Страница 6 из 18
Кривецкий лениво смотрел, как сержант приказывает пришлому лоху положить автомат на землю, снять броник и лечь лицом вниз. Лох, похоже, порядком струхнул, увидев ствол, направленный на него через сетку, и не сопротивлялся. Автомат бросил, правда, с броником и сумкой беда вышла – запутался в лямках с перепугу, оно и застряло – ни туда ни сюда. Сталкер хренов. Понятное дело, что сержанту надоело смотреть, как это тело копается в ремешках, ну он и решил придать ему ускорение. Откинул засов, приоткрыл створку сетчатых ворот, занес ногу для смачного удара в колокола пришельца…
И упал навзничь. Кривецкий аж вздрогнул от неожиданности. Ему показалось, что за мгновение до приземления Овечко из-за броника, закрывавшего грудь и голову незадачливого лоха, метнулась рука и коснулась точки чуть ниже уха сержанта.
А потом броник упал на землю, но лоха в нем уже не было. Только смазанная тень метнулась, просочилась в щель между створками ворот и исчезла.
Мгновение майор смотрел на валяющийся в пыли автомат, навороченный броник и выглядывающий из-под него зеленый краешек сумки. Нагретые солнцем мозги не могли осознать очевидный нонсенс – на территорию блокпоста проник безоружный нарушитель, пытающийся прорваться через полтора десятка вооруженных солдат. Но сдавленный хрип, раздавшийся внизу, вывел его из ступора.
– Тревога!!! – заорал он, хлопая ладонью по ближайшей тревожной кнопке.
Утробно взвыла сирена над головой. Кривецкий знал – сейчас все бойцы его подразделения уже бегут по своим позициям, на ходу досылая патроны в патронники. Черт, по своим позициям! Они будут уверены, что опасность идет из Зоны! Но никак не с тыла!
Майор отпрыгнул на середину мостка и прижался к стене, одновременно выдергивая из кобуры свой «Форт 12». Он уже успел сообразить, что на блокпост проник не простой нарушитель, а какой-то хрен со спецподготовкой. Что ж, посмотрим, как этот спец сумеет преодолеть три метра от ближайшего угла здания до дульного среза «Форта». Даже если попытается только руку с оружием высунуть и прострелять пространство, майор по-любому словно в тире сумеет ту руку отстрелить. Как и гранату пинком вниз сбросить, благо перила не сплошные, а сварены из труб.
С другой стороны здания, с вышки, перекрывая вой сирены, ударила очередь. Потом еще одна. И еще. И еще… Похоже, пулеметчик откровенно мазал по одинокой фигуре нарушителя. Оно и понятно – выдернул пулемет из гнезда и сейчас хреначит с рук. Никто ж не думал, что придется когда-нибудь палить внутрь двора. И поди попади с такого положения в движущуюся цель из древнего ПКМ. Блин, поставляют на блокпосты всякое старье, сколько уже заявок на «Печенег» отправил – все без толку. И вот, дождались…
Пулемет замолчал, но отключать сирену никто не собирался. Плохо. Очень плохо. Значит, пулеметчику звездец. И спускаться нельзя – кто знает, что там внизу. А так, глядишь, чертов спец не заметит, мостки широкие, снизу не видно, есть кто на них или нет…
Сирена наконец заткнулась. На уши, словно вата, опустилась глухая тишина. Оно и понятно, когда у тебя только что практически над макушкой стоял вой под сотню децибел, потом слышишь только стук крови в черепе. За которым Кривецкий, естественно, не услышал звон тоненькой цепочки по стальным листам мостка. Лишь мелькнувшую руку успел заметить и даже выстрелил в нее.
Пуля выбила из стены треть кирпича. А Кривецкий слишком поздно заметил, что вокруг его сапог обвилась серебристая нить, конец которой скрывался за углом здания. Потом был сильный рывок. Майор охнул, пистолет вылетел из его руки, а сам он увидел, как перила мостка стремительно приближаются к его переносице. Он даже успел крикнуть своим солдатам, которые, наверно, были внизу и, конечно, не видели, что с ним происходит:
– Стреляйте! Он здесь, на мос…
Человеку свойственно ждать чуда даже тогда, когда его уже не может быть в принципе.
…Виктор не спеша вернулся, надел бронежилет, забросил на плечо сумку и осмотрел автомат. Убедившись, что оружие в порядке и дорожная пыль не попала в ствол, он вытащил из кармана кургузый магазин, присоединил его к «Вихрю» и дослал патрон. После чего так же неторопливо прошел через площадку между кирпичными строениями блокпоста, на которой лежал лицом вниз единственный солдат, успевший выбежать из помещения и чудом не попавший под пулеметный огонь «соколиного глаза» с вышки. Интересно, они хоть какую-нибудь стрелковую подготовку проходят или у них учения, как день рождения, только раз в году?
Остальные солдаты остались лежать внутри помещения, так и не поняв, что, собственно, происходит. И отлично. Когда несколько военнослужащих с автоматами начинают что-то понимать, можно, несмотря на подготовку, ненароком нарваться и на шальную пулю.
Обогнув брустверы, сложенные из мешков с песком, Виктор осторожно миновал сложный лабиринт из рогаток с навернутой на них колючей проволокой и окунулся в дождь.
Впереди лежала разбитая асфальтовая дорога, по обеим сторонам которой вздымались вековые деревья, словно жуками-древоточцами изъеденные пулевыми отверстиями. Виктору почему-то вспомнилась легенда о «дороге в никуда», участке автострады в Нью-Мексико, на котором вот уже много лет беспричинно и бесследно пропадают люди. Вот он, путь в Зону, откуда на Большую землю возвращаются единицы… только для того, чтобы снова уйти. И больше не вернуться.
– Здравствуй, Зона, – сказал Виктор.
Зона молчала. Лишь дождик равнодушно постукивал по козырьку камуфлированной кепки, словно раздумывая, сразу залезть за шиворот незваному гостю липкими холодными пальцами или всё-таки пусть немного освоится.
Виктор двинулся вперед, попутно восстанавливая в памяти и соотнося с местностью карту, которую недавно показывал ему генерал. Но, пройдя с полсотни шагов, невольно остановился.
За ближайшим кустом лежал человек, практически разорванный напополам пулеметной очередью. Рядом с ним валялся распотрошенный старый рюкзак, из которого вывалилась размокшая краюха серого хлеба.
Виктор подошел ближе. Судя по виду внутренностей, вывалившихся из живота, человек был мертв не более суток, но за это время его ноги какой-то зверь успел сожрать почти до половины. Небритый подбородок, седые волосы, старая, латаная-перелатаная одежда. Но не бомж, все заплатки наложены аккуратно. А вот рюкзак распорот ножом и полностью выпотрошен. Получается, что содержимым того рюкзака поживилась охрана блокпоста, ибо этот участок дороги отлично простреливается с пулеметной вышки.
Виктор посмотрел назад и нехорошо улыбнулся. Сейчас он сожалел, что потратил столько сил, выполняя личную просьбу куратора без необходимости никого из военных не убивать. Куратор, контролирующий деятельность войск на территории Украины, предупреждал, что эта местность сильно влияет на людей, порой превращая их в жуткие порождения Зоны. Но если военный не считает для себя зазорным убить старика, а после обобрать и оставить его труп на съедение мутантам, то это уже не военный, а именно то самое порождение Зоны, по поводу которых майор Виктор Савельев имел совершенно четкие инструкции.
…Он шел и думал о том, что он попал в очень странное место. Полчаса назад из кустов на него выскочила жуткого вида тварь, похожая на пузырь с ножками, глянула глазами навыкат, понюхала воздух вывернутыми ноздрями, заблеяла жалостливо и довольно шустро для такой внушительной туши свалила обратно.
Патронов Виктор взял с собой немного, да и не любил он стрелять без особой нужды. Поразмыслив, он остановился, расстегнул сумку и достал оттуда черный вакидзаси. Уникальный клинок этого короткого японского меча, больше похожего на длинный нож, был выкован в незапамятные времена, а косираэ – ножны, рукоять и все остальное – изготовил современный мастер якудзы из знаменитого клана Ёсимунэ. Немного подумав, Виктор засунул меч за пояс на самурайский манер и пошел дальше.
Места вокруг сильно напоминали пейзажи какого-нибудь постапокалиптического романа. Искореженные, лысые деревья росли вперемешку с роскошными елями и соснами, словно высосавшими все соки из несчастных соседей. Вдоль дороги то и дело попадались ржавые машины, вросшие в землю по самые оси. В кабине одного «ЗиЛа» Виктор разглядел прекрасно сохранившийся человеческий скелет, положивший фаланги пальцев на руль и сосредоточенно глядевший вдаль пустыми глазницами.