Надломленный крест

– Подождите здесь. Скоро мы с Роксаной к вам присоединимся, – посмотрев на Софью, которая явно хотела еще что-то этакое сказать, я добавил: – И нет, вы, красотки, к нам точно не «присоединитесь». Хотя… можете поговорить лично со Змейкой.

– Не-а! – помотала головой Софья.

– Не хотим, – подтвердила Елена.

– Она дикая, начнет еще…

– Ножами бросаться.

– Рукояткой вперед.

– Больно!

Хм, а похоже, что Змейка уже в них чем-то прицельно кидалась. Неудивительно, эти две болгарки почти любого до белого каления довести могут. Впрочем, не о том речь. Вернувшись в спальню, я обнаружил уже заканчивавшую одеваться Роксану, которая очень так нехорошо посматривала в сторону, где находились наши нежданные гости.

– Вести важные. Срочные, но хорошие, – сразу же пояснил я, сбрасывая халат и одевая более подходящие для приема пусть и своих, но все же гостей вещи. – Потому пока и не спросил, что именно.

– Зато эти две… – в последний момент Рокси удержалась от какого-то явно уничижительного эпитета. – И так по всем постелям пробежались, теперь на нашу заглядываются! И даже мое присутствие этих… жриц не смущает.

– Сестричек смутить, как по мне, в этих делах уже ничего не способно. Особенности восприятия мира у жриц Лады…. крайне непривычные для многих. У высоко стоящих на храмовой лестнице жриц так и вовсе за грань разумного заходит. Так что я предпочитаю принимать их такими, какие они есть. Да и вообще, они забавные. Поэтому не надо кидаться в их круглые попки и прочие выделяющиеся места чем-то чувствительным для хрупких девичьих тел.

– Это они-то хрупкие? – все еще изображая возмущение, фыркнула Роксана, но уже скорее нарочито, чем на самом деле. – Сказала бы я тебе… Оделся? Тогда пойдем, я страсть как хочу узнать, чем нас хотят обрадовать.

И я хочу, хотя и могу строить определенные догадки. Однако они сейчас ни к чему, ведь и так скажут, ничего не скрывая.

Ну да, как только мы со Змейкой вышли в комнату, которую я для себя называл приемной… Не успели даже присесть, как Гуннар с ходу озадачил нас приятной новостью:

– Было сражение в водах близ Роскильде-фиорда и в нем самом. Наш Эйрик победил. От кораблей Свена Вилобордого немного что осталось.

– Подробностей хочу! – радостно оскалился я, плюхаясь в кресло. – И побольше, и со всех сторон, как военных, так и иных, не менее значимых.

К моему искреннему сожалению, относительно политических последствий данной победы пришлось обломаться в полный рост. Этих новостей пока просто не было. Оно и понятно, ведь только-только само известие о победе до нас дошло. Зато чисто военных, тех и впрямь хватало.

Петля все сделал правильно. Соединился со всеми союзниками, выслав разведчиков. Обнаружил место сбора вражеского флота, после чего, не затягивая, заставил данов вступить в сражение. При первой стычке те потеряли – немалой частью от метательных машин на наших драккарах – около трех десятков судов, после чего отступили под защиту крепости Роскильде и географических особенностей Роскильде-фиорда. А затем, под покровом ночи, Эйрик использовал брандеры. Много брандеров, полтора десятка.

Были свои сложности, касающиеся того, чтобы хотя бы часть оных смогла добраться до вражеских кораблей. Однако, все оказалось решаемо. Несколько ложных атак в сумерки, под этим прикрытием разведывание верного пути, минуя мели естественные и искусственные. А темнота… она всегда помогает.

Десяток брандеров были перехвачены «дежурными» кораблями данов, в результате чего все они – и брандеры, и датские суда – исчезли в огненных вихрях. Ну а остальные все же добрались до места назначения, подпалив большую часть флота Свена Вилобородого. И уже потом, в качестве завершающего аккорда, в Роскильде-фиорд медленно и осторожно вошли нормальные драккары, а не брандеры. Добивать то, что осталось от датского флота. Заодно и потчевали глиняными ядрами с «греческим огнем» внутри и ливнем стрел и арбалетных болтов любое подозрительное место на берегу. Большей частью просто так, но порой и вполне себе результативно. Потери были, спору нет, но в сравнении с вражескими они… не впечатляли. Особенно если учитывать, что немалая их часть из-за откровенной глупости Свейна, сына и наследника Хакона Могучего, дуриком сунувшегося в грамотно организованные норвежцами ловушки.

Итог? Лишившийся собранного у Роскильде флота датский король. Невозможность послать морем подкрепления по ту сторону, к Лунду и иным крепостям. Господство на море союзного русско-норвежско-йомсборгского флота, дающее возможность шаг за шагом лишать Данию всех островных территорий.

Выслушивая развернутое повествование Гуннара о действительно значимой и с далеко идущими последствиями победе нашего флота, я аж закрыл глаза и мечтательно заулыбался. Вот что значит соединить заблаговременное планирование и инициативу на местах. Эйрик просто умница, вряд ли бы кто иной на его месте справился лучше! И другие, как я понимаю, себя хорошо показали. Ну, за исключением излишне ретивого Свейна, ну да он не моя проблема. Пусть с ним Хакон разбирается, его же сынуля.

– Теперь нет смысла что-то скрывать, брат, – констатировал очевидное Бешеный. – Норвегия, при поддержке нашей и Йомсборга, воюет с Данией. Если ты хочешь, то можешь «обрадовать» этой вестью послов.

– Они и так узнают, – отозвалась сидящая на подлокотнике моего кресла и жизнерадостно болтающая ногами в воздухе Роксана. – Да и о чем с ними говорить-то!

– Ну, красавица моя, тут ты не совсем права. Есть Генрих Клернийский, с которым поговорить небесполезным может оказаться.

– Тогда сразу, чтобы как снег на голову на него это обрушить!

Добрая Змейка! Хотя она права. В таких делах затягивать не стоит, лучше сразу зайти с козыря, чтобы потом понаблюдать за реакцией посла. Да и чем раньше он отправит послание своим повелителям… точнее повелительницам, тем нам лучше. Генрих, он человек и неглупый и… вменяемый. Да к тому же не из числа «ястребов» по отношению к Руси. Хотя бы по той причине, что успел распробовать получаемые от торговли с нами выгоды. О нет, никаких взяток, прямых или косвенных. Ну разве что самым краем, самым-самым, едва заметно даже для наблюдательных персон. Ведь заранее продемонстрировать Генриху Клернийскому тот или иной товар из числа особенных, после чего намекнуть, когда и сколько его появится. Нормальная беседа с послом. А уж то, что он делает из разговора определенные выводы и совмещает выгоды для империи с пользой для себя родимого. Так это уж чисто его дела, я тут как бы и ни при чем.

– Что с войском, Хальфдан?

– С ним все хорошо…

– Да я не о том! Пора выводить его из Киева к рубежам, но только чтобы не было очевидно, что оно на Польшу нацелено.

– А пруссы на что? Пусть войско из Киева поближе к их рубежам сдвинется, а то и прямо на их земли. Договоренность с их племенными вождями есть, золота часть они уже получили. С прусских земель хоть по Польше бить, хоть на драккары садиться, чтобы к венедам отправиться, а оттуда датские земли своим присутствием удивлять.

– Можно еще блазнить поляков и самого Мешко Пяста тем, что мы за плату хотим пройти через его земли, – промурлыкала Софья, приняв такую позу, что ее немаленький бюст вот-вот был готов вырваться из глубокого выреза платья. Да, сестра?

– Да, сестра… Он не поверит, конечно, но мы от того не в убытке. Пусть думает.

– Думы – это хорошо…

– Когда они в печаль врагов ввергают.

– Да.

Мозгоклюйщицы! И ведь по делу говорят. Чем больше тумана, тем нам лучше. Пусть все вокруг дергаются и нервничают. Партия специально просчитана таким образом, что у нас заготовлены реакции на любой ход соперника. «Туман войны» появится лишь впоследствии, от него, к сожалению, никуда не деться.

А дальше… Разговор аккуратно свернули, потому как новости доложены, услышаны, даже решение о необходимости перемещения войска из Киева на земли пруссов принято. Это не говоря о менее значимом вроде желательности побеседовать с послом Священной Римской империи.