Страница 3 из 3
Я скажу даже больше: … если социализм не как нигилистический бунт и бред все-отрицания, а как законная организация труда и капитала, как новое корпоративное принудительное закрепощение человеческих обществ, имеет будущее, то в России создать и этот новый порядок, не вредящий ни Церкви, ни семье, ни высшей цивилизации, – не может никто, кроме Монархического правительства.
Ввиду всего сказанного, что же значило бы издержать на новый опыт, вроде опыта с «Берегом», каких-нибудь 200, 250 тысяч… Безжалостно было бы оставить без умственной помощи нашу слабую, слабомыслящую и послушную более или менее всякому пустому веянию читающую публику.
Даже в случае неудачной подписки газета, сильная сама собою, умом и энергией личного состава редакции, продержавшись года три-четыре, – не прошла бы бесследно и без влияния на умы. Теперь множество хорошего и невысказанного остается под спудом, а пустословие гуляет на просторе и господствует. Следы этого хорошего остались бы, и семена истины не могли бы быть вполне затоптаны либеральными копытами…
Неужели никому не страшно, не больно видеть, – с одной стороны, однообразную злонамеренность множества наших газет, а с другой, силу их влияния на умы большинства «интеллигенции», которое, по выражению одного английского публициста, «есть всегда не что иное, как собирательная бездарность».
Впрочем, повторяю, я согласен с тем, что лучше бы для подобной газеты избегнуть обвинения в «официозности». По моему мнению, этого достигнуть нетрудно.
Взявши в расчет ту, по-видимому, уже неизбежную в русской культуре или русской государственности – естественную искусственность, о которой я говорил, есть возможность создать орган печати в одно и то же время охранительный и свободный. Основной капитал не должен быть прямо казенной или какой-нибудь министерской субсидией. Он должен быть собран добровольно; но для достижения этого, для возбуждения охоты жертвовать в непредприимчивых русских богачах – необходимо, чтобы лица очень высокопоставленные подали пример. Никто не будет вправе и в силах утверждать, что газета казенная, если, например, кто-либо из лиц Царской крови прямо или еще лучше косвенно пожертвует на эту газету значительную сумму вместе с другими состоятельными людьми, со знатными дворянами, государственными сановниками и значительными купцами. Сверх того, можно бы собрать и с богатых монастырей через посредство Св. Синода и епископов весьма крупную добавку к общей сумме.
Таким образом, самое разнообразие лиц и учреждений, заинтересованных (по крайней мере, нравственно, если не удастся доставить им хорошего процента с их капитала) в подобном предприятии, будет залогом независимости для газеты.
Либерализм однообразен по существу своему; он везде почти у всех один; разница в оттенках его больше количественная, чем качественная. Он смелее, резче, революционнее, или слабее, скромнее, осторожнее; но он один потому, что он есть не что иное, как сознательное или бессознательное разрушение. Разрушение просто; охранение разносторонней, уже прежде создавшейся государственности – всегда должно быть поневоле сложно.
Лица, долженствующие, по проекту моему, способствовать возникновению охранительной газеты, будут неизбежно разниться между собой во взглядах на многое. Все они могут быть удовлетворены, но нередко разными сторонами в деятельности подобной редакции. Это-то самое и доставит редакции ту свободу мнений, которая всегда дает особый вес органу печати.
К тому же, повторю здесь еще раз то, что говорил выше: искренность и твердость убеждений, выраженные с умом и талантом, – дают себя чувствовать даже и при существовании самой простой коронной субсидии. Истина и дар – не гибнут даже и от прямой казенной помощи. В церкви, построенной на казенные деньги, точно так же совершаются таинства и точно так же молятся люди, как и в храме, на частные средства воздвигнутом; нужно, чтобы причт был хорош; на сцене Императорских театров давались «Жизнь за Царя», «Горе от ума» и пьесы Островского, и казенное жалование не портило дарований Мочалова, Садовского и Бантышева. Нужны таланты, нужны искренность чувств и независимость ума… Нужно узнавать людей, а не искать их где-то, когда они под рукой.