Страница 140 из 167
Я аж отворачиваюсь и затыкаю уши, чтобы не слышать хлопка, после чего мой взгляд обращается к Саю, замершей на том самом месте, где недавно стоял Мелло. Ну, она бить Ниа точно не будет – люди с такой беспросветной скорбью в глазах редко настроены на радикальные меры – а вот присутствовать при их разговоре мне совершенно не хочется. Так что я поспешно собираюсь и ухожу, однако, все же успеваю заметить, как изменяется лицо Ниа: как маска отстраненности и равнодушия разлетается вдребезги, уничтоженная наплывом настоящих чувств и эмоций, и как устремляется в пол печальный и виноватый взгляд огромных черных и буквально несколько секунд назад таких безжизненных глаз.
Понятия не имею, куда мне идти… Идти успокаивать Мелло мне что-то не хочется – при его нынешнем состоянии он меня, чего доброго, просто пришибет. Говорить о случившемся с Лайтом и Мисой – тоже не дело, ибо они изначально не были в курсе. Так зачем грузить их подобными новостями? Тем более, если бы Ниа считал нужным, чтобы они тоже обладали этим знанием, то поручил бы расследование и им тоже. Мэтт сейчас явно с Такадой, и им явно не до наших проблем. По крайней мере, не этим вечером. А между мной и Такадой вообще пробежала черная кошка, так что я вряд ли вообще когда-нибудь пойду к ней изливать душу. Что же тогда остается? Эль и Бейонд? Тоже не вариант. Если они сейчас наблюдают за Наоми и Реем, то звонить им сейчас будет верхом идиотизма. Короче говоря, я одна-одинешенька с кучей мыслей в голове, сплетшихся в тугой клубок, не имеющая возможности поделиться ими с кем бы то ни было. И что прикажете делать? Пойти в кафе и заливать горе? Бред. По сути, мне и заливать-то нечего. В конце концов, я жива и здорова. И Нейт жив, а то, что должно случиться в будущем… Не хочу обо всем этом думать… Значит, и про кафе тоже можно забыть – о еде даже думать тошно.
Не придумав ничего лучше, я иду в сторону городской больницы. Конечно, считать собеседником Ватари в том состоянии, в котором он сейчас, глупо, но там хотя бы можно спокойно посидеть и подумать обо всем об этом. Я уже успела заметить, что идеальная тишина, всегда царящая в отделении комы, как нельзя лучше способствует стимуляции мыслительного процесса. По крайней мере, моего. Так что, усевшись на стул у кровати Ватари и удобно откинувшись на спинку, я погружаюсь в, что называется, свой внутренний мир. Еще раз прогнав в мыслях все рассказанное миссис Симз, я невольно внутренне содрогаюсь. Сердце невольно начинает ныть от нахлынувшего сопереживания, а ее отчаянный, срывающийся голос звучит настолько реально, что в какой-то момент мне кажется, что я по-прежнему нахожусь у нее в гостиной.
Подскочив на стуле, словно проснувшись от ужасного кошмара, я трясу головой, стараясь отогнать видение, и вновь закрываю глаза. Теперь в голову лезут мысли о Ниа и о том ужасе, который ему довелось пережить в детстве на Мемориал Драйв. К сожалению, а, может, и к счастью, мне просто не хватает воображения, чтобы представить себе все в подробностях, ведь мне никогда не доводилось попасть в такую ситуацию. Но меня вновь передергивает, а по спине ползет неприятный холодок, когда я представляю, как бы я себя чувствовала, если бы мне в голову упирался холодный ствол пистолета, который вот-вот выстрелит. Ужасно…
Очнувшись и от этого наваждения, я с неудовольствием отмечаю, что у меня чертовски болит голова, причем, в том самом месте на затылке, которое показывала миссис Симз. Чертова впечатлительность!
Уж не знаю, возможно ли это, но, очевидно, с осознанием истории прошлого Ниа ко мне перешла и какая-то часть его выдержки и невозмутимости. Поэтому когда мне на плечо внезапно ложится чья-то рука, я не только не начинаю истошно орать и подпрыгивать до потолка, но и вообще не проявляю никакой реакции, кроме полного пофигизма. Мне даже оборачиваться не надо, чтобы увидеть пришедшего – я и так знаю, кто это. Для этого не нужно быть гением.
- Так и знал, что ты здесь, Кристен.
Эль. Интересно, зачем он пришел сюда? Повидать дедушку или меня искал? Отстраненно отмечаю, что, как я и ожидала, пребывание здесь, пошло мне на пользу, потому что туман из головы рассеялся, а мысли рассортировались по полочкам. Вот только вместе с туманом, кажется, ушли и эмоции. По крайней мере, сейчас я не чувствую ничего. То есть ничего вообще. Наплевать, зачем пришел Эль, наплевать на все, наплевать даже на историю Ниа. Неинтересно. Похоже, словно в качестве компенсации отсутствующих эмоций, в моем теле поселилась какая-то особая разновидность лени. Поэтому, когда Эль взял меня за локоть и повел неизвестно куда, я не поинтересовалась нашим пунктом назначения. И даже не потому, что мне это было неинтересно. Мне было лень даже думать, что мне это неинтересно. Наверное, это и называется апатией…
Через неизвестный промежуток времени я обнаруживаю, что мы пришли к дому Ватари. Понятия не имею, пришли ли мы сюда напрямую из больницы или блуждали несколько часов по городу – я словно выпала из мира.
Как бы то ни было, уже настала ночь. Звезды на небе светят, словно бриллианты на черном бархате, иногда скрываясь за темными облаками. Ощутимо пахнет влажностью и свежей скошенной травой. И ужасно не хочется заходить куда бы то ни было, потому что здесь, на улице, так хорошо, что я с удовольствием прогуляла бы всю ночь напролет. Но вслух ничего этого не говорю. Элю сейчас явно не до моих лирических изысканий, так что пусть мои мысли остаются лишь моим достоянием. Кроме того, задней мыслью я отмечаю, что даже благодарна миссис Симз за эту эмоциональную встряску. Вся эта ситуация начисто вышибла из моих мыслей все ненужные навязчивые глупости, от которых я никак не могла избавиться. А тут, смотрите-ка, сами исчезли.
Однако стоит только задуматься о той цене, которую пришлось заплатить за это, как радость от неземной легкости как-то сразу притупляется. Но стоит копнуть глубже, и это неприятное ощущение исчезает, как и все предыдущие. В конце концов, и вчера, и неделю, и месяц, и год назад дела Ниа были ничуть не лучше, чем сегодня. Так что, получается, я противоречу своим же принципам не сожалеть об уже случившемся.
Полностью погрузившись в свои мысли, я опять-таки не замечаю, как мы с Элем минуем коридор и гостиную, и проходим на кухню. Усадив меня на мягкий табурет, Эль начинает возиться с заварочным чайником. И по его лицу я никак не могу понять, о чем он думает. Но, кажется, его порядком обеспокоило мое состояние. Сама от себя такого не ожидав, я начинаю внутренне хихикать. И это странно – вроде бы ситуация не слишком-то располагает к подобному, но когда мне было хоть какое-то дело до того, что к чему располагает? Черт, наверное, от меня попахивает самой настоящей истерикой! И попробуй тут пойми, что же меня так развеселило… Но почему-то все вокруг внезапно начало казаться в высшей мере забавным. Забавно, что мы переживаем из-за чужих проблем. Забавно, что я, наверное, просто бесчувственный чурбан, потому что в критической ситуации не могу как следует обуздать свои эмоции и веду себя не так, как следует себя вести нормальному человеку. А уж беспокоящийся Эль с этим нелепым заварником смотрится и вовсе гротескно.
- Я все знаю, Кристен, - коротко произносит он, отставив чайник в сторону, словно прочитав мои мысли, и вместо этого сосредоточив все свое внимание на моем лице. Интересно, и что же такое он пытается там разглядеть? – Михаэль все нам рассказал.
О, так значит, Мелло уже достаточно успокоился, чтобы изъясниться нормальным человеческим языком, а не издавать нечленораздельные звуки, при этом пытаясь запустить в голову вопрошающему что-нибудь в меру увесистое. На удивление быстро отошел, надо сказать. Хотя, не исключено, что вся эта информация подействовала на него точно так же, как и на меня, - разложила мысли по полочкам и выкинула из головы всякую ерунду.
- И что скажешь? Удивлен? – не уверена, что вопрос такой уж подходящий, но вечно молчать тоже не дело.
Эль едва заметно изгибает одну бровь. Видимо, не такой реакции он от меня ожидал, но тут же берет себя в руки, так и не изменившись в лице.