Забытая Игра

Немного отдышавшись, Ло пошёл вдоль стены, пока не наткнулся на широкую трещину в ней. Он сунулся было внутрь, но тут же отпрянул, услышав предостерегающее рычание. Из расщелины на него со злобой смотрел лохматый глазастый зверь с ощеренной клыкастой пастью явного не вегетарианца. Зверь поднялся на длинных ногах и рявкнул.

Ло взялся было за автомат, но передумал и достал из кобуры испытанный в бою пистолет.

Уловив движение пришельца, зверь яростно зарычал, и, разинув пасть, присел для прыжка…

Ло быстро поднял пистолет и трижды выстрелил в эту широко распахнутую пасть.

Зверь с воем высоко подпрыгнул, плашмя упал на землю, и задёргался всем телом, разбрызгивая по сторонам фонтаном бьющую из пасти кровь.

Ло отпрянул от входа, дожидаясь конца агонии.

Когда возня стихла, он без разведки пролез в расщелину, не сомневаясь в своей точности.

Зверь обладал редкостной живучестью. Несмотря на огромную потерю крови, он был ещё жив. Увидев Ло, он с трудом оторвал от земли сильно отяжелённую близкой смертью голову, и, глядя на него затуманенными мукой, уже почти не видящими глазами, ощерил свои острые клыки. Выпавший наружу длинный окровавленный язык слабо шевельнулся. Из пасти вырвался тихий то ли хрип, то ли стон. Зверь судорожно выпустил из передних лап кривые острые когти и, напрягая все оставшиеся силы, вытянулся всем своим гибким телом, пытаясь достать Ло.

Что-то промелькнуло в круглых красных глазах. Зверь глубоко вздохнул, закрыл их, и опрокинулся на бок. По его телу пробежала короткая прощальная судорога жизни, и всё кончилось.

Ло с сожалением забросил в глубину расщелины бесполезный теперь пистолет, отстегнул от пояса и послал ту да же его кобуру. Потом он снял с себя гранатомёт и автомат и обессилено сел на землю, прислонившись спиной к скале. Усталость навалилась на него тяжёлыми глыбами, и он почти мгновенно заснул…

…Ло не знал, долго ли он проспал. Проснулся оттого, что сильной судорогой свело правый бок. Он лежал на этом боку, неудобно скособочившись, но так и не выпустив их рук оружие.

Ло попытался сесть и застонал от боли. Некоторое время он лежал неподвижно, ожидая, когда в теле растворится онемение, потом стал очень осторожно садиться.

Боль медленно покидала тело, бок потихоньку отходил. Ло положил автомат на колени, залез левой рукой к себе под скафандр и помассировал достающий бок.

Кожа почти ничего не чувствовала и Ло пришлось довольно долго растирать её, пока по ней не побежали долгожданные мурашки.

Он ещё немного посидел и, держась руками за стволы оружия, встал на ноги. Прежде чем уйти, он в последний раз оглянулся на убитого им зверя. Тот лежал у стены и по нему уже ползали насекомые.

Что-то в позе зверя показалось Ло немного странным. Он повесил оружие за спину, перешагнул через труп, и за пышный хвост оттащил тело вглубь расщелины.

…Это было логово. На земле лежали пятеро маленьких, видимо, только родившихся детёнышей. Мать погибла, защищая их, и сама же в агонии раздавила…

— «Мать тут, а где же тогда отец?..» — Ло озабоченно выглянул из расщелины.

Равнина вокруг была пуста. Ло обошёл скалы, перевесив на грудь автомат, но никого поблизости так и не увидел. Отца или не было, и самка щенилась в одиночестве, или он ещё не возвращался с охоты. Ло в последний раз оглядел дальний горизонт и по своему внутреннему биокомпасу снова пошёл на север, на ходу проглотив пищевую таблетку.

Через два его хронометрических дня равнина кончилась и началась пустыня. Ло упорно шёл на север, стараясь не сбиваться с магнитного ориентира, шёл туда, где, как он хорошо знал, были оазисы, деревья, трава и вода — всё то, что ему пока компенсировали не беспредельные количеством таблетки, сухой паёк и фляги с водой. Иногда ему мерещились родные пейзажи планеты-дома, он забывался и сбивался с маршрута. Однажды, очнувшись после такого усталого забытья, он с неудовольствием обнаружил, что вообще идёт в обратную сторону… Тогда он позволил себе сесть прямо в песок и полчаса отдохнуть.

Таблетки и еду он экономно берёг, и принимал их, только выходя на грань полного изнеможения.

…На шестой или седьмой условный день к Ло привязалась большая стая каких-то местных зверей. Он опять брёл автоматом в глубоком забытьи, и заметил их только тогда, когда они уже догнали его, и, растекаясь, обходили с боков, заключая в кольцо.

Ло замотал головой, думая, что всё это ему мерещится, когда увидел впереди себя цепочку ящеров.

Он остановился и огляделся, приходя в себя окончательно.

Ящеров было десятка четыре; они замкнули кольцо и теперь, крадучись, сжимали его. Ло видел этих хищников впервые, и в военном училище о них тоже ничего не рассказывали.

Он не стал ждать, когда ящеры приблизятся до слишком опасной дистанции, перехватил поудобнее автомат, и открыл беглый огонь, быстро поворачиваясь на месте.

После двух полных оборотов у него от усталости закружилась голова. Он упал на землю, не отпуская спуска автомата, и пули, вырыв сначала ямку в песке, стали расточительно уходить в небо.

Ло быстро встал на колени и опять принялся стрелять по уже поредевшим рядам нападавших.

…Когда автомат вдруг умолк, он сначала не понял, что в нём просто кончились патроны, и некоторое время снова и снова давил на спуск, поводя стволом замолчавшего оружия. Потом он торопливо сменил обойму, сменил одним коротким движением, как не сделал бы этого даже на показательных учениях.

Он стрелял и стрелял в разинутые пасты и окровавленные морды, появлявшиеся из тучи песка и пыли, стрелял, крича что-то диким голосом, и испытывая звериную радость от дрожи автомата, и коротких белый вспышек на конце его ствола…

…Обойма опять закончилась. Ло быстро сменил её и по инерции открыл пальбу. Автомат задёргался в руке, и тут Ло вдруг понял, что врагов больше нет. Он отпустил спуск автомата, и, тяжело дыша, ошалело повертел головой.

Пыль оседала, и ящеры уже не нападали. Одни из них валялись в разных позах смерти, другие, видимо, раненые, пытались уползти прочь.

Ло тяжело подошёл к ближайшему хищнику, держа его на всякий случай на прицеле.

Ящер был мёртв — Ло насчитал на его теле пять пулевых отверстий.

Размеры его внушали уважение — вместе с хвостом он был раза в два больше Ло. Широкая плоская голова его была увенчана тремя глазами. Ло поразила пасть, начинавшаяся почти от шеи и фактически делившая голову на две части: верхнюю и нижнюю. Из пасти вперехлёст торчали наружу длинные тонкие зубы-клыки. По чешуйчатой спине ящера шёл костистый гребень, заканчивавшийся на кончике хвоста двумя торчащими в разные стороны острыми шипами.

Ло открыл пасть ящера стволом автомата и поёжился. В такие зубчики лучше было бы не попадать даже своим воображением…

…За спиной кто-то зашевелился. Ло круто повернулся и привычно нажал на спуск.

Автомат дважды дёрнулся в руках; пули ушли к горизонту: Ло по привычке стрелял на уровне человеческого роста.

Ящер, которого он услышал, был тяжело ранен, и, широко разевая пасть, пытался подняться на перебитых пулями передних лапах. Хвост и задние лапы не шевелились — Ло увидел рану в позвоночнике.

Он огляделся.

Ящеры, способные передвигаться, уже уползли за барханы; раненые шевелились, вверх взметались хвосты и били по песку — доносилось шуршание и хруст чешуи. Некоторые ящеры издавали птичий свист, так не вязавшийся с их жуткой внешностью.

Ло поднял глаза на серые, непроницаемые облака.