Страница 8 из 33
Мы с вами, читатель, пришли к таким выводам. Орфография — полезная, необходимая вещь, она помогает быстро, легко читать и без помех усваивать содержание прочитанного. Понятно, что орфографические требования от одной эпохи к другой становятся все строже и строже. Этому не противоречит, напротив, — с этим связано, — что в исключительных случаях от орфографических написаний можно отступать. Но эти отступления должны быть мотивированы и целесообразны.
Такая афиша была расклеена в одном из городов в 30-е годы. Вот здесь уже никак нельзя оправдать и простить эти орфографические чюдеса!
Глава 2. Что слышу, то пишу
Соблазны звукового письма
Орфография нужна; но какая орфография?
Очень много у нас сторонников фонетического (звукового) правописания. Его принцип несложен: надо писать по произношению. Как будто и впрямь неплохо; отчего не попробовать!
Пусть каждая буква обозначает один единственный звук; каждый звук передается только одной буквой. Стоит нарушить это простое соотношение, и сразу же начнутся затруднения — или для пишущего, или для читающего.
Почему, например, буква ъ превратилась в пугало для русских школяров? Потому что в русском алфавите до 1918 года две буквы — е и Ъ — обозначали один и тот же звук. Взаимно однозначное соответствие было нарушено, и это очень затрудняло пишущих..
Или другой случай: один и тот же звук [в] изображается то буквой в (так в большинстве случаев), то буквой г, например, в окончаниях слов: нового, его, или в словах сегодня, итого, сеголетка (забавное словечко, придуманное ихтиологами: так они называют рыб, выклюнувшихся в этом, текущем году). Снова нарушено правило взаимнооднозначного соответствия между буквой и звуком; поэтому и возможны ошибки: севодня, с одной стороны, иа-рисогоно — с другой. Если буква в будет обозначать только
40
звук [в], а буква г — всегда звук [г], то никакой путаницы не будет. Так рассуждают сторонники фонетической орфографии.
Эта орфография основана на одном-единственном правиле: что произношу, то и пишу. Или по-другому: что слышу, то пишу. Ничего более легкого не придумать; а значит, и нет лучшей орфографии.
Многие так думают. Боюсь, что и вы, читатель, сочувствуете этим взглядам. А ведь на самом деле нет ничего труднее и мучительнее фонетической орфографии. Мы бы страдали от нее, когда писали; она мучила бы нас при чтении.
Я учу вас диссимилятивно якать
Достоинство орфографии в том, что она одна для всех. Только тогда она позволяет в привычных сочетаниях букв легко и просто узнавать слова. А все ли мы говорим одинаково? Если одинаково, то фонетическая орфография хороша. А если нет… Надо это выяснить.
Существует образцовое русское произношение. Его называют литературным. Но владеют им далеко не все[27]. В наше время литературное произношение господствует только в городах (где больше, где меньше). Оно проникает и в деревню, все сильнее и сильнее — но еще не одержало там победу. Это дело будущего.
А пока у нас существуют и не скоро исчезнут речевые моря, озера, заливы — диалекты, говоры, наречия русского языка. Каждая местность имеет свои особенности в языке, в произношении.
Многие думают, что диалектное произношение хаотично, сумбурно, беззаконно. На самом деле оно подчиняется строгим правилам, особым для каждого говора.
В некоторых говорах цокают. Произносят цашка, крицатъ, он отцаянный, столицный, цас, хоцу — везде ц вместо привычного для нас ч. И это — строго закономерно: ц заменяет звук ч не в некоторых словах, а во всех, не по капризу говорящего, а всегда. Звук ч строго изгоняется из этого говора.
Сейчас я познакомлю вас с одной из систем произношения, которая встречается на юге России. Представьте, вы услышали такую речь:
— Почва у нас плохая: писок кругом. Речка-то — вот она, рядом; в пяске, можно сказать, живем. От писка и урожай плохой. Пяски нам мешают…
Кажется речь совсем хаотична: то писок, то пяске; то писка, то пяски… На самом же деле здесь не хаос, а строгая закономерность. Смотрите, как произносят в этом говоре:
нисла, дила, нрнла, писка;
лятела, к стяпе, глядела, в пяске;
за силом, снижок, он рибой, писок;
сястрица, лясник, тяни, пяски[28].
Замечаете, от чего зависит произношение предударного гласного? Ведь совершенно ясная закономерность. В слоге перед ударением (посмотрите) всегда: или звук [и], или звук [а][29].
Посмотрите табличку: она указывает, когда появляется тот, когда другой звук; сверьте с напечатанными выше примерами.
Если под ударением то в первом предударном слоге
[и] [а] (буква я)
[е] [а] (буква я)
[о] [и]
[а] [и]
Такое произношение называется диссимилятивным яканьем архаического типа.
Вы видите, произношение в диалектах определяется строгими фонетическими законами. Дано нам какое-то слово «икс». Под ударением у него [а]. Что будет звучать в первом предударном слоге (после мягкого согласного)? Конечно, [и][30]. Это слово типа нисла.
Вот, наконец, еще один тип произношения (наконец — в этой книжке, а в говорах существует огромное количество разных систем произношения, вероятно, не все они еще открыты). Говорят
писла, дила, прила, писка;
литела, к стине, глидела, в писке;
за сялом, сняжок, он рябой, пясок;
сястрица, лясник, тяни, пяски.
Это — диссимилятивное яканье суджанского типа. Таблица такая:
Если под ударением то в первом предударном слоге
[и] [а]
[е] [и]
[о] [а]
[а] [и]
Предположим, загадано какое-то слово, существительное. Первый звук — мягкий согласный; вслед за ним — предударный гласный. При склонении существительного все-то он меняется… больше ничего о нем неизвестно. За ним снова согласный и ударный гласный [а]. Какой же гласный произносится в предударном слоге? На этот вопрос можно ответить без колебаний.
Произносится [и], если это говор с диссимилятивным яканьем архаического типа; смотрите табличку.
Произносится [а], если это говор с диссимилятивным яканьем суджанского типа; смотрите табличку.
Видите, какая здесь точная закономерность.
И сложная. Ведь произношение гласного зависит сразу от четырех условий.
Во-первых, он должен быть в слоге, который стоит рядом с ударным и перед ним.
Во-вторых, перед гласным должен идти мягкий согласный (это очень важно!).
В-третьих, предударный гласный не должен чередоваться со звуком [и]. Это условие я до времени утаил, чтобы не напугать читателя сложностью условий, но теперь о нем необходимо сказать. Перед ударным [и], вы знаете, должно произноситься [а]: сястрица, лясник, пряди. Но в то же время произносится: пили, лисица, чинить… Это потому, что здесь такие связи: пили — пилит, лисица — лисий, чинить — чинит. Безударный гласный связан с ударным [и], чередуется с ним. Поэтому он и не меняется, всегда остается звуком [и]. Если все эти условия налицо, тогда, зная (в-четвертых!) ударный гласный, можно точно определить: произносится ли здесь звук [а] или[и].
Почему эти типы яканья называются диссимилятивными? Диссимиляция — это расподобление, уменьшение сходства, контрастность.
В русском языке звуки [и] — [а] ярко контрастны. Чтобы произнести [и], надо очень сильно приблизить язык к нёбу; чтобы произнести [а], надо его очень сильно спустить. Все остальные гласные располагаются между этими двумя полюсами.
27
Смотрите описание этого произношения в книге Р. И. Аванесова «Русское литературное произношение» (издания 1954 и 1958 гг.).
28
Те же слова в обычной орфографической передаче: несла, дела, пряла, песка; летела, к стене, глядела, в песке; за селом, снежок, он рябой, песок; сестрица, лесник, тяни, пески.
29
Напоминаю, что буква я обозначает гласный [а] после мягкого согласного:
сяду = сьаду; лягу = льагу…
Значит, сястрица равняется сьастрица
30
Или [у]; звук [у] возможен в любых условиях. Я ради простоты забываю о нем, когда объясняю яканье. Вообще мое объяснение очень упрощено и неполно; но если бы объяснить полнее и точнее, открылась бы еще большая строгость и закономерность.