Станция похищенных душ

– Ева? – окликнул ее вдруг Иван. И девочка, к своему стыду, поняла, что стоит истуканом и молча таращится на него уже долгое время, достаточное для того, чтобы это стало заметно и вызвало новые осторожные смешки. Ева вспыхнула и неловко плюхнулась на стул, едва не промахнувшись мимо сиденья. Иван вскинул одну бровь, но промолчал. Еве же моментально захотелось умереть от позора, потому что ее собственные «акции привлекательности», и до этого невысокие, сокрушительно обрушились и ушли в минус. Но в этот момент в комнату вошел Борис, и Иван как ни в чем не бывало занял свободное место за столом напротив Евы. Она же предпочла, чтобы он сел где-нибудь в сторонке, откуда бы не мог видеть ее раскрасневшегося до свекольного цвета лица. И не маячил у нее перед глазами. Иван, задумавшись над листочком, который ему протянул Борис, машинально взъерошил темные волосы, отчего показался Еве еще красивее. Она не встречала в своей жизни таких симпатичных парней, которые к тому же вставали бы на ее защиту и обращались к ней не по фамилии, а по имени. Ева едва дышала, боясь того, что Иван вновь посмотрит на нее, но одновременно и желая этого. И парень, словно услышав ее мысли, поднял глаза:

– Ева, ты знакома с ролевыми играми?

Но тут же повернулся к Борису:

– Долговязый, может, сам ей объяснишь? Она же твоя подруга.

«Я не его подруга!» – мысленно прокричала Ева, ужаснувшись тому, что Иван мог решить, будто она и Борис встречаются. Но сосед уже с энтузиазмом принялся рассказывать ей и остальным правила игры. Оказывается, Ева удачно попала на начало новой. Она слушала, пытаясь вникнуть в правила и понять, что от нее потребуется, но никак не могла сосредоточиться. Ей было страшно только подумать, что мальчишки, а особенно Иван, сочтут ее отсталой. Поэтому она старалась, старалась изо всех сил сконцентрироваться на инструкциях, и это мысленное усилие наверняка отражалось на ее лице, что лишь усугубляло ситуацию. Ничего нет хуже, чем пытаться выглядеть умной в ситуации, когда чувствуешь себя полной дурой! А все из-за Ивана, его раздражающе алой толстовки, которая мельтешила перед глазами ярким пятном, и его взгляда, который Ева случайно перехватила. Она начала злиться – на себя за свою нервозность, на мальчишек, которые то и дело косились на нее и ухмылялись, будто все понимали, на Бориса, из-за которого эта неловкая ситуация и случилась. Если бы не настойчивое приглашение соседа, сидела бы она сейчас дома, читала взятый у него накануне роман и была бы счастлива в своем спокойствии! А то, что мать сегодня была особенно раздражительна, потому что у нее болели отекшие ноги, так Ева к этому уже привыкла.

– Ева, тебе все понятно? – спросил участливо Борис, не зная того, что, заострив на ней внимание, лишь все усугубил.

– Д-да. Да, все понятно, – выдавила девочка на удивление ровным голосом, глядя в листочек, который важно звался листом персонажа. Господи, она даже еще не вникла в то, кого ей предстоит играть. Хоббита? Орка? Да хоть гоблина! Ситуация все равно уже безнадежно испорчена.

– Да, Борис, все понятно, спасибо, – повторила Ева, собравшись усилием воли. И даже смело, с неким вызовом взглянула на соседа, при этом старательно избегая взглядом Ивана, который, оказывается, уже успел снять толстовку. Видимо, ему стало жарко: батареи шпарили так, что впору было бананы выращивать. Но лучше бы уж он оставался в своем «плаще тореадора», потому что черная футболка с изображением известной рок-группы, музыкой которой Ева никогда не интересовалась, шла ему куда больше свободной одежды. Футболка с короткими рукавами обтягивала торс парня, и оказалось, что плечи у Ивана широкие и вовсе не щуплые, как у большинства мальчишек возраста Евы, а вполне даже мускулистые. Сколько ему лет? Шестнадцать? Может, он ходит в какую-то спортивную секцию, занимается борьбой или карате и травмировался на тренировке? Ева поймала себя на том, что уже довольно долго пялится на загипсованную до локтя руку парня и кусает губы, чтобы не спросить, что с ним случилось. К счастью, Иван в это время разговаривал с бледным щуплым пареньком и на Еву не обращал внимания. Зато на нее, оказывается, глядел с ехидной улыбкой ее обидчик. Ева сердито стрельнула взглядом на Владимира и вопросительно подняла брови, тот качнул головой и отвернулся. Ну и пусть! Ей бы только пережить сегодняшний вечер. А больше она сюда не придет.

Придет. Это Ева поняла в тот момент, когда два часа спустя Иван, прощаясь с нею в коридоре, спросил, понравилось ли ей играть и придет ли она еще. Ева кивнула и добавила:

– Да, понравилось. Борис…

– Мы все зовем его Долговязым, – с улыбкой перебил ее парень. – И ему это нравится.

– Дол… Борис все здорово придумал!

– Да, он настоящий Мастер. Фантазия у него зашкаливает. Ну, я рад, что ты хорошо провела время. Значит, скоро снова встретимся, – с этими словами Иван неожиданно коснулся ее плеча. Всего лишь легкое касание, которым он желал ее приободрить, но смутившее и обрадовавшее Еву вновь до свекольного румянца. Какой кошмар! Счастье, что в коридоре свет тусклый.

– Ты бы уж предложил девушке проводить ее, – насмешливо прокомментировал сцену Владимир.

– Я… Я тут живу. Не нужно меня провожать, – пробормотала вконец смущенная Ева и торопливо распрощалась.

Она даже не заметила, как взлетела этажом выше. И только там, остановившись у своей двери, прикрыла глаза и выдохнула. Сердце стучало так, будто Ева пробежала на время стометровку. Она прислонилась к холодной стене и прислушалась к тому, что происходит внизу. Парни высыпали на площадку, но, к Евиному разочарованию, молча, стараясь не шуметь, стали торопливо спускаться. А ей хотелось еще раз на прощание тайком услышать голос Ивана.

Той ночью Ева долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, сминая простыню, то порывисто садилась, то вновь падала в постель и, перевернувшись на живот, утыкалась лицом в подушку. То, что с ней происходило, никак не походило на пошловатые рассказы Ульяны о ее собственных любовных переживаниях. Подруга все сводила к физическим ощущениям и делилась интимными секретами без всякого стеснения. Ева же испытывала фейерверк из абсолютно противоположных эмоций: к искрящей радости примешивалась грусть, в бурной эйфории растворялся страх, ожидание чего-то неизведанного, волшебного заглушалось беспокойством по поводу того, что волшебства может не случиться. Ей одновременно хотелось плакать и смеяться. От бурлящего в крови адреналина лихорадило так, словно она заболевала гриппом. Ева то куталась в одеяло, то решительно его сбрасывала. Когда она закрывала глаза, то видела перед собой Ивана – со взъерошенными темными волосами и спокойным взглядом прищуренных глаз. Иван поселился в ее воспоминаниях, мечтах, надеждах сразу и бесповоротно. И не было спасения от этой обрушившейся на нее сокрушительной любви. Да Ева и не желала спасаться. Напротив, боялась того, что проснется и почувствует в душе пустоту и скуку.

Неудивительно, что в ту ночь ей приснился Иван. Только во сне ему было не шестнадцать лет, а вдвое больше. Одет он был не в яркую толстовку и черные джинсы, а в серый костюм. И рука у него уже, конечно, зажила. «Вот мы и встретились снова, Ева», – сказал ей взрослый Иван. Но почему-то без улыбки.

Нет, ее влюбленность не растворилась вместе с той ночью, как того боялась Ева. Напротив, эмоции на следующий день оказались острее. Только она сама все испортила. Может, будь Ева не такой доверчивой и чистой, жившей в наивном заблуждении, что коварство и предательство существуют лишь на страницах книг, то не допустила бы страшной ошибки. В школе Ульяна спросила у нее, как прошел вечер в компании «светлых лютиков», и Ева, обидевшись за новых знакомых, эмоционально рассказала об игре. Только об Иване умолчала. Спрятала свой секрет, как сокровище, боясь, что Ульяна высмеет его, опошлит и тем самым обесценит. Ульяна же из упрямого желания доказать подруге, что та не права и общество «эльфов» на самом деле скучно до зубного скрежета, напросилась в гости к Борису. А Ева не смогла придумать предлога для отказа.