Закон Стрелка

– Стой!

Крик вырвался сам собой, против воли Информатора. Это не он кричал, это самолюбие вопило: «Как же так, тебя развели как лоха, а ты стоишь и в спину ему пялишься!» Хорошо бы, конечно, было стрельнуть в эту спину. А если промахнешься? Услужливое воображение немедленно воспроизвело картинку – глаз Лысого, медленно стекающий вниз по стенке стакана. Нет уж, ну его на фиг, пусть в него кто-нибудь другой стреляет. А чего орал тогда?

Клиент остановился, обернулся.

– Ты это… как про бар-то узнал? – спросил Информатор, сам не зная зачем.

Он очень надеялся, что незнакомец повернется и просто уйдет. Но тот спокойно ответил:

– Миха Черный посоветовал.

Информатор почувствовал, как у него вспотел лоб и между лопаток потекла холодная струйка.

– Какой Миха? Из ангара на свалке?

– Ну да.

Информатор утер лоб рукавом.

– Там же нет никого уже черт-те сколько, только старые кости, – пробормотал он. – Говорят, Миха как-то Меченому помог, а потом его с дружками Зона сожрала. Только иногда люди зов слышат в КПК, но бегут от того места. Ты у него ничего не взял?

– Нет, – качнул головой незнакомец. – Он деньги предлагал, но я считаю, что за спасение жизни деньги брать нельзя.

– Видать, те, кто сгинул на свалке после того, как Миха и его команда стали призраками Зоны, считали по-другому, – криво усмехнулся Информатор. – Теперь к их костям даже безглазые псы не подходят. Ладно, парень, удачной охоты.

Он повернулся и быстрым шагом пошел обратно, к ДОТу охраны периметра базы группировки «Борг». Его взгляд скользнул по расплывшемуся от слабокислотных дождей плакату, прибитому к полуразрушенному зданию справа от ДОТа через дорогу: «Ты на территории «Борга»! Соблюдай закон, и останешься жить!»

«Соблюдай закон Зоны – и останешься жить», – мысленно поправил Информатор составителя плаката. И обернулся. Плохая примета, особенно в Зоне, но он не мог удержаться.

Незнакомец, перейдя хлипкий мост, перекинутый через утыканный заостренными арматуринами оборонительный ров, повернул направо, явно намереваясь перелезть через невысокий забор. Информатор открыл было рот, чтобы предупредить… и тут же захлопнул его, клацнув остатками зубов. На всё воля Зоны, и если убийца Лысого решил покончить жизнь самоубийством, то это его полное право.

«– И какого хрена я вообще поперся за ним?» – злясь на самого себя, подумал Информатор.

Ему было страшно. Страшно оттого, что он еще не скоро забудет этот равнодушный, пронизывающий взгляд. Страшно потому, что давно известно – Зона не любит тех, кто много говорит о ней. Страшно настолько, что его не радовала даже тяжесть денежной пачки, оттягивающей карман, что он даже напрочь забыл о старом правиле – не возвращаться той же дорогой, какой пришел, – хоть ненамного, хоть чуть-чуть отклониться в сторону, но только не наступать на собственные следы… И за этим страхом, шевелящимся в голове словно клубок скользких змей, Информатор не услышал еле слышного стука когтей о разбитое покрытие дороги.

Огромная черная безглазая псина, выскочившая из придорожных кустов, прыгнула молча. Мощные лапы ударили в спину человека. Информатор споткнулся и упал ничком, успев выставить вперед руки, чтобы не разбить лицо об асфальт. Его лицо осталось целым, только огромная пасть, похожая на медвежий капкан, сомкнулась у него на шее пониже затылка, прокусив ткань капюшона и раздробив в кашу шейные позвонки…

Информатор уже не слышал, как стучит пулемет из амбразуры ДОТа, как визжит, но продолжает рвать свежее мясо слепая тварь, из которой пули выбивают фонтанчики крови, и как воет бегущая со стороны заболоченного поля стая безглазых псов, почуявшая свежую кровь и спешащая урвать свою долю добычи. Зато во внезапно обрушившейся на него тишине Информатор почему-то очень четко услышал, как поскрипывает сухая ветка под весом трупа, качающегося туда-сюда от ветра, словно маятник, отсчитывающий последние мгновения чьей-то пустой и бессмысленной жизни.

Снайпер

Для того чтобы как следует вычистить пистолет, потребовалась полная разборка и полчаса усиленной возни. Я знал, что никакая тварь не помешает мне привести трофейное оружие в божеский вид. И не продуваемая всеми ветрами будка сторожа вселяла в меня такую уверенность. Просто, отойдя от кучи бетонных плит на полкилометра, я поднялся на пригорок и увидел место битвы. Видимо, двое повстречавшихся мне охотников за чужим хабаром – упокой их Зона – были остатками банды, которую кто-то расстрелял хладнокровно и безжалостно.

Передо мной лежало поле, заставленное насквозь проржавевшими БТРами, автобусами и остатками транспорта, который уже сложно было идентифицировать – настолько ржавчина и кислотные дожди разъели металл. Даже покореженный вертолет там имелся. Он стоял, грустно свесив вниз две оставшиеся лопасти, а его чудом уцелевшее бронестекло было вишневого цвета в белую крапинку. Похоже, в кабине пилота пытался спрятаться кто-то из бандитов, и его там пристрелили, грубо заляпав мозгами изнутри печальный памятник давней трагедии.

На самом поле я насчитал девять трупов. Оружия рядом с ними не наблюдалось, его унесли победители. Некоторые мертвецы были босыми, значит, при жизни у них имелись добротные ботинки. Двое лежали полностью раздетыми. Вывод – нечего без нужды форсить в Зоне модными бронекостюмами. Пулю «калаша» в упор держит только экзоскелет, а уж если вы по собственной глупости лезете туда, где засаду устроить проще простого, то, значит, судьба вам после смерти валяться под кустом в одних трусах и разодранной майке.

Люди забрали у мертвецов всё ценное для себя. Теперь настал черед других обитателей Зоны.

К одному трупу, лежавшему на самом краю поля, примеривалось квазимясо средних размеров, на остальных сидели вороны, торопливо выклевывая куски еще теплого мяса. Почему торопливо, понятно – пройдет совсем немного времени, и здесь на поле соберутся мутировавшие твари разных весовых категорий, вследствие чего начнется грызня почище той, что недавно устроили люди. А это значит, что ночь я могу спать спокойно, лишь притворив хлипкую дверь. Мутанты не люди, и они не убивают потенциальную добычу, когда еды и так предостаточно. Люди же точно ночью не полезут туда, где слышатся многоголосый вой, визг, рычание и хруст костей.

Так что в качестве места для ночлега неплохо сохранившаяся будка сторожа на холме меня более чем устроила. Наломав в подлеске сухих веток для костра, я разложил его в черном от сажи большом тазу, стоявшем прямо на полу именно для этих целей – видать, нормальное место, если не я первый здесь привал устраиваю.

Было еще довольно тепло, в окна щедро лился красноватый свет, порождаемый заревом заката, потому я пока решил повременить с костром. Тем более что свет был особо и не нужен – руки сами делали привычную работу. Собрав «стечкин», я открыл рюкзак с целью заняться своим ВСК-94, также требовавшим чистки и смазки.

Я потянул на себя снайперский комплекс, аккуратно завернутый в тряпку защитного цвета, и на пол вывалилась стопка каких-то документов. Нормально, пойдет для растопки, когда ветки будущего костра окажутся не такими сухими, как сейчас. Я мельком глянул на пожелтевшую от времени бумагу… и мой взгляд невольно задержался на краешке фотографии, высунувшейся из-за корешка старой тетради. Так и не развернув свое оружие, я аккуратно положил его на пол, вытащил фото…

И замер, не веря своим глазам.

На переднем плане снимка, который я, сам того не ведая, принес из-за границы миров, был запечатлен Саркофаг. Ошибки быть не могло. Объект «Укрытие» был уникальной конструкцией, единственной на планете. За ним, словно ствол гигантской пушки Гаусса, нацелилась в небо знакомая всему миру белая с красными кольцевыми полосами вентиляционная труба ЧАЭС. А чуть левее трубы ввысь взметнулся столб белого огня, от которого во все стороны разливалось сияние, заполнившее половину снимка.

– Выброс, – прошептал я. – Кто-то сфотографировал выброс…