Страница 13 из 16
Пеньковский помог установить по фотографиям сотни офицеров – сотрудников ГРУ и КГБ, а также обеспечил руководителям западных разведок представление о руководстве СССР постсталинской эпохи самого высокого уровня. Фактически он снабдил ЦРУ и МИ-6 таким количеством информации, что пришлось создать специальные подразделения для обработки этих сведений, чьи отчеты насчитывали порядка 10 000 страниц{99}.
ЦРУ и MИ-6 находились под большим впечатлением от осведомленности Пеньковского и огромного количества материалов на фотокассетах. Он появился в опасный период, когда напряженность в отношениях и угроза ядерной войны между Советским Союзом и Западом были наивысшими. К этому добавлялось отсутствие уверенности каждой из сторон в намерениях и возможностях другой.
Была все еще свежа в памяти неудавшаяся попытка СССР изолировать в течение 1948–1949 гг. британский, французский и американские секторы Берлина путем блокирования транспортных путей. В это время Соединенные Штаты были застигнуты врасплох советскими техническими, военными и политическими достижениями, пик которых пришелся на конец 1950-х. В 1957 г. СССР запустил спутник, 1 мая 1960 г. сбил американский разведывательный самолет, а в 1961 г. была построена Берлинская стена. Доступ американской разведки к планам и намерениям Кремля был столь ограниченным, что текст известной речи Никиты Хрущева, осудившего Сталина на ХХ съезде КПСС в 1956 г., попал в ЦРУ через третьи руки – от израильского источника, работавшего за «железным занавесом»{100}.
К концу 1950-х «зацикленность» Хрущева на Соединенных Штатах достигла опасной точки. Впервые его настороженность по поводу планов США подогрел доклад КГБ в 1960 г., ложно приписывающий Пентагону намерение «как можно скорее начать войну против Советского Союза». Причем сообщение это появилось на фоне неудавшейся попытки свергнуть Кастро в 1961 г. Потом, в 1962 г., два не соответствующих действительности сообщения ГРУ предупреждали советское руководство о неизбежности первого ядерного удара по СССР со стороны США{101}.
«У нас ракеты делают, как сосиски, ракета за ракетой сходят с конвейера», – хвастался Хрущев{102}.
Назначение Пеньковского в Госкомитет по координации научно-исследовательских работ дало ему доступ к высшим военным кругам. Он, в свою очередь, обеспечил Запад наглядным представлением как о мощи Советского Союза, так и о воинственной позиции Хрущева. «Хрущев размахивает дубинкой, чтобы увидеть реакцию. Если реакция негативная, он это прекращает», – говорил Пеньковский своим кураторам в парижском гостиничном номере в 1961 г.{103}
Сообщения Пеньковского демонстрировали администрации Кеннеди лживость и хвастовство советского лидера. Разведывательные данные Пеньковского вместе с другими сведениями разведки повлияли на пересмотр потенциала советского ракетного производства, представленного в США в отчете «Оценки национальной разведки»{104}.
Пеньковский показал также реальные опасности дипломатии, которая ведется без независимой и своевременной разведки. Поскольку назревал кубинский ракетный кризис, советский посол Анатолий Добрынин использовал как обратную связь генерального прокурора Роберта Кеннеди, а также Эдлая Стивенсона и других представителей Белого дома. Добрынин стремился убедить президента Кеннеди только в оборонительных целях размещения советских ракет на Кубе, которые имели ограниченный радиус действия и не являлись наступательными{105}. Подобные фальшивые заверения шли также через Роберта Кеннеди по обратным каналам от полковника советской разведки Георгия Большакова, работавшего под прикрытием ТАСС{106}.
Однако подготовленные Пеньковским технические описания советской ракеты среднего радиуса действия СС-4 дали аналитикам ЦРУ возможность идентифицировать и сопоставить эти описания с фотографиями, сделанными самолетом U-2 над Сан-Кристобаль на Кубе. Оказалось, что и эти ракеты не были оборонительным оружием ограниченного радиуса действия. Советские ракеты были оснащены ядерными боеголовками и легко могли долететь до Вашингтона и Нью-Йорка{107}.
Наконец, с помощью информации Пеньковского США убедились в неподготовленности СССР к войне, что позволило президенту Кеннеди противостоять Хрущеву в ходе кризиса. Оценки, полученные агентом при личном общении с кремлевскими лидерами, подкрепили представления о технических возможностях СССР и показали, что советская военная угроза переоценивалась, если вообще существовала. Американский президент теперь действовал более уверенно и резко возражал против советской ракетно-ядерной базы в Западном полушарии. В этот короткий и опасный отрезок истории был вовремя задействован материал, который предоставил Олег Пеньковский.
Вслед за делом Пеньковского ЦРУ предприняло беспрецедентные шаги, опубликовав в 1965 г. книгу «Записки из тайника». Вместе с журналистом Франком Джибни и издательством Doubledy&Company ЦРУ показало в книге многие аспекты деятельности ГРУ, раскрытые Пеньковским. Сразу ставшая бестселлером, книга впервые дала представление большинству американцев о действиях советской разведки на Западе.
В «Записках из тайника» можно найти интересные детали советских разведывательных методов. В частности, там описаны привычки американцев, то, как они ухаживают за собой и ведут себя в обществе («Многие американцы любят держать руки в карманах и жевать резинку»), способы ухода от слежки, методы обработки тайников и др. Например, в книге предупреждается об опасности, которую представляют белки, ворующие маленькие пакеты-тайники в Центральном парке Нью-Йорка.
Книга подтвердила справедливость подозрений американских читателей об активности и успешности советских разведчиков в Соединенных Штатах. Логично было предположить, что и американская разведка работала в СССР так же агрессивно и результативно. Однако это было не так. Те немногие, кто понимал, как зависима американская разведка от материалов, получаемых от Пеньковского, знали, что пришло время менять технологии шпионажа. Дело Пеньковского обнажило серьезные пробелы в работе с «долгосрочными» агентами в Советском Союзе. Ключевыми моментами в новой оперативной стратегии разведки должны были стать американская спецтехника и оперативно-техническая служба ЦРУ.
Глава 4
После Пеньковского
Советская разведка очень уверена в себе, является слишком сложной и явно переоцененной.
Во многих отношениях дело Пеньковского было классическим агентурным мероприятием. В его основе лежал профессионализм агента и его кураторов, а не использование специальной техники. Пеньковский использовал средства, лишь немногим отличавшиеся от тех, что применялись во Вторую мировую войну, а некоторые методы агентурной связи, такие как сигнальная связь, упоминались еще в Ветхом Завете{108}. Встречи с Пеньковским проходили в гостиничных номерах Лондона и Парижа. Это были задушевные беседы, которые продолжались часами в комнатах за сигаретами и вином. В Москве Пеньковский для доставки своих донесений использовал тайники и передачу материалов «из рук в руки» («моментальная передача» на жаргоне спецслужб. – Прим. пер.), а однажды во время дипломатического приема в посольстве тайником служил сливной бачок в туалете{109}.
99
Schecter J. L., Deriabin P. S. The Spy Who Saved the World, р. 95, 351.
100
Martin D. C. Wilderness of Mirrors. – New York: Harper & Row, 1980, р. 90.
101
Andrew C., Mitrokhin V. The Sword and the Shield: The Mitrokhin Archive and the Secret History of the KGB. – New York: Basic Books. 1999, р. 182.
102
Schecter J. L., Deriabin P. S. The Spy Who Saved the World, р. 159.
103
Schecter J. L., Deriabin P. S. The Spy Who Saved the World, р. 248.
104
Schecter J. L., Deriabin P. S. The Spy Who Saved the World, р. 280.
105
Schecter J. L., Deriabin P. S. The Spy Who Saved the World, р. 330.
106
Schecter J. L., Deriabin P. S. The Spy Who Saved the World, р. 29.
107
Schecter J. L., Deriabin P. S. The Spy Who Saved the World, р. 334.
2
Даллес А. Искусство разведки. – М.: Международные отношения, 1994.
108
Из Ветхого Завета, где рассказывается история Иешуа, сына царя Саула, который использовал скрытую связь с Давидом с помощью стрел, пущенных в определенные места.
109
Schecter J. L., Deriabin P. S. The Spy Who Saved the World, р. 320–321.