Страница 44 из 65
«…„Дети“. От Октябрьской площади сядьте на троллейбус номер 33, который идет по Ленинскому проспекту по направлению из города. Сойдите на остановке „ул. Крупской“, которая перед магазином „Власта“ на Ленинском проспекте, 82. Идите по правой стороне ул. Крупской. Как только вы пройдете вторую автобусную остановку и перед тем как вы дойдете до дома номер 8, вы увидите фонарный столб слева от вас рядом с улицей. На нем треугольный дорожный знак предостережения, указывая „Дети играют“. Там же на столбе красными буквами на уровне глаз написано „ГК“. Сделайте жирную горизонтальную 10-сантиметровую красную черту на уровне пояса, так чтобы она была нам ясно видна из машины, когда мы будем ехать по ул. Крупской, от Ленинского проспекта к Вернадскому».
Отвлекаясь, скажу только, что через двадцать лет после описываемых нами событий мы вместе с редактором телевизионного консорциума «Совершенно секретно» Леной Петровой, оператором и полковником В. И. Гречаевым оказались у того самого столба на улице Крупской. Конечно, все осталось на своих местах: и школа, и столб со знаком «Внимание — дети» (а не «Дети играют», как было сказано в инструкции сотрудниками ЦРУ США). Но время не сохранило следов злополучной губной помады — сигнала, который был зафиксирован американской разведчицей…
Однако вернемся снова к тем далеким временам и к М. Петерсон.
15 июля с утра начался разъезд на автомашинах сотрудников посольства США. Это не было для нас чем-то новым. Смысл массового разъезда обычно состоял в том, чтобы «растащить» наши бригады наружного наблюдения, поскольку их количество не беспредельно, и, таким образом, дать возможность выехать на выполнение заданий сотрудникам ЦРУ. Но в данном случае они просчитались, так как наблюдение велось за всеми выезжающими. В первой половине дня вице-консул американского посольства Марта Петерсон на машине проследовала мимо сигнала на улице Крупской.
Марта появилась в посольстве сравнительно недавно. В результате ее изучения было установлено, что приехала она на рядовую должность технического сотрудника, муж-офицер погиб на войне во Вьетнаме. Она не слишком строгих правил и, очевидно, имеет пристрастие к алкоголю. Однажды ее даже видели спящей на лестничной площадке жилого сектора в пьяном виде.
Во время поездок по городу она не вызывала своим поведением каких-либо подозрений. Несколько позже была назначена на должность вице-консула, что гарантировало ей дипломатическую неприкосновенность. Было высказано предположение, что, обогрев в постели какого-то начальника, она получила возможность продвинуться по службе. Постепенно на фоне активной работы по установленным нами американским разведчикам интерес к ней с нашей стороны в значительной мере утратился.
Итак, предстояло использовать последнюю возможность захвата американского разведчика в процессе операции «Сетунь-2».
В связи со сложностью решения предстоящей задачи необходимо было создать дополнительные предпосылки, которые бы гарантировали безусловный успех операции. Дело в том, что мы располагали составленными американцами точными схемами движения разведчика у самого моста и места закладки контейнера с информацией. Это место находилось в прямоугольном проеме правой башни моста со стороны Новодевичьего монастыря. Мост был построен еще в 1912 году. Его добротные береговые сооружения выполнены из гранитных блоков, что делало практически невозможным использование нами каких-либо технических средств и приспособлений. Рядом с проемом, между башней и железнодорожными путями, в середине пешеходного прохода, находился люк с массивной железной крышкой, через который можно было попасть к ее основанию под мостом. Этим и пришлось воспользоваться. В сооруженной для этой цели беседке должны были разместиться на большой высоте два сотрудника НН, снабженные связанным с штабом телефонным аппаратом с ларингофонами. Захват разведчика должен был осуществиться по сигналу «Есть!».
Поскольку в темное время суток наблюдать за окрестностями было сложно, решили на большом высоком кране строящегося на противоположной стороне Москвы-реки здания установить танковый прибор ночного видения. Не обошлось и без курьеза. Сотрудник, который в процессе подготовки к операции должен был по лестнице подняться с прибором на кран, примерно на полпути внезапно остановился. Он не ожидал, что амплитуда качания крана будет столь значительна — около одного метра. На запросы по радио он не отвечал. Тогда последовала команда спускаться вниз, но и на нее он не реагировал. Возникла пауза. Затем «верхолаз», приспособившись к непривычному для него явлению и набравшись сил и мужества, быстро полез вверх и доложил о своих трудностях уже из кабины крана. Все присутствовавшие облегченно вздохнули.
Планировалось, что эфир, как и прежде, будет «мертвым».
Все приготовления были закончены вовремя. Опергруппу захвата вновь возглавил полковник Владимир Иванович Костыря, а силами наружного наблюдения и техническим обеспечением руководил заместитель начальника Седьмого управления генерал-майор Михаил Григорьевич Калабашкин.
Вечером того же дня, 15 июля 1977 года, внимание службы наружного наблюдения было обращено на то, что Марта Петерсон на «жигулях» с номерным знаком Д 04-589 припарковалась в одном из безлюдных переулков в непосредственной близости от кинотеатра «Россия», где в это время проходил фестиваль советских и зарубежных фильмов. Она вышла из машины и направилась в кинотеатр. На ней было легкое белое платье, волосы на голове собраны в пучок. Примерно через час она вновь показалась. Пройдя к машине, посидела там некоторое время, затем переоделась в темные брюки и такую же кофту, распустила волосы и, совершенно преобразившись, стала теперь похожа на нашу скромную соотечественницу. Выйдя из машины, пошла в сторону улицы Горького. Согласно распоряжению штаба операции, дальнейшее наблюдение за ней было прекращено.
Не велось наблюдение в вечернее время и за установленными сотрудниками ЦРУ, так как было ясно, что кто-то из них сам придет в район Краснолужского моста. Снятие наблюдения было необходимо, поскольку американцы неоднократно повторяли своему агенту:
«Мы вас уверяем, что придем к месту пакета ТОЛЬКО В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ЗА НАМИ НЕТ СЛЕЖКИ».
Сгущались сумерки. Над мостом и близлежащими деревьями с криком кружились стаи ворон. Приближалось время начала операции. Неожиданно у бензозаправочной колонки напротив правой башни моста возник шум. Кто-то начал скандалить с «королевой бензоколонки». К заправке подъехала милицейская машина. Сотрудники милиции вмешались в конфликт, и шум еще более усилился. Тогда к месту свары направился находившийся поблизости М. Г. Калабашкин. Он, видимо, знал какое-то волшебное слово, так как скандал моментально прекратился, и машины быстро исчезли из виду.
Утихли и вороны. Вновь воцарилась тишина. Небо на юго-западе озаряли зарницы полыхавшей где-то там грозы, но это было так далеко, что раскатов грома не было слышно.
Около 23:30 с наблюдательного пункта, оборудованного на строительном кране, последовало сообщение по телефону, что по набережной Москвы-реки со стороны Новодевичьего монастыря медленно движется какая-то фигура в темной одежде.
На подходах к бензоколонке было уже видно, что это женщина в темных брюках и кофте. Она быстро поднялась по лестнице и прошла к башне. Почти сразу же последовал сигнал «Есть!». Буквально через две-три минуты группа захвата во главе с Костырей была на месте. Марта Петерсон — а это была именно она, — уже спустившаяся по лестнице, была схвачена сотрудниками наружного наблюдения. Она испугалась от неожиданности, но быстро взяла себя в руки, начала громко кричать, чтобы предупредить о случившемся Трианона, который должен был находиться где-то поблизости, и оказала активное сопротивление. Владея приемами каратэ, она нанесла несколько ударов ногой в пах и бедро подбежавшей для производства личного обыска Людмиле Дмитриевне Назаровой, служащей нашего ведомства. У Петерсон изъяли миниатюрный радиоприемник, настроенный на волну работы нашей службы наружного наблюдения, который использовался с применением специального наушника, обмотанную вокруг тела антенну, а также отлитые из золота массивные брелоки, изображающие страусенка, и фигу на цепочке того же металла, поскольку не исключалось, что в них могла быть спрятана ампула с быстродействующим ядом. Не обошлось и без оскорблений в адрес наших сотрудниц. Но после того как В. И. Костыря на хорошем английском языке дал ей подобающий ответ, она сникла и перестала кричать. Одновременно из ниши моста был извлечен целлофановый пакет с закамуфлированным под кусок цемента контейнером с желтой чертой на одной из сторон. Все это, несмотря на темное время суток, было зафиксировано на фотопленке. По окончании обыска Петерсон было предложено сесть в подошедший микроавтобус. Место рядом с ней заняла Л. Д. Назарова. Чувствовалось, что американка находилась в тяжелом состоянии. Видя это, Назарова предложила ей таблетку валидола, но та от нее категорически отказалась, видимо, полагая, что это может быть очередным коварным ходом советской контрразведки.