер уже рысью мчался в сторону НП на третьем этаже здания, подталкиваемый русским капитаном. Зимин бежал следом с напряженным лицом. Он уже знал своего командира достаточно, чтобы понять, что Котов может сейчас поступить совсем неожиданно. А командование его поступка может не одобрить. Черт, командование и не узнает! Зимин поморщился, представляя, как не могут потом устроить разборки, как его самого будут спрашивать и как он станет врать и прикрывать Котова. Ведь будет. Обязательно будет!

5

Накиб – звание младшего офицера в сирийской армии, равнозначное званию капитана европейских армий.