Страница 23 из 160
— Ты земли моей не знаешь, —возразил Властимир.-Ре-зань на порубежье выросла, резанцы с малых лет воинами становятся, иначе подле Степи не выжить. Только воины там ценятся. А что с меня возьмешь? Без глаз я не князь! Предки мои воеводами были — их вольный народ за науку воинскую добровольно над собой поставил. Были б худы да неумелы — иной род бы верх взял или совсем не поднялась бы Резань, вырезали бы степняки народ под корень, а уцелевшие в дальние б земли подались. Калеки воинам в тягость…
Буян сдержал коня, который все норовил перейти с рыси на скок, поравнялся с Властимиром, нашел его руку.
— Много ты сказал, князь-друг, — молвил он, — не сказал только самого главного. Но не бойся, не сокрушайся — я твою думку тайную понял. Не зря меня Чистомысл вещим называл, птица Гамаюн[16] с руки ела, из губ вино пила. Ты о глазах своих утраченных печалишься, угадал ведь?..
— Угадал, — кивнул Властимир.-Уж сколько дней, как не видел я света дневного. Правду молвить — порой страшно делается: что впереди у меня, кроме тьмы? И дума заходит: а нужно ли жить убогому?.. Лишь долг мой перед родиной держит меня, а что после победы? Без света солнечного и семья не мила мне, и мир сам не надобен!
— Говорила мне Гамаюн, птица вещая, что мы все — а Арии древние в особину! — сиречь дети солнца ясного да неба чистого, потому и не мил нам мрак — в душе ли он или в судьбе. Не тревожься более — я думку твою в сердце заронил. Коли есть на земле где такая сила, чтоб тебе свет вернула, — сыщем ее, и снова ты увидишь мир, или пусть мне не видеть самому солнца ясного во веки веков!
— Да будет так! — раздалось над ними вдруг.
Всадники разом осадили коней. Над ними поперек узкой тропы, что с трудом продиралась в чаще леса, теряясь за поворотом во тьме, протянулся длинный корявый сук без единого листка. На этом суку сидел, нахохлившись, ворон и сосредоточенно клевал кору, отдирая ее и бросая вниз. Узрев, что наблюдают за ним, он перестал крошить сук, на котором сидел, и отвернулся.
— Эй, ворон, птица вещая, птица мудрая! — позвал его Буян, низко в седле кланяясь. — Коли послали тебя боги светлые, силы славные нашего рода-племени, ответь мне человеческим голосом: не ты ли только что слово вымолвил?
Ворон молчал и перья чистил, но все невольно вздрогнули, когда ответ пришел.
— То не он — птица глупая, неразумная. То я с вами говорю! — прозвучал низкий рокочущий голос, и сук чуть дрогнул. — Сгоните птицу злую!
Буян немедленно выхватил лук и вложил в него стрелу. Но стрелять ему так и не пришлось — ворон обернулся, увидел нацеленный в него стальной наконечник и крикнул человеческим голосом:
— Не надо! Сам уйду, старый болтун, сам! И улетел в чащу — ровно его и не было.
Сук над головами путников закачался благодарственно.
— Исполать вам, добры молодцы, хоть впервые сюда явились вы! Я на свете живу триста тридцать лет — триста тридцать лет да три годика. Повидал всего — и не вспомнится, а чего не видал, то мной слышано от ветров да птиц-пересмешников.
У самой тропы стоял толстый дуб. И потолще дубы видали друзья, но этот был статен, ровно витязь, что на миг с коня соскочил.
Буян склонился к уху Властимира, объяснил, что промолвило дерево, и прибавил тихим шепотом:
— Самое время выведать, как глаза тебе возвернуть. Лес-то, видно, диковинный, раз в нем деревья ссорятся с птицами на людском наречии. Здесь, видать, все тайны ведомы…
Князь не успел и слова вымолвить, как опять заговорил дуб:
— Расскажите мне, кто вы и откуда. Не вижу я вас, хотя голоса мне ваши тихие ведомы!
Подивились словам таким путники, а Властимир вперед чуть выехал:
— Уж ты гой еси, ты могучий дуб! Верно ль понял я, что ты тоже слеп? Что такое с тобой случилося? Или враг у тебя в этом мире есть?
— Враг не враг, странный гость, так назвать нельзя. Ворон тот все летать тут повадился — отрывает кору, лист в куски крошит. На него лес управы сыскать не может. Он любимец нашей хранилицы, что сторожит нас от горя и лихости, — потому и ведет себя безнаказанно. Только и есть у него, что все ведает. Но в моей судьбе невиновен он — нам, деревьям, глаза не положены. Лишь немногие их удостоились, но таких лес наш сроду не видывал!
Выслушав могучий дуб, опечалился Властимир.
— За ответ твой тебе благодарствую, — молвил он тихо. — Печаль ты мою не развеял… Но коли ты многое ведаешь, не
подскажешь ли; как человеку глаза вернуть, что по злобе чужой им утрачены?
Чуть помолчал дуб, пошелестел листвой.
— Верно ль понял я, путник, что ты слеп? — молвил он наконец.
— Да.
— Что ж, — призадумался старый дуб. — Нам, дубам-деревам, сила древняя издавна дадена — от отцов наших да прадедов, что росли в начале миров. Не искать нам сил да мудрости у чужих — самим раздавать ее. Много тайн я из жизни ведаю, рассказать — ста лет мало станет… Но чтобы глаза вернуть утраченные — не бывало такого, сказка то!
Пораженный в сердце самое ответом мудрого дерева, Властимир совсем опечалился, но дуб еще немного подумал и молвил:
— Погоди-ка, путник. Сам я помочь не могу, но есть здесь тот, кто все в мире ведает. То хранительница леса нашего, берегиня[17] старая да древняя. Поселилась она здесь еще до моего рождения, а откуда пришла — и сама, верно, запамятовала. От ворона да тех, кто близко ее видал, слышал я, что ей все тайны мира ведомы. Коли вы ей видом, да разумом, да душой своей покажетесь, распознает она в вас достойных помощи, все, что можно и нельзя, сделает. Только запомните крепко: покажитесь ей так, чтобы не успела она вам вред причинить!
Юный Мечислав, что впервые столкнулся с опасностью, вопросил:
— А она может?
Буян весело воскликнул:
— А ты никак испугался, Мечиславо? Что, оторопь взяла? Крепко обидевшийся на такие слова, Мечислав вспыхнул, как сухой трут.
— Хорошо тебе говорить, Буян! — гневно молвил он. Ты во многих землях побывал, с людьми-нелюдями разными виделся. Тебе сам Гамаюн истину открывал. Да и князь — воин опытный, не сробеет — ему не в диковинку. Я же из дому первый раз выехал. Себя вспомни — может, в мои-то года ты и послабее был?
16
Г а м а ю н — в переводе с древнеиранского — птица, приносящая вести и знания. В славянских ведических мифах воплощает вселенскую мудрость и космическую энергию Белеса.
17
Берегини — женские божества, исполняющие зачастую охранительную функцию. Обычно связаны с культом Перуна.