Джек Николсон. Биография

Премьерный показ «Головы» состоялся в Нью-Йорке 6 ноября 1968 года, а в национальный прокат картина вышла 20 ноября. Рейфелсон и Шнайдер организовали рекламную кампанию вокруг афиши с изображением человеческой головы и надписью «Голова». Этими афишами они оклеили все столбы на Манхэттене – и за час до премьеры обоих арестовали за вандализм. К разочарованию друзей, фильм вызвал мало интереса и вскоре сошел с экранов. Прошли годы, прежде чем удалось вернуть затраты (семьсот пятьдесят тысяч долларов). Никаким иным словом, кроме «фиаско», «Голову» невозможно назвать. «Райберт» потерпел неудачу, попытавшись прорваться в область художественного кино. Даже Джеку не понравился окончательный результат, и после премьеры он подытожил свои чувства так: «Надеюсь, он никому не понравится. А я сделаю ремейк с «Битлз»…»

В январе 1968 года Хоппер и Фонда нашли нового сценариста для байкерского фильма Фонды под названием «Одиночки». Терри Саузерн успешно пробовал силы в сатире как писатель и сценарист, в активе у него были «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу» Стэнли Кубрика (1964) и «Цинциннати Кид» Нормана Джуисона, в соавторстве с Рингом Ларднером-младшим (1965). Его сатирический роман 1958 года «Кэнди», написанный в соавторстве с Мейсоном Хоффенбергом, пользовался огромным успехом и в 1968 году был экранизирован, у фильма есть и другое название – «Сладкоежка».

Затем Фонда пригласил Роджера Кормана в качестве исполнительного продюсера. Корману понравилась идея – сочетание «Диких ангелов» и «Трипа», – и он заявил Фонде и Хопперу, что они наткнулись на золотую жилу. Как только Саузерн закончил сценарий – еще шли съемки «Головы», – Корман отнес его в АИП в надежде обрести финансирование.

Корман:

– Я не сомневался, что получу в АИП очень нужные нам деньги. Мы условились о встрече, и, разумеется, дирекция одобрила идею, но потребовала от Саузерна переделки сценария с меньшим акцентом на наркотиках. И нас предупредили еще кое о чем, прямо в присутствии Хоппера, который не пользовался большим почетом. А именно: если съемки фильма из-за него выбьются хотя бы на один день из графика, финансирование немедленно прекратится. Я увидел лица Денниса и Питера и понял – начальство сделало огромную ошибку. После встречи Фонда и Хоппер были не в духе.

Корман успокоил их и пообещал все уладить.

Он ушел со встречи абсолютно уверенный, что картина получит зеленый свет, как только он предъявит разумный бюджет, график съемок и обязательство придерживаться того и другого. На следующий день Корман позвонил в АИП, чтобы заверить студию, что с Хоппером проблем не будет. Директора сказали, что их это устраивает, и попросили представить переделанный вариант сценария, прежде чем окончательно дать согласие.

Когда Хоппер начал жаловаться на задержки и ненужную суету со стороны АИП, Джек предложил обратиться в «Райберт» – может быть, Шнайдер, Рейфелсон и Блаунер больше заинтересуются их проектом?

Они условились о встрече, но не ради «Одиночек». Фонда не хотел ставить под угрозу грядущий договор с АИП и убедил Хоппера предложить «Рейберту» что-нибудь другое. Хоппер назвал политическую сатиру Майкла Маклюра «Королева». Джек пригласил приятелей выкурить у него в кабинете косячок в ожидании приезда Шнайдера. Тот недавно получил травму, катаясь на лыжах, и передвигался на костылях медленно. Наконец он появился. Джек, Рейфелсон, Блаунер и Джеглом зашли в кабинет Шнайдера, чтобы узнать, с чем явились Хоппер и Фонда. Изложив свою идею, Хоппер попросил шестьдесят тысяч долларов на съемки «Королевы».

После долгой паузы Шнайдер поинтересовался, что еще у них есть. Иными словами, «Королева» его не впечатлила. Тогда Джек рассказал про «Одиночек», ведь этот проект считался подлинной целью встречи. Шнайдер уже знал про договор с АИП – и что Хопперу не нравились условия.

– Как там ваш байкерский фильм? – спросил он.

Когда Хоппер сердито объявил: АИП занимается ерундой, Шнайдер, Рейфелсон и Блаунер оживились. Через несколько секунд молчания Берт попросил Хоппера рассказать поподробнее.

Через пять минут Фонда и Хоппер заключили договор с «Райбертом».

Шнайдер согласился дать им триста шестьдесят тысяч долларов в качестве стартового капитала. По одиннадцать процентов дохода Хопперу и Шнайдеру (Саузерн не присутствовал, и его доля не обсуждалась) и сорок тысяч немедленно на руки Хопперу и Фонде, чтобы снять пробную версию.

Шнайдер знал, что рискует – Хоппер имел ужасную репутацию в Голливуде, а Фонда был совершенно неопытным продюсером, – но желал подкрепить слова делом. «Райберт» дал согласие, и Корман с АИП остались за бортом. Джек жалел Кормана, но лучше многих понимал, что такое киноиндустрия. Все готовы друг другу горло перегрызть, когда речь заходит о переманивании талантов и краже чужих идей. И потом, не он заключал договор, а только предложил проект АИП и не получил никакого задатка, хотя настоящая сделка – это деньги.

Шнайдер откупорил бутылку дорогого шампанского, чтобы отпраздновать.

Хоппер и Фонда на следующий день отправились в Новый Орлеан с Тони Бэзил (Мэри) и Карен Блэк (Карен), чтобы найти актрис на остальные женские роли. Хоппер должен был сыграть Билли, а Фонда – Уайатта (Уайатт Эрп, он же Капитан Америка). Они намеревались снять «приход» под действием ЛСД во время масленичного карнавала – насколько хватило бы денег. Джек отправился с ними в качестве бдительного ока «Райберта».

Проблемы начались в первый же день. Все встали в шесть утра, чтобы смешаться с праздничной толпой, запечатлеть какие-нибудь безумные кадры и снять сцену на кладбище. Едва все успели собраться, как Хоппер, уже под кайфом, перед съемочной группой назвал себя величайшим режиссером в мире и заявил: остальные – просто обслуживающий персонал. Несколько членов съемочной группы уехали сразу же. Когда оставшиеся взялись за съемки на местном кладбище, хаос возобновился.

«Мы все сидели в трейлере, – вспоминает Карен Блэк, – и искали праздничное шествие на улицах, но ничего не находили. Если вы посмотрите фильм, то увидите: мы с Тони и Деннисом на самом деле не принимали участия в параде. Я вообще вышла только один раз. Это был просто бардак. Мы с Тони сидели в машине, а остальные, кажется, нюхали порошок. И вино текло рекой. И все время ревел рок-н-ролл. С ума сойти! Деннис постоянно выглядывал в окно и перебрасывался шутками с прохожими. Тогда я и начала думать, что ничего не получится».

Бэзил:

«В первой сцене на кладбище я, лежа на земле, увидела идущих ко мне Карен Блэк и Денниса. Тогда я воскликнула: «Вот черт!» – и была готова ко всему на свете. Но, когда мы сняли сцену, до меня дошло – в ней есть кое-что очень знакомое. Тогда я сообразила: Деннис очень увлекался экспериментальным кино Брюса Коннора, поэтому построил эпизод по образцу аналогичной сцены у Коннора. Он не такой спонтанный и безудержный, как многим казалось».

На следующий день в Новом Орлеане обдолбанный Хоппер потребовал, чтобы Фонда рассказал перед камерой о самоубийстве своей матери. Он надеялся получить отличный материал для тест-фильма. Фонда отказывался, полагая, что Хоппер заходит слишком далеко. Оба страшно разругались, но в конце концов Фонда сдался, вскарабкался на статую Мадонны и произнес несколько фраз в адрес матери, интересуясь, зачем она это сделала. Хоппер завопил от восторга. Но с тех пор Фонда с ним не разговаривал.

Когда они вернулись в Лос-Анджелес, Фонда хотел покинуть проект, но Рейфелсон убедил его остаться, ведь в их отсутствие Шнайдер уговорил студию «Коламбиа» распространять «Одиночек», а они взамен должны были выдать авансом весь бюджет – триста шестьдесят тысяч. Рейфелсон объяснил Фонде: обратной дороги нет; он не мог расторгнуть договор, не создав тем самым серьезных юридических проблем и не повредив некоторым своим друзьям, поскольку «Райберт» уже отнес чек «Коламбиа» в банк и получил сорок тысяч, которые и отдал Хопперу на съемки тест-фильма.