Любитель экзотики

— Северус!

— Ты пришёл нас проводить? Здорово! — жизнерадостность Петтигрю могла конкурировать с его ненаблюдательностью.

— Нет! Я не хочу провожать! Северус!

Северус наконец развернулся и холодно взглянул на Гарри:

— Зачем ты здесь?

— За тобой! Ты не можешь… вот так…

— Неужели? — Северус криво усмехнулся, становясь похожим на собственного отца и профессора Снейпа одновременно. Его голос был тих, но каждое слово камнем падало между ним и Гарри: — Конечно, могу! Раз уж сумел избавиться от сонных чар, которые ты применял ко мне исключительно из дружеских побуждений. Прости, я оказался не готов наблюдать, как ты бегаешь ночами на свидания.

— Я не…

— Да ну! И в совятню не ты каждый вечер бегал, ожидая, когда тебя позовут? Только не надо считать меня идиотом!

— Северус, но ведь Ритуал…

— А Ритуал — это вообще удобный повод! Ничего личного, но нам надо обменяться спермой… подумаешь, какая мелочь! А потом надо будет закрепить результат, а потом…

— Но откуда…

— Не один я наблюдал за вашим романом!

— Северус! Всё не так!

— А я тебе верю! Всё ещё интересней! Только вот смотреть на это я не хочу! И не буду!

Петтигрю с огромным интересом следил за разгорающимся скандалом. Ему не хватало только стаканчика попкорна… впрочем… краем глаза Гарри заметил, что за ними наблюдают почти все пассажиры, находящиеся в зале. Но Северус ни на кого не обращал внимания:

— Ты думаешь, мне не больно? Больно! Но лучше пережить это сейчас, чем потом… когда без тебя станет совсем невозможно!

— Северус! Мне уже сейчас без тебя невозможно! И если ты уедешь…

— Ложь! Я не знаю, зачем это тебе нужно…

— Идиот! Потому что я тебя люблю! Скотина упрямая! Я без тебя не могу!

Гарри уже кричал, наплевав на восторженных зрителей. Северус вздрогнул, словно от удара, и Гарри понял: сейчас или никогда. Он схватил замершего Северуса в охапку и пресек дальнейшие возражения поцелуем.

— Люблю… дурак… люблю… не могу… — шептал он в неожиданно податливые губы, больше всего боясь, что Северус не ответит, оттолкнёт.

— Идиот… — выдохнул Северус в ответ и властно притянул Гарри к себе: — Я не буду тебя ни с кем делить!

— Да-а-а…

— Никаких Лордов!

— Да-а-а-а…

— И…

— Да-а-а-а!

Они целовались, как ненормальные, словно в последний раз, но Гарри-то точно знал — это только начало!

— Всё да!

Гарри не сразу сообразил, что громкие звуки вокруг — это аплодисменты от благодарных зрителей, а когда понял, то лишь показал им за спиной Северуса поднятые вверх два пальца, которые означали — «победа». Зрители встретили его демонстрацию одобрительным свистом. Удивительно, что Северус, обычно старающийся держать проявления чувств в недосягаемом для остальных месте, вёл себя так вольно и раскованно. Может, и он понял сейчас что-то очень важное про них, про то, что это не просто увлечение и буйство гормонов, про то, что это навсегда. Гарри вспомнил про камень, сиротливо лежавший в кармане, и надел его на шею Северуса, туда, где ему самое место, и тотчас же замер, переживая двойную бурю эмоций.

— Люблю…

— Да! — Северус зажмурился и сильнее прижал Гарри к себе.

Так, наверное, можно было простоять вечно.

— Простите, посадка на парижский рейс заканчивается, вы идёте?

К ним подошла невысокая девушка в форме работника аэропорта.

— Конечно, нет!

— Как нет?

На Петтигрю было жалко смотреть. Так выглядят дети, когда узнают, что Санта Клауса не существует — казалось, он готов расплакаться. Гарри даже стало его жаль, а может, он просто в этот миг готов был любить всех:

— Никуда твоя Бразилия не денется! Я слышал, Кеттлбёрн туда собирается этим летом и ищет ассистента. И больше всего он обрадуется ассистенту-анимагу, потому что пишет монографию о влиянии анимагии на свойства крови.

— Правда? — пухлые губы перестали вздрагивать.

— Клянусь!

— Вы идёте на рейс? — повторила свой вопрос служащая аэропорта.

— Нет! — ответил Северус.

— А билеты?

Северус с довольной улыбкой достал свой билет и разорвал сначала пополам, потом ещё и ещё.

— Что вы делаете?!

— Никуда не летим!

Северус подбросил в воздух обрывки билета и счастливо засмеялся, глядя, как они кружатся, подхваченные порывом ветра.

========== 83 ==========

ЭПИЛОГ

1991 год

Гарри придирчиво оглядел себя в зеркале. Волосы не торчат, мантия отглажена… он крутанулся на каблуках, наблюдая за взметнувшейся полой. Нестись по коридорам с чёрным крылом за спиной, как когда-то профессор Снейп, он так и не научился. Хотя, что ещё удивительнее, Северус сейчас тоже ходил совсем по-другому. Мягко, по-кошачьи, без этих спецэффектов и внезапных появлений из пустоты.

— Ты что так долго?

Гарри вздрогнул. Про внезапные появления он, пожалуй, погорячился. Тихо вошедший Северус выразительно посмотрел на часы, висящие над камином.

— Опоздаем, Дамблдор опять будет понятливо улыбаться и намекать на всякую ерунду.

— Он это любит, — Гарри никак не мог совладать с галстуком, ношение которого во время учебного года было обязательным. — Помоги, а?

— И чем ты был занят раньше? — ехидно поинтересовался Северус, начиная возиться со сложным узлом.

— Ты не поверишь…

— Составлял поурочные планы на год?

— Бери выше!

— Писал речь для первокурсников на первый урок?

Гарри щекой потёрся о руку Северуса:

— Должен же я написать что-нибудь такое же грандиозное, как было у тебя… «заткнуть пробкой смерть… сварить славу…»

— Верю на слово.

— Ага… мы дышать боялись.

— Зная тебя, как-то не очень верится.

— Боялись…

— Что, и братья Уизли?

— Они называли тебя самым большим ублюдком, которого знали.

Северус усмехнулся:

— Очевидно, это качество передаётся половым путём.

— Не мог же я оставить безнаказанной их дурацкую выходку?

— А посылать этих троллей в мою лабораторию? Я не мог никуда отойти, потому что до сих пор не понял, как они спёрли ту шкурку бумсланга…

Северус начинал кипятиться. Хоть у колдомедика общение со студентами и сведено к минимуму, но подростки никогда не вызывали у него теплых чувств, особенно такие активные. Фред и Джордж были почти такими же, как их запомнил Гарри. Правда, он никогда не думал, что увидит, как они в нерешительности будут топтаться за спиной Макгонагалл на церемонии распределения. Однако на этом их смущение закончилось, и они принялись заниматься любимым делом — сеять хаос и разрушение, но наблюдать за этим с преподавательского места Гарри оказался не готов.

Историю магии всё ещё считали чем-то несерьёзным, пожалуй, только бывшие слизеринцы сумели объяснить своим детям важность данных знаний. Поэтому было очень важно подобрать такие слова, которые смогли бы разжечь у первокурсников интерес к предмету. Гарри никогда не думал о профессорской карьере, но после того, как его учебник по Истории магии наделал много шума, а Бинс, разводя своими призрачными руками, сказал, что детям о таком нельзя рассказывать, у него просто не осталось выбора. А тут ещё очень удачно Помфри вышла замуж и уехала в солнечную Италию, оставив вакантным место, которое без труда получил Северус, под добродушные высказывания Дамблдора о недопустимости разлук у любящих пар.

Гарри был очень рад такому раскладу, потому что Хогвартс ревностно требовал себе практически круглосуточного служения, а оставлять Северуса даже на пару дней он был всё ещё не готов. В итоге Северус стал штатным колдомедиком замка, а Гарри — профессором. Поначалу Гарри многое смущало, например Макгонагалл, не умеющая вовремя остановиться и раз за разом проигрывающая в карты Флитвику, который совершенно точно мухлевал, но никто не мог его поймать.

А сегодняшний завтрак вообще обещал стать «апофеозом абсурда», как выразился Северус, который и торопился больше для того, чтобы ничего не упустить. Пока детей вез Хогвартс-экспресс, профессора успевали немного расслабиться. Как раз настолько, чтобы хватило до следующих каникул. По слухам, которые активно распространяла Роланда Хуч, Дамблдор должен был представить нового профессора маггловедения, и почти никто не сомневался, что им будет Нимфадора Тонкс. Специально в пику Люпину, который на её выпускном напился и, запершись в кабинете защиты, слёзно каялся, что чуть было не «совратил студентку». Конечно, вопрос о том, кто кого чуть было не совратил, был более чем спорным. Лично Гарри ставил на Тонкс, как более решительную особу. Горячая кровь Блэков не давала ей ждать у моря погоды, на что Северус ехидно ей советовал поглядеть на собственную тётку, которой такие методы не принесли ничего кроме головной боли.