Титаник-2

Правда, она взяла у Френсиса деньги за то, что добыла у Соболева информацию для газеты. «Ничего страшного, — успокоила себя Маша. — Роберт американец, а значит, я получила дополнительные очки — моя деловая хватка должна была произвести на него впечатление».

С Робертом надо обязательно встретиться, решила она. И тут ее мысли снова вернулись к Соболеву. Она никогда не свяжет жизнь с подлецом! Маша Стеклова будет счастлива. Она еще не знала с кем, но будет счастлива. Девушка улыбнулась. Жизнь ее станет другой. Красивой, как это звездное небо. Чтобы быть счастливой, надо просто любить и быть любимой. И как она раньше не понимала этой простой истины?

Маша продолжала корить себя за прошлую жизнь, в которой не было места для любви. Всю свою, пусть пока и небольшую, жизнь она гналась за призрачным счастьем, а в результате осталась одна.

Маша смотрела на небо широко распахнутыми глазами. У нее было такое ощущение, что она видела его впервые. И вдруг она заметила, как к «Титанику» стремительно приближается белое космическое ядро. Она судорожно вцепилась в перила, уловив в этом раскаленном шаре скрытую угрозу. Она испуганно перекрестилась и прошептала:

— Боже, прости меня за прошлые грехи!

— Вот стерва! — еще долго не мог совладать с нервами русский писатель Дмитрий Соболев. — Чтоб этих баб… Они так же внезапно меняются, как и погода. И никакие прогнозы здесь не помогут.

Он принялся вынашивать планы мести.

Соболев еще не знал, как он отомстит Маше, да и вообще будет ли ей мстить. Он жаждал вернуть ее. Снова раздеть, бросить на постель и насладиться ее ласками. Дмитрий мечтательно зажмурился. И точно наяву увидел обнаженную девушку. Соболев даже протянул руку, но, открыв глаза, никого не увидел.

— Нет, ты еще вернешься ко мне, скверная сука, — зло прошипел он.

Соболев достал бутылку «Смирновской», одним движением свернул ей головку, налил полный стакан и залпом выпил. Огненная жидкость обожгла внутренности. Соболев помотал головой:

— Хороша чертовка.

Он и сам не знал, говорил о Маше или о водке.

Соболев налил второй стакан. Уставился на него тупым взглядом.

— Вот теперь и верь людям. Я к ней со всей душой, а она махнула хвостом — и была такова…

Давненько он так не прокалывался. Ничего, когда они приедут в Америку, Машка сама к нему прибежит. Это сейчас она такая гордая, пока баксы есть. Без него она не сможет вернуться домой: билеты были у него.

Соболев выпил второй стакан. За скорейшее возвращение Машки в его постель. Он накажет ее за строптивость. И накажет в постели. Он заставит Машку удовлетворить его самым изощренным способом.

Дмитрий выпил еще полстакана водки, поморщился. Алкоголь начал затуманивать мозги, мысли его скакали.

— Нет, я пойду, сейчас же пойду ее искать, я ее… прямо на палубе… как последнюю… — Он встал, пошатываясь, пошел к двери, но, не удержав равновесия, свалился на диван. Через несколько секунд раздался его громкий храп.

И приснился Соболеву странный сон.

Он стоял на палубе в позе Наполеона, заложив одну руку за лацкан пиджака, а во второй держал книгу. И тут, словно из-под земли, точнее, из-под воды, появился уральский следопыт Виталий Лутовинов. Он был одет в потертую кожанку времен гражданской войны. Показав Соболеву револьвер, он устало произнес:

— Искусство принадлежит народу, — и протянул руку, чтобы взять у него книгу.

— Ни за что, — завопил Соболев.

Лутовинов снова посмотрел на револьвер.

Дмитрию стало страшно, но он еще крепче прижал книгу к себе.

— Она принадлежит мне.

— А ты кто, народ?

— Нет, но это мое…

Лутовинов снова ухватился за книгу и что есть силы рванул к себе. Раздался взрыв. И все исчезло.

Соболев видел только вечную бездну, в которую он падал…

— Праздничная иллюминация в нашу честь. — Винсент Уитаккер, старший помощник капитана «Титаника», вскинув голову, наблюдал за расцвеченным яркими хвостами небом.

— Теперь я всегда буду отмечать четырнадцатое апреля как свой второй день рождения, — проговорил первый помощник Джек Нортон.

Винсент продолжал смотреть на падающие звезды. Несмотря на то что «Титаник» миновал айсберг, который тащили буксиры, на душе его было по-прежнему тревожно. Он не мог объяснить причину этой тревоги, но она лишала его покоя.

«Все же кончилось, почему бы тебе не наслаждаться жизнью», — убеждал себя он.

Внезапно небо стало ослепительно белым. Казалось, что одновременно вспыхнули тысячи солнц. Океанский лайнер вздрогнул от удара небесного тела. В рубке мгновенно вылетели все стекла, а Уитаккера с Нортоном бросило на панель управления.

Когда огромный метеор врезался в тело корабля, Винсент неожиданно для себя облегченно вздохнул.

— Именно это я и предчувствовал, — тихо произнес он.

— Что происходит, кэп?! — в ужасе вскричал Нортон.

Экраны дисплеев после удара тут же погасли.

Винсент нажал кнопку тревоги.

— Проклятие, отключилось питание, — побелевшими губами промолвил Нортон. Казалось, еще немного и он потеряет сознание.

Уитаккер, напротив, выглядел удивительно спокойным, будто на корабль каждый день падали огромные камни.

Метеорит упал точно на то место, где находилась его каюта, в нескольких десятках футах от них. Он зацепил первую трубу и ближайшую к ним шлюпку. «Похоже, на этот раз пассажирам первого класса не повезло», — подумал Винсент.

Он попытался связаться с другими отсеками и выяснить, насколько серьезны повреждения. Ему доложили, что из строя полностью вышло рулевое управление.

— Нортон, нам остается только молить о спасении Бога.

Они выскочили на палубу. Их глазам предстала страшная картина: в средней части «Титаника», на месте третьей трубы, была огромная пробоина.

— Это катастрофа, — прошептал Нортон.

— У нас есть еще пятнадцать — двадцать минут, — сказал Уитаккер. — Что со шлюпками?

— Их начали спускать на воду. Это просто чудо, что судно не развалилось пополам. Проклятие, кажется, корабль дал крен.

Уитаккер и Нортон бросились на нос корабля, где в панике метались пассажиры. Здесь оказалось несколько надувных плотов, но Винсент приказал матросам сбросить их на воду только после того, как «Титаник» сбавит ход.

Виталий только устроился в кресле у телевизора, как раздался звонок в дверь. Сначала он не хотел открывать, но неизвестный гость оказался настырным.

Лутовинов открыл дверь. К его удивлению, на пороге стояла Саша Гордиенко.

— Ты извини, но можно я буду с тобой в эту тревожную ночь?

— Конечно.

— Неужели «Титаник» погибнет?

— Не знаю…

Они уселись на диван. Виталий с пультом управления в руках переключал каналы телевизора, пытаясь выудить информацию о «Титанике». Но ничего нового о плавании корабля не сообщали.

Александра вздохнула:

— Да, похоже, от наших репортеров вестей не дождешься. Жаль, что у тебя нет спутниковой антенны.

— Но у меня есть радиоприемник.

Несмотря на то что было уже три часа ночи, спать им не хотелось. Настолько велико было нервное напряжение.

— Настройся на какую-нибудь западную станцию, — сказала Саша.

— Ты владеешь английским? — спросил ее Лутовинов.

— Я надеюсь на твои познания.

— Ну я не такой уж знаток английского, однако слово «Титаник» разберу, — скромно заметил Виталий.

— Теперь тебе английский просто необходим. Пойдут пресс-конференции, встречи с зарубежными издателями.

— Не издевайся. Может, ничего этого еще и не будет. Я придерживаюсь правила: никогда ничего не загадывать. Сбудется — хорошо, нет — черт с ним.

— Лучше, чтобы сбылось.

— С этим трудно не согласиться. — Лутовинов попытался найти какую-нибудь известную радиостанцию. Наконец, прислушавшись, сказал: — Похоже, это то, что нам нужно.

Они припали к приемнику. Нет, и здесь ни слова о «Титанике».