Побег от прошлого

- Ну, успокойся уже, - я нетерпеливым жестом мягко смахиваю слезу, катящуюся по ее щеке. – Я же сказала, не будет никакого следующего раза, так что не переживай.

- Тебе легко говорить, - опускает голову она, а потом горько добавляет. – А я чувствую себя подзаборной шлюхой. – И вдруг истерично хихикает. – В жизни бы не подумала, что первый раз будет таким. Идиотизм какой-то!

Мне остается лишь покачать головой, поражаясь тому, как похожи наши с ней истории. И мне не надо долго вспоминать, какой раздавленной чувствуешь себя на утро, когда все уже случилось, и начинаешь понемногу задумываться и осознавать, что с тобой произошло. И это мерзкое ощущение грязи внутри и снаружи, и желание пойти в душ и выдраить себя до крови, зная, что даже после этого все равно не почувствуешь себя чистой.

Но Саю есть с кем поговорить, в отличие от меня. И я сделаю все, чтобы помочь ей справиться с этим. Потому что худшее, что может случиться с человеком – это переживать такое в одиночку, держа все в себе, зная, что родителей больше будет волновать «А что же скажут знакомые, когда узнают?», чем твое состояние. В этом мы с Саю тоже похожи. Если у меня на этом сдвинута мама, то у нее там, в Японии, строгий отец, который непременно воспримет это в штыки.

- Кристен, пожалуйста, не говори никому, ладно? – умоляющим голосом внезапно просит Саю. – Никому-никому. Даже Таки и Мисе. Я не хочу… чтобы кто-то знал…

- Разумеется, - киваю я. – Могла бы и не просить, я бы и так никому не сказала. Я же знаю, каково тебе сейчас.

- Откуда знаешь? – недоверчиво спрашивает она, оглядывая меня сверху донизу. – Он что, и с тобой?..

- Нет, - я чуть заметно усмехаюсь и качаю головой. – Почему, как ты думаешь, я никого к себе не подпускала все то время, что мы знакомы? Почему отталкивала Михаэля? Почему настаивала на исключительно дружеских отношениях?

Саю выглядит изрядно озадаченной. Даже отчаяние и скорбь в ее глазах сменяются непониманием и каким-то настороженным интересом. Вообще-то это вполне логично, потому что, кроме Эля, я так никому и не говорила о том, как я жила до поступления в Гарвард, так что откуда бы ей знать, что в моем лице она может найти человека, не понаслышке знающего и понимающего ее чувства.

- Когда я оканчивала школу, мой тогдашний парень и его друзья поступили со мной примерно также, - спокойно говорю я, поражаясь тому, что весь негатив из воспоминаний ушел после того, как я рассказала все Элю, и теперь они стали просто одной из страниц в моей биографии, только и всего. – Впрочем, я тоже была в этом виновата. Доверяла, злоупотребляла спиртным и все такое. – Я только усмехаюсь, смутно вспоминая, как все было. – Так что Чарли и его друзья отымели меня по полной. Все по очереди да не по разу. Сразу после выпускного.

Саю удивленно, но в то же время испуганно таращит на меня глаза, и трудно понять, что ее так удивляет: то ли мои легкомысленные интонации, то ли сама моя история.

- Они… тебя изнасиловали? – осторожно спрашивает она, не сводя с меня серьезного взгляда, в котором уже ясно читается сочувствие.

- Нет, - просто отвечаю я. – Я, как и ты, сама их об этом попросила. Вернее, не то, чтобы сама. Я тогда изрядно перебрала, как и они, и мало, что соображала. Но я точно помню, что я тогда была не против.

- И ты после этого не?.. – она неловко замолкает, словно неуверенная, имеет ли она право задавать столь деликатный вопрос, но я понимаю, о чем она.

- Если бы… - опять усмехаюсь я. – Пришлось в тайне ото всех делать аборт. Узнай об этом моя мама, такое бы началось… Но обошлось.

- И ты никому не рассказывала? – тихо спрашивает Саю. – Но почему?

- А почему ты не хочешь, чтобы кто-то знал? – вопросом на вопрос отвечаю я. Она лишь потупляет взгляд. – То-то и оно.

- А что было потом? – все также неуверенно интересуется она, видимо, боясь потревожить мои старые раны, которые, впрочем, уже вполне зажили. – Я имею в виду, как ты после этого… ну, не знаю… смотрела ему в глаза? Общалась с ним?

- Никак, - все так же спокойно произношу я. – Чарли бросил меня после этого. И когда мы встретились в следующий раз, он вел себя так, будто это не он встречался со мной последние два года, будто не он… спал со мной… А ведь я его любила… По-настоящему любила… И никак не ожидала с его стороны такой подлости. Как это называется в простонародье? Поматросил и бросил? В итоге я все время после этого случая избегала близких отношений с кем бы то ни было.

- Ты так спокойно говоришь об этом, - удрученно качает головой Саю. – Словно это все случилось не с тобой. Неужели тебя это вообще не волнует? Как ты можешь говорить об этом так равнодушно? Как ты оправилась после этого, если никому не рассказывала?

- Я рассказала Элю, - просто говорю я, и Саю смотрит на меня еще более ошарашено, чем раньше.

- Элю? – недоверчиво спрашивает она. – Когда?

- Когда мы ездили в Англию, - пожимаю плечами я.

Саю на несколько минут замолкает. Обдумывает информацию, я полагаю. И удовлетворенно отмечаю, что разговор о моем прошлом, кажется, помог ей отрешиться от собственных проблем. Или хотя бы понять, что она не одна на всем белом свете.

- Скажи, Кристен, - наконец, нарушает тишину она, опять поворачиваясь ко мне. – Вы с ним… вы ведь были… вместе, верно? В «этом» смысле?

- Да, были, - признаю я и без того очевидный факт. – Во время все той же поездки. А почему ты спрашиваешь?

- Не знаю, - задумчиво отвечает Саю. – Я… я просто пытаюсь понять… Если ты боялась этих отношений… То как?.. Почему ты решилась? Почему позволила Элю?..

Этот ее вопрос лишь вызывает у меня легкую снисходительную улыбку, потому что я неоднократно сама его себе задавала, но так в результате и не нашла ответа, кроме самого банального.

- Наверное, потому что влюбилась.

- А не боялась, что он поступит с тобой так же? – ожидаемый вопрос, опять-таки вызывающий улыбку.

- Нет, не боялась. Такой уж у меня характер. Если люблю, то доверяю. Для меня это совершенно естественно, и не может быть иначе.

- Но почему именно Эль? – наконец, задает Саю вопрос, который, я полагаю, мучил ее последние месяцы. И не ее одну.

- А почему Нейт? – в свою очередь, спрашиваю я, чтобы она поняла, как сложно ответить на подобный вопрос. Практически невозможно, если разобраться, потому что если даже попытаешься назвать причину, она все равно будет казаться тебе неполной.

Так и не найдя ответа, Саю решительно меняет тему.

- Так что мне сейчас делать, Кристен? С собой? С Бейондом?

- Жить дальше, - я лишь пожимаю плечами. – Не зацикливаться на том, что случилось, а стараться верить в лучшее. Понимаю, что по началу это кажется нелегко, но достаточно переключиться на проблемы более значимые, и все это перестает иметь какой бы то ни было смысл. А что до Бейонда… Я с ним поговорю. Разумеется, он поступил с тобой не лучшим образом, но ты ведь сама признала, что тоже была неправа… В общем, как он сам однажды сказал, мы увидим то, что увидим.

========== Том 3. Глава 20. Звонок ==========

Разумеется, ни о каком походе в университет сегодня не может быть и речи. Так что, позвонив Такаде и соврав, что Саю стало плохо и поэтому я с ней сижу, мы сперва прибираемся в доме, а потом идем в ту самую кофейню, в которой Лайт не так давно выслушивал признание Эля и Бейонда. Насколько я знаю вкусы Саю, мне кажется, что ей там понравится, и, кажется, я не ошибаюсь. По крайней мере, тамошний кофе вызывает у нее настоящий восторг.

Тему этой ночи мы больше не поднимаем и в какой-то момент Саю вроде бы вовсе забывает, что у нее были какие-то проблемы. Как я ее понимаю. После того, как я исповедовалась Элю, проблемы, связанные с этим, тоже перестали иметь для меня какое-то значение. Вообще-то сначала я хотела предложить Саю на время переехать обратно в общежитие, чтобы не встречаться с Бейондом, потому что он, хочешь не хочешь, а никуда не денется. Но она решительно отмела это предложение, потому что там в общежитии Миса и Такада, которые знают ее далеко не первый год и непременно заметят изменение в ее настроении и поведении и начнут задавать вопросы. А в результате все это выльется в полномасштабный скандал, в котором никто не заинтересован. Но не исключено и то, что отказалась она в силу характера, который не может позволить ей вот так все бросить и позорно бежать с поля боя, признав свое поражение.