Страница 81 из 85
Еще когда шли бои на территории Германии, Военные советы фронтов писали в своих обращениях к войскам: "Настоящий воин Красной Армии никогда не уподобится фашистским людоедам, никогда не уронит достоинства советского гражданина. Он не может забыть главного - священной и благородной цели войны, ради которой наш народ взялся за оружие, - разгромить немецко-фашистскую армию и покарать фашистских преступников. Мы не мстим немецкому народу, а хотим помочь ему сбросить с себя это кровожадное чудовище - фашизм".
Правильное поведение наших воинов, их безупречное отношение к немецким гражданам сделало невозможным со стороны фашистских недобитков разжигание ненависти к Красной Армии, нашим солдатам и офицерам. Наоборот, они завоевывали все большие симпатии у населения.
Разбирая как-то старые газеты, я нашел в одной из них признание военнослужащего Национальной народной армии ГДР Мальте Зиберта. Вспоминая о годах войны, он писал, с каким страхом их семья ждала прихода Красной Армии. И вот появились советские солдаты. Маленький братишка Зиберта случайно подорвался на немецкой мине.
И когда потребовалась мальчишке кровь, ее дал советский солдат Сергей.
"Неужели это те самые русские, о которых радио рассказывало ужасные вещи? Ответ на этот вопрос пришел сам собой. В нашем доме поселились несколько советских солдат. Они сразу же обратились к нам с просьбой позволить им варить обед в нашей кухне. Но где же это видано, чтобы победитель просил разрешения у побежденного? И лишь потом, когда они пригласили нас к столу, рассеялись последние страхи".
Этот эпизод напомнил мне и наше пребывание в небольшом немецком городке Кверфурте, где дислоцировался штаб батальона. Мы занимали какое-то административное здание, стоявшее на самой окраине города. К нему примыкало несколько двухэтажных особняков. Попросили владельцев разрешить жить у них. Они отвели для наших офицеров вторые этажи. Каждый из нас платил за занимаемые комнаты, а также за свет, газ, воду, амортизацию мебели по местным тарифам.
Отношение к офицерам батальона всюду, как правило, было доброжелательное. Я тоже сдружился с немецкой семьей, у которой жил. И расстались мы, когда настал срок, очень тепло.
Но борьба с теми, кто всячески препятствовал нормализации обстановки в Германии, продолжалась. И одной из организаций, с которыми нам пришлось столкнуться, были бандитские группы "Вервольф".
Что представляли собою банды "Вервольфа", действовавшие в конце войны и после нее на территории Германии? Почти одновременно с "фольксштурмом" родился и "Вервольф" ("Оборотень"). По мнению гитлеровского руководства, эта подпольная организация должна была сделать то, что не удалось выполнить с помощью танковых дивизий. Банды "Вервольфа" готовились для продолжения борьбы после войны. Они должны были стать базой "движения сопротивления" в Германии. План организации Подобного "сопротивления" предусматривал создание подпольных складов оружия и радиосвязи, боевых и террористических групп, подготовку диверсионных и шпионских кадров. "Вервольф" выступал прежде всего против Красной Армии и органов социалистической власти. Лозунгом этой организации было: "Убивай их, убивай их, убивай их всех". В составе "Вервольфа" было немало наиболее жестоких нацистов, в их числе до перехода на запад и командующий группой армий "Центр" генерал-фельдмаршал Шёрнер, пользовавшийся у Гитлера особым доверием за нечеловеческую жестокость.
Пограничники начали борьбу с бандами "Вервольфа", еще когда шла война. Теперь эта борьба продолжалась. Когда-то земли вокруг Кверфурта принадлежали графу Вернеру фон Шуленбургу, германскому послу в Москве накануне войны. Близ Кверфурта находился родовой замок Шуленбургов. Однажды нам сообщили, что граф появился в замке. Повидать его было необходимо, так как он разыскивался в числе военных преступников. С капитаном Васильченко мы срочно выехали в замок; к этому времени здесь уже размещалась сельскохозяйственная школа, готовившая специалистов для кооперативных хозяйств. Нам сказали: "Да, граф был, искал свою няню, но, так как в замке ее не оказалось, выехал туда, где раньше проживали ее родители". Не теряя времени, мы поехали в указанное село. Нашли нужный дом. Дверь открыла невысокая женщина лет шестидесяти. Кроме нее в комнате находились молодая женщина и мужчина не старше тридцати. Хотя было уже за полночь, спать они, по всему видно, не собирались. Молодой возраст мужчины нас несколько обескуражил: не мог же бывший посол Шуленбург так помолодеть. Все же я спросил:
- Вы граф Шуленбург?
- О нет, - сказал мужчина. - Я не есть граф. Это мой отец граф. Я пианист Шуленбург, а это моя жена - певица. Мы приехали на родину и будем выступать с концертами. Но мне очень хотелось увидеть свою няню.
Мы узнали, что, когда фашисты стали истреблять евреев в Германии, молодой Шуленбург эмигрировал вместе с любимой девушкой-еврейкой и этим спас ее. А теперь вот снова вернулся на родину, где ни ему, ни ей ничто не угрожало. От сына бывшего посла мы узнали о причастности Вернера Шуленбурга, как и его брата Фрица Шуленбурга, к заговору 20 июля 1944 года. Вернер Шуленбург примкнул к заговорщикам сразу после разгрома гитлеровских войск под Сталинградом и должен был занять пост министра иностранных дел в новом правительстве. Где сейчас находился отец, молодой Шуленбург не знал. Мы тепло расстались с супругами Шуленбургами, пожелали им успехов в концертной деятельности.
Однако знакомство с родовым замком Шуленбургов не оказалось бесполезным. Поездка туда вывела нас на след одной из организаций "Вервольфа". Неподалеку от замка находилось пустовавшее здание бывшей школы гитлеровских гражданских летчиков. Иногда там собирались подростки пятнадцати - семнадцати лет, к ним частенько наведывалась женщина, выдававшая себя за учительницу. Установили, что в прошлом эта "фрау" руководила организацией гитлерюгенда. Бывал с ней и мужчина. У группы юнцов есть подпольный склад оружия. Это оружие и боеприпасы, едва поместившиеся на двух машинах, мы изъяли. Задержали и мужчину, оказавшегося бывшим гитлеровским полковником, а позднее - агентом так называемой "организации Гелена". Арестовали и "фрау". И ее изобличили в подрывной деятельности. Бургомистр округа пригласил родителей подростков и рассказал, чем занимаются их дети. Демократические организации попросили советское командование передать несовершеннолетних ребят в их руки.
Однажды в штабе у нас вышла из строя пишущая машинка. Стали выяснять через местных антифашистов, где можно отремонтировать ее или купить новую. Вскоре нам сообщили, что в начале 1945 года на завод шампанских вин, находившийся в городе Фрайберге, завезли несколько автомашин с ящиками канцелярских принадлежностей и пишущими машинками.
В один из дней мы решили посетить завод. У проходной нас встретил высокий сухощавый немец и назвался Иваном Ивановичем. Вскоре появился директор. Мы объяснили, что нам нужно, чему он очень удивился.
- У нас в заводоуправлении есть три машинки. Но больше нет.
Директор сожалел, что ничем не может нам помочь, и пригласил осмотреть завод, попросив Ивана Ивановича быть нашим гидом. Все это время Иван Иванович говорил с нами на безукоризненном русском языке. Мы спросили, где он изучал его.
- Я антифашист, читал русскую литературу. Всю войну вместе с советскими товарищами находился в фашистских лагерях. Я их учил немецкому, они меня русскому. Красная Армия нас освободила, и я вернулся в свои родные края.
Осмотрев завод, мы простились с Иваном Ивановичем и выехали в Кверфурт.
- А вам не кажется, Илья Дмитриевич, что Иван Иванович не тот, за кого себя выдает? - спросил я Васильченко, с которым вместе ездили на завод.
- Да, мне тоже показалось это. Больно уж он вымуштрован, и взгляд профессионального разведчика.
- Ну, то, что вымуштрован, объяснимо: столько времени провел в фашистских застенках, невольно этому научишься. А вот взгляд его и в самом деле не очень добрый, настороженный, словно не антифашист, а фашист он. Попробуйте узнать, что это за птица.