Страница 151 из 191
- Уходим! – зло крикнула Дементьева прямо в ухо парню и буквально поволокла за собой. Орлов беспомощно, растеряно смотрел на Анну, которая была ошарашена не меньше его самого.
- Я не брошу своих! – зарыдала она, слёзы непроизвольно потекли из её прекрасных глаз. Там, в самом центре толпы петербургская оппозиция, лишившись разума и самосознания, громила площадь; поджигали самих себя и попадали под прямой курс движения броневика. Танки двигались прямо на них.
- Они обречены, – сквозь зубы прошипела Виктория с таким цинизмом, какому мог бы позавидовать любой диктатор. Анна бросила последний взгляд назад, где были ещё слышны отголоски её товарищей.
На “Сенной” строили баррикады. Материалом для них служили фуры, автомобильные покрышки, и кто-то даже выкатил рояль. Сама площадь – овальный пятачок от улицы, совсем невелика, если сравнивать с Дворцовой и с Красной площадями, но и та была полностью забита людьми. Прочая же территория: обыкновенная автомагистраль, проходящая вплоть до Невского проспекта – по ней передвигалась отечественная бронетехника...
Отличие массы от народа в том, что масса не обладает самосознанием. Масса дика и разношёрстна – именно масса совершает беспорядки и крушит политический строй. Кто вызвал беспорядки на Сенной – народ или масса? Среди бездонной толпы были те, кто имел аргументированную позицию и пытался что-то доказать, но в основном же масса состояла из текучей среды актуальных нынче мнений – из большинства. Это был “тотальный флэшмоб”, когда мало мозгам становится интернет-батлов и бесконечных online-распри, которые заканчиваются в тот момент, когда некто из участников спора выключает компьютер. В жизни же ничего нельзя ни удалить, ни выключить, а это гораздо интереснее, чем вести унылый диалог в сети за столом своего офиса. А здесь и сейчас – исключительное Show time!
Бросить коктейль Молотова в человека напротив? Да, есть такая функция в реальной жизни! Что-то ещё? Есть другие дополнительные примочки. На выбор: поджечь соперника, истоптать ногами, вырвать пальцы или выдавить глаза, но если вы новичок в этом деле, то для начала разбейте пару десятков окон и витрин или начеркайте провокационное граффити на всю стену – поднятие самоуверенности гарантировано!
И всё перечисленное выше кровавым букетом разверзлось в самом культурном и самом криминальном городе России... И кто бы только мог подумать хотя бы месяц назад о том, что примерный семьянин, прилежный работник и просто гражданин своей страны в единый миг превратятся в животных, зверей и монстров, так дико уничтожающие всё на своём пути и с наслаждением смотрящие на жестокость, направленную на таких же, какими были они сами. Ведь никто бы из них месяц или год назад о таком не только бы не подумал: услышав это, они бы спустили вас по лестнице и это было бы только началом.
Над Петербургом сгустились тучи и затянули небесный купол, а шпиль Адмиралтейства буквально проткнул насквозь напряжённые, с угрозой нависшие над землёй мрачные облака. Хлынул дождь: городские пейзажи из цветного и яркого, солнечного и пёстрого разом обратились в чёрно-белый ландшафт – стало так темно, что звериная масса слилась с грязным асфальтом, и дым от потушенного каплями ливня огня взмыл густым, душным паром над землёй и скрыл толпу от её же самой.
Завертелась мать-земля быстрее, время дало обратный ход, а некоторые вспомнят даже строки из Есенинского Пугачева. Однако были и те, кому от лицезрение тех бесчинств не было не страшно, не дико, а даже удовольствие в тот миг они могли испытывать. Потому как они ждали того момента пуще “второго пришествия”.
Виктория почувствовала вибрацию. Такую надоедливую и едкую, словно пожирающую изнутри. Однако это был всего лишь телефон.
- Вы где?! – голос Сергея был наполнен возмущением.
Дементьевой пришлось вкрадчиво объяснять, где они находятся и по какой причине. Из-за того, что движение было закупорено, молодые люди решили перебраться с “Сенной” к зауженным обочинам, где люди хоть и были, но их было не так много.
- Есть риск того, что мы не проедем? – вдруг спросил Михаил, и Виктория кивнула головой. Врать она не хотела, да и в том не было никакого смысла: проезд могли бы загородить отряды правоохранительных сил. Но отряды выехали позже, когда люди чуть ослабли, а социал-демократка уже завидела свою родную машину вдалеке – возле пересечения “Сенной” с Гороховой улицей.
Осталось только вдохнуть этот необыкновенный, влажный аромат чистой свободы и красоты в последний раз. Как же Виктории было, всё же, трудно прощаться с ним: в её голове промелькнула мысль, что северный город не был для неё частью заточения, а даже наоборот – он являлся частью её свободы. И вряд ли до конца своих дней она забудет те песочные дома неописуемой архитектуры, голубое-войлочное небо, куполом накрывающее горизонт и чувство бесконечного сейчас – вечного мгновения жизни, того, что ценится так высоко, того, что исчезает каждый миг, и не уцепиться за него рукою, ибо сгинет момент тот так же, как и возник.
Вся палитра мыслей и эмоций пронеслась в сознании Виктории за доли секунды. Она вздохнула воздух с огромной силой, так, что заскрипели лёгкие, и устремилась в салон автомобиля так, словно кинулась в бездну.
В зеркале она заметила, как Анна с силой захлопнула двери, а лицо её было мокрым не только от дождя: девушка отвернулась, обхватив себя дрожащими руками, беззвучно плача.
- Пристегнись, – стальным голосом произнесла Виктория, указывая ей на ремень безопасности. В словах не прозвучало ни капли сочувствия ил жалости.
Сергей заводя автомобиль, искоса взглянул на блондинку рядом.
- Меняться не будем, – предупредил он и, не дожидаясь возражений, надавил на педаль акселератора. Машина взревела и молнией ринулась с места, рассекая магистраль, залитую дождём и толпой, покуда люди бросались в стороны, дабы их не задавили.
- Как твоя фамилия? – вдруг спросила Виктория, оглянувшись на Анну. Та подняла голову, убито отвечая взглядом девушке.
- Зачем тебе? – грубо переспросила она. Дементьева нахмурилась.
- Паспорт новому жителю Московской области сделать нужно. Вот, разбрасываюсь предложениями.
Анна судорожно вздохнула, вновь опуская голову. Из её уст донеслось только глухое: “Юдина”.
В Москве наступила глубокая ночь, когда синяя иномарка под аккорды композиции группы “Мумий тролль – контрабанды” пересекла границу города. Решив смешаться с другими автомобилями, Сергей развернул машину к Болотной площади, однако Орлов-старший совершил тем самым роковую ошибку. Дороги и площадь были забиты не только автомобилями, но и людьми. Это реакция жителей Санкт-Петербурга будто неизлечимый вирус передалась и столице. Митинг на Болотной также носил импровизированный характер: под чёрным, смолянистым небом хаотично сверкали прожектора и фонари фар и реклам. Сиренево-фиолетовые, жёлтые, красные и прочие цвета мегаполиса освещали никогда не спящий город. Третье июня 2017 года было субботним днём, оттого граждане могли позволить себе придти поздно вечером на площадь, покричать и помахать флагами от своих фракций.
Виктория, полная уверенности в том, что выхода у них нет, вцепилась в руль, перекрыв руки Сергея, и мигом заглушила машину. Затем девушка, мгновенно освободившись от ремней безопасности, выскочила наружу. Следом за ней – Михаил и Анна.
- Что, и здесь?.. – убито произнёс парень, растеряно озираясь вокруг. Анна молчала, но с какой-то дикостью смотрела на людей, словно те были безумцами и маньяками. Сергей же остался в машине, вновь заведя автомобиль на всякий случай, не рискуя поддаваться провокации. Одна Виктория была умиротворена тем, что происходило на Болотной: она, облокотившись на двери своей иномарки, поверх очков с любопытством наблюдала за митингом.
- Такие страсти быстро не утихнут, – ответила Анна, пристально разглядывая вокруг себя город, в котором никогда не была. – Наверняка они даже не представляют, что творится в Питере, раз они так себя ведут.