Страница 15 из 26
На следующий день после показа в Кремле танк Т-34 уже был рекомендован для немедленной постановки в серийное производство на заводах №183 в Харькове и СТЗ в Сталинграде. Устранять все выявленные недостатки предстояло уже в ходе изготовления машин. В постановлении по организации серийного производства не только отмечался тот факт, что пробег Харьков - Москва прошел без каких-либо поломок и значительных дефектов, но и приводилось требование военных по увеличению внутреннего объема башни без изменения наклона бронелистов башни и корпуса, а также без изменения диаметра погона.
Обратный пробег «тридцатьчетверок» в Харьков стал для Кошкина роковым. При выезде из Серпухова во время переправы через р. Оку один танк свалился с моста на край косогора. В ходе его эвакуации главный конструктор насквозь промок. Танки прибыли в Харьков утром 10 апреля 1940 г., причем на последнем этапе пути один А-34 более 50 км тащил другой на буксире из-за поломки масляного насоса его двигателя. Иногда поврежденный танк приходилось буксировать при глубине снежного покрова в полметра!
Сразу же после пробега Кошкин заболел и лег в больницу. Что стало причиной его серьезной болезни - простуда или колоссальное нервное напряжение, сейчас установить трудно. Не исключено, что выявленный у Кошкина абсцесс легкого являлся следствием запущенной болезни. Проведенная операция скорее всего лишь отсрочила скоропостижную кончину главного конструктора.
26 сентября 1940 г. Михаил Ильич ушел из жизни. В его лице КБ завода №183 понесло серьезнейшую утрату, так как Кошкин умел не только твердо отстаивать свою точку зрения, но и позицию конструкторского коллектива. Кроме того, он был прекрасным организатором. Безусловно, нельзя выпячивать имя только одного Кошкина среди разработчиков Т-34, как это делалось в былые времена, но нельзя и отрицать той роли, какую сыграл главный конструктор этой боевой машины, проложив ей дорогу ценой своей жизни.
В 1941 г., уже во время Великой Отечественной войны, немецкая авиабомба уничтожила могилу главного конструктора Т-34. Официальная пропаганда придумала такое объяснение случившемуся: мол, пилоты люфтваффе получили специальный приказ Гитлера разбомбить могилу создателя прославленного танка. Однако Гитлер таких приказов не отдавал, поскольку о Кошкине ничего не знал и не мог знать, да и до широкой известности Т-34 тогда еще было далеко. Причина «уничтожения» могилы Кошкина заключается в том, что корпуса Харьковского авиазавода №135 располагались всего в нескольких сотнях метрах от кладбища. При приближении линии фронта к Харькову авиазавод стал объектом усиленных бомбардировок люфтваффе, а основным ориентиром для немецких летчиков служили купола Свято-Иоанно-Усекновского храма. Поэтому авиабомбы падали не только на завод, но и на кладбище. Во время одной из бомбежек и пострадала могила главного конструктора танка Т-34.
Небезынтересно, что в период блокады Ленинграда немецкий снаряд угодил в дом Энгельгардта на Невском проспекте, в котором Кошкин проживал вместе с семьей с 1929 по 1936 г., работая в опытном КБ завода №185. Теперь на стене дома №30 по Невскому проспекту находится памятная доска с упоминанием о том, что в 1930-е гг., до отъезда в Харьков в нем жил будущий главный конструктор танка Т-34 - М.И. Кошкин.
Нельзя не напомнить и о версии, согласно которой идея о размещении двигателя поперек корпуса танка также принадлежит Кошкину. Правда, однозначно утверждать это нельзя, однако и прямых опровержений по этому поводу еще никто не представил [16]. Впрочем, по словам уральских исследователей истории отечественного танкостроения, идея с поперечным расположением двигателя принадлежит все-таки А.А. Морозову, который заимствовал подобное решение от английского легкого танка «Виккерс-шеститонный», ставшего прообразом советского Т-26.
После смерти Кошкина на посту главного конструктора его сменил 36-летний Александр Александрович Морозов. В отличие от своего предшественника, он не имел высшего образования: за плечами был только машиностроительный техникум. Называются различные причины его назначения на пост главного конструктора КБ завода №183. По воспоминаниям бывших сотрудников КБ-520 А.Я. Митника и Я.И. Барана, другой подходящей кандидатуры, кроме Морозова, тогда нельзя было найти. Из воспоминаний Митника:
«Прибывший к нам на завод в 1937 году новый главный конструктор Михаил Ильич Кошкин начал свою трудовую деятельность в КБ с ознакомления с людьми и работой всех конструкторских групп, в том числе с руководимой мною группой систем двигателя. Детально ознакомившись со всеми проводимыми работами, он попросил дать характеристику каждому работнику в отдельности.
Во время своего первого посещения моей группы, он спросил мое мнение о том, кого из конструкторов следовало бы назначить его заместителем. Мое предложение было назначить на это место А.А. Морозова. Такого же мнения были и другие руководители групп, зная Александра Александровича как талантливого конструктора, способного быстро решать трудные технические вопросы...
...После смерти М.И. Кошкина руководство конструкторским коллективом было поручено его верному соратнику А. А. Морозову, которому выпала тяжелая доля освоения серийного производства танка Т-34 с проведением необходимых доработок в процессе производства. В деле освоения Т-34 большую помощь оказал А.А. Морозову его заместитель Н.А. Кучеренко и руководители отделов» [17].
Дом №30 (Дом Энгельгардта) в Санкт-Петербурге на Невском проспекте, в котором с семьей жил М.И. Кошкин (вид в дни блокады Ленинграда и сегодня).
Из воспоминаний Барана:
«С 1939 по 1947 г. я работал руководителем конструкторского отдела трансмиссии, а последние 24 г. был заместителем главного конструктора.
За эти 24 года успел убедиться, что выполнить обязанности полноценного «зама» далеко не просто. К тому же следует особо отметить, что после назначения гл. конструктором КБ М.И. Кошкина (январь 1937 г.), и его заместителем А.А. Морозова, т.е. с самого начала проектирования танка Т-34, работа КБ значительно усложнилась из-за буквально титанической борьбы всего коллектива КБ за ПРОСТОТУ КОНСТРУКЦИИ.
Причем в этом деле к руководству и исполнению было принято следующее крылатое изречение А.А. Морозова самого ярого поборника за простоту:
«Создать сложную конструкцию просто, а создать простую конструкцию (не примитив!) - очень сложно! Но мы должны создать только простые конструкции.
Мне в вопросах осуществления простых конструкций «повезло», т.к. с приходом в КБ я попал в группу трансмиссии, которой тогда руководил А.А. Морозов. В дальнейшем все время находился под руководством Морозова, поэтому за долгие годы он сумел привить мне «вкус» к «ПРОСТОТЕ»...
...Михаил Ильич очень тщательно оценивал кадры КБ, особенно руководящие, выбирал свою «главную опору», абсолютно правильно остановив свой выбор на Александре Александровиче Морозове.
Из своих 32-х лет жизни МОРОЗОВ к началу 1937 г. отдал уже почти 18 лет работы в КБ ХПЗ. Пройдя практически всю «должностную лестницу» в бюро.
Работать на ХПЗ он начал с 1919 г. с первой ступени - копировщика, затем чертежника и к 1926 г. - конструктора. Очень полезными оказались для Морозова 2 года службы в армии мотористом в одной из авиа частей (с 1926 по 1928 г.). После демобилизации Александр Александрович возвратился в КБ и продолжил совершенствовать свое конструкторское мастерство, умудрившись к приходу Михаила Ильича поработать во всех группах КБ. Поэтому Михаил Ильич сразу почувствовал в нем человека, глубоко изучившего весь танк в целом.
После многих разговоров с Александром Александровичем в процессе ознакомления. Кошкин правильно оценил его как весьма эрудированного и талантливого конструктора и незаурядного человека. Подытоживая, про себя Михаил Ильич сказал: «Вот моя главная опора!..» [7]