Страница 8 из 29
В одном из следующих полетов Рихтгофен, по собственному выражению, «впервые пролил кровь за отечество»: после сброса бомб он попытался подать сигнал своему летчику, чтобы тот отвернул в сторону и дал возможность увидеть результаты бомбометания. Как оказалось, слишком энергично жестикулируя, Манфред попал рукой под винт[3 Ряд подобных случаев заставил поставить для их предотвращения металлическое ограждение кабины стрелка.]. Рана была небольшой, но врач допустил его к полетам только через неделю.
В конце сентября ВАО перебросили на юг, в Шампань, где началось наступление союзников. К этому времени Рихтгофен летал уже с обер-лейтенантом Паулем фон Остерротом[4 Позже стал истребителем, одержал 7 побед, погиб в воздушном бою 23.4.17.] на разведчике «Авиатик» C.I (в ВАО также использовались «Альбатросы» C.I и LVG C.I/C.II, но летал ли на них Манфред, не известно). В одном из разведывательных полетов они встретились с «Фарманом» MF.11, экипаж которого, вероятно, сосредоточился на наблюдении за землей и не смотрел по сторонам. Немецкий пилот воспользовался такой беспечностью и, сблизившись с противником, полетел параллельным курсом, создав напарнику идеальные условия для ведения огня, но того подвел собственный «Парабеллум», отказавший после первых же выстрелов. Предупрежденный неприятель начал маневрировать и отстреливаться, но на этот раз техническое превосходство было на стороне немцев, и Манфред, быстро устранив неисправность, разрядил по вражеской машине всю 100-патронную ленту своего пулемета. Заядлый охотник, барон всегда считал себя хорошим стрелком, но все- таки изрядно удивился, когда «Фарман» начал снижаться, странно рыская, коснулся колесами земли и замер, уткнувшись носом в дно воронки и задрав вверх хвост. Бой проходил над территорией противника, свидетелей не было, так что Рихтгофен и Остеррот после возвращения даже не заявили об этой победе.
Летом 1915 года на фронте появились первые истребители «Фоккер», которые начали распределять между различными авиачастями. К началу осени несколько машин попало и в ВАО. Рихтгофен начал летать заметно реже, поскольку пилоты явно предпочитали одноместные машины, оставляя его без «работы». Очень скоро барон понял: чтобы добиться каких-либо успехов, необходимо самому стать летчиком, причем именно летчиком-истребителем. Окончательно утвердиться в этом ему помогла встреча в первых числах ноября с обер-лейтенантом Освальдом Бёльке, одним из двух первых «супергероев» германской истребительной авиации.
Рихтгофен во время службы в KAGOHL 2.
Финал первой попытки Рихтгофена стать летчиком-истребителем
Цоймер в свободное время стал давать другу уроки пилотирования, благо на аэродроме имелось несколько старых аэропланов класса «В», которые из-за отсутствия оборонительного вооружения использовались как курьерские и тренировочные. 10 октября, после нескольких вывозных полетов, Манфред впервые самостоятельно поднялся в воздух.
Взлет прошел хорошо, но посадка завершилась в положении «вверх колесами» (с последующим списанием самолета). Потратив еще две недели на улучшение навыков пилотирования, самодеятельный курсант попытался сдать экзамен. По собственному мнению, он хорошо выполнил все необходимые элементы (несколько «восьмерок» и ряд взлетов-посадок), но у гауптмана, принимавшего экзамен, на этот счет имелось другое мнение. Неудача не сломила упорства Рихтгофена, он продолжал тренироваться, пользуясь каждой свободной минутой.
Тем временем ситуация в Шампани улучшилась и 3 ноября отряд голубиной почты вернулся в Бельгию, но повоевать на новом-старом месте экипажу Остеррот-Рихтгофен не пришлось. Еще до перебазирования Манфред получил уведомление о предстоящей командировке в Берлин для участия в программе разработки тяжелого бомбардировщика «Сименс-Шуккерт». Проездные документы были выписаны 12 ноября, но до места назначения барон так и не добрался, сразу по прибытии в столицу он подал рапорт о зачислении в летную школу.
Поскольку Рихтгофен уже имел все необходимые навыки и несколько часов налета, практически никакого дополнительного обучения не потребовалось. 25 декабря он успешно сдал последний, третий экзамен и получил диплом летчика, но назначения в боевую часть пришлось ждать еще два месяца. Только в марте 1916 года барон прибыл на аэродром, расположенный на окраине деревушки Монт (северо-восточнее Вердена), где тогда базировалась 2 боевая эскадра верховного командования (Kampfgeschwader der Obersten Herresleitung, сокращенно KAGOHL). Его определили в 8 эскадрилью (Kampfstaffel 8)[5 Боевые эскадрильи, как отдельные, так и входящие в состав эскадр (последние обычно именовались просто staffel) имели сквозную нумерацию. Для обозначения эскадрилий использовались также аббревиатуры: KG 2/8 означало Staffel 8, KAGOHL 2.], которой командовал гауптман Виктор Карганико.
За Рихтгофеном был закреплен двухместный самолет класса «С» и персональный механик Йозеф Хольцапфель. Йозеф стал бессменным спутником Манфреда и обслуживал его аэропланы всю войну, впрочем, для германской авиации в этом не было ничего необычного. Наблюдатели же постоянно менялись. К сожалению, известны имена только двух «пассажиров»: лейтенанты Карл Халлер и Альфред Герстенберг, последний был однополчанином Манфреда еще по кавалерийской части.
За несколько месяцев, которые Рихтгофен провел в Германии, на фронте произошли серьезные изменения: заметно возросло число истребителей, причем значительная их часть была сосредоточена именно под Верденом, где в феврале 1916 года началось очередное немецкое наступление. Вылеты стали теперь более опасными, а воздушные бои проходили уже не изредка, как осенью 1915 года, а регулярно. 11 апреля Манфред пришел на помощь одиночному «Фоккеру»-моноплану, который вел бой с несколькими французскими самолетами. Как позже выяснилось, германский истребитель пилотировал его старый друг Цоймер[6 Георг Цоймер погиб в воздушном бою 17.6.17, к тому времени на его счету было 4 победы.]. В тот раз все закончилось хорошо, но 30 апреля в схожей ситуации LVG С.II Рихтгофена оказался недостаточно быстроходным, и на глазах барона был сбит и погиб граф фон Хольк.
Стандартным вооружением разведчиков того времени составлял один турельный пулемет, но опытные летчики стремились при первой возможности довооружить свои машины. Наиболее распространенным вариантом была установка неподвижного пулемета над верхним крылом для стрельбы вне диска винта. Одну из таких импровизированных установок имел и самолет Рихтгофена. 25 апреля дополнительный пулемет доказал свою эффективность при встрече с одиночным истребителем «Ньюпор»-11. Неопытный француз вместо того, чтобы атаковать, попытался уклониться от боя, но и это ему не удалось. Короткой, но точной очереди барона оказалось достаточно, чтобы «Ньюпор» потерял управление. Однако и эта победа Рихтгофена, хотя и была упомянута в еженедельной сводке, осталась не засчитанной.
2-я эскадра на аэродроме Монт, май-июнь 1916 г.
2-я эскадра на аэродроме Монт, май-июнь 1916 г.
В конце весны наконец-то исполнилась давняя мечта Рихтгофена: после долгих надоеданий своему «штаффель-фюреру» он все-таки получил в свое распоряжение истребитель. Это был единственный в эскадрилье «Фоккер» и Манфред «делил» его с лейтенантом Хансом Райманом. В свободное от обычных боевых заданий время оба летчика по очереди летали на «охоту», однако это продолжалось недолго. Во время одного из полетов Райман был сбит, но сумел благополучно избежать гибели или плена, «плюхнувшись» на нейтральной полосе. Через несколько дней на замену прислали еще один «Фоккер», но и он не стал долгожителем: в третьем по счету полете «Оберурсель» отказал на взлете. Машина была разбита, и хотя Рихтгофен не слишком пострадал, еще один истребитель ему уже не предложили.