Мычка

- Кому там еще не спится?

Из-за двери донеслось скороговоркой:

- Это Свят, Свят беспокоит.

- Чего потребно?

- Поговорить бы надо. Разбирая списки представленных купцами товаров, обнаружил недоимку. И существенную! Мне зайти?

Хозяин отозвался ворчливо:

- Погоди, сейчас выйду.

Монеты зазвенели вновь, но не по одной, как прежде, а скопом, словно хозяин сгребал обеими руками, бросал в сундук. Хлопнула крышка, зашаркали шаги. Вот она, возможность! Если старик выйдет, да что там, просто повернется спиной, можно успеть... Нет, не так. Успеть нужно! И он успеет.

Мычка подался к самому краю кровати, напружинился. Глаза прикипели к проему окна, где черная пасть ночи успела посветлеть, подернуться бледно-розовым. Шаркнул засов, дверь заскрипела. Ну же, сейчас! Или еще не время? Что там, хозяин стоит у двери, задумчиво осматривая комнату - все ли прибрал, или успел выдвинуться в коридор, и драгоценные мгновенья утекают впустую? Ну же, еще один звук, один единственный, чтобы понять!

Хлопок отозвался в груди сладким щемом. Краем уха вслушиваясь в приглушенные голоса, Мычка выскользнул из-под кровати, мельком глянув на вход, подскочил к окну, высунулся до половины. Стена уходит в стороны и вниз ровной поверхностью: ни зацепки, ни упора. До угла не достать, слишком далеко, земля еще дальше. Можно бы свесится на руках, скакнуть, понадеявшись на удачу, но, со стороны приближается тусклый огонек - факел в руке стража, не лучшая мысль.

В коридоре за дверью по-прежнему говорят, но это не надолго. Нужно что-то решать, и решать быстро. Вот только что? Взгляд мельком мазнул по козырьку крыши, ушел в сторону, но тут же вернулся. А вот и выход. Можно бы догадаться и сразу, где вход, там и выход. Да только смущает черная пропасть под ногами, куда придется шагнуть, а скорее - прыгнуть.

Здесь же совсем рядом - рукой подать. Разбежаться и прыгнуть. Но как ухватиться, если карниз выходит вперед, а вовсе не обратно, как не приложиться лбом о выступающую балку? Голоса за дверью затихают. Еще немного и хозяин зайдет. Нужно прыгать, но как? Нужно бы повернуться спиной, тогда не придется мучиться, пальцы ухватятся сами собой, да и голова избежит удара. Только как себя заставить прыгнуть в чернеющую под ногами бездну.

Мычка осторожно развернулся, закинул голову. В груди похолодело, руки дернулись, вцепились в края окна. Он замотал головой, беззвучно замычал. Тело скрутило ужасом, ноги одеревенели, а в животе заныло от безнадежной тоски. Скрип двери прозвучал погребальной песней. Сейчас или никогда! Закусив губу так, что полилась кровь, Мычка разжал пальцы, рванулся, что есть сил.

Тело зависло в пустоте, сердце замерло, а глаза расширились, охватив весь мир целиком: и полное поблекших звезд небо, и желтое марево города, и даже далекую кромку леса. Пальцы ударились в твердое, впились, что есть сил, руки рванули, в безмерной жажде жизни вытаскивая из распахнутой пасти бездны. Мычка ударился спиной, застыл, не мигая глядя в бездонный купол неба. Дыхание выровнялось, сердце замедлило стук. Пора возвращаться в казарму, но прежде предстоит спуститься. Мычка поднялся рывком, двинулся к ближайшему углу.

ГЛАВА 13

Спрыгнув на землю, Мычка отбежал к ближайшему дереву, и уже там, в кромешной тьме, вздохнул с облегченьем. Страх ушел, однако желанного удовлетворения не наступило. Потратив полночи, едва не поседев от ужаса и не упав лишь чудом два, а то и три раза, он так ничего и не узнал. Вернее, узнал, что в доме наместника, кроме самого наместника и десятка стражей, особо никого нет. Конечно, проверить удалось не все комнаты, но этого и не требовалось. Звуки, запахи, обстановка в тереме сугубо мужские. Будь где-то поблизости женщины, как-то да проявились бы.

Небо неумолимо светлеет. Внизу, близь земли пока темно, но вскоре сумрак рассеется. Уже сейчас чернота поблекла, четче выступили очертания домов. Стоит поторопиться, пока тьма в силе. Мычка пошел напрямую, но впереди показались огоньки обхода. Не долго думая, он свернул, двинулся в окружную.

По правую руку стена: высокая, непрерывная, с небольшими башенками-коморками на местах стыков бревен. В каморках можно отдохнуть, укрыться, если во время дежурства застал дождь. Удобно и приятно. Хотя, если подумать, все эти стены, башни, да и сама охрана лишние. Хватило бы пару стражей на входе, да по одному на этаже. Ну и на крыше, на случай рыщущих в ночи сумасшедших вершинников.

Дорогу преградила темная громада здания. Мычка попытался вспомнить, для чего нужна постройка, но не смог. Дом не маленький, в два поверха, засажен деревьями так, что не сразу и найдешь. Узрев у входа стража, он двинулся в обход. Меж домом и стеной пяток шагов, и все те же деревья, чернота такова, что можно не скрываться, идти в полный рост, а то и подпрыгивать, призывно размахивая руками. Никто не увидит.

Задумавшись, Мычка прошел большую часть здания, когда ноздрей коснулся тонкий запах. Коснулся, и тут же исчез, но сердце застучало сильнее, а ноздри расширились, пытаясь ухватить вновь. Мычка отвлекся от мыслей, заозирался, стараясь понять причину волненья.

Когда, бросив бесплотные попытки, он двинулся дальше, запах вновь проявился, на этот раз сильнее. Мычка затаил дыханье. Женщина! Где-то поблизости находится, или только что была женщина. Этот аромат не спутать ни с чем. Очень похоже пахла Зимородок, когда, на привале, засыпала, пригревшись под боком, а он, созерцая бесконечную пляску огня, отправлялся в мир фантазий и грез.

Мычка завертел головой, пытаясь понять, откуда струится запах. Ни ветерка. Двор огорожен стеной, так что аромат вряд ли принесло снаружи. Взгляд устремился вверх, туда, где, наполовину прикрытые ставнями, чернеют провалы окон. Чернеют ли? Вон, на втором поверхе вспыхнул блик, следом еще один. Дом отнюдь не пуст.

Раскидистый древесный ствол лучше всякой лестницы. Мычка взлетел наверх быстрее, чем напуганный лесной кот, всмотрелся в окна. Тусклый огонек лампады трепыхается слабой искрой. В бледном пламени видна часть стены, стол. Он прищурился, пытаясь рассмотреть замершие у стола силуэты. В этот момент огонек пыхнул особенно сильно. Мычка с трудом удержался от возгласа. За столом, в немой неподвижности застыли женщины, не то дремлют, не то погружены в размышления. Вот одна шевельнулась, поднялась. В отсвете лампады прорисовалась стройная фигура, длинные, до плеча, волосы, высокая грудь.

В возбуждении Мычка заерзал, быстро спустился с дерева, полез на другое. Соседняя пара окон закрыта, а в следующем, хоть и не видно света, зато отчетливо доносятся приглушенные, вовсе не мужские голоса. Догадка подтвердилась самым неожиданным образом. Спрятанные в дальней части двора, отгороженные от входа постройками, а от города стеной, обсаженные плотной стеной деревьев, в неприметном доме обитают наложницы. Коротают время, в ожидании хозяина, охраняемые бдительными воинами, запертые в четырех стенах, лишенные свободы чуждой волей. Конечно, остаются небольшие сомнения, что это вовсе не наложницы, а нечто совсем, совсем другое, но что-то подсказывает - гуляка из корчмы оказался прав, а дух удачи по-прежнему благоволит, коль скоро подсказал двигаться именно этим, обходным путем.

Усталость как рукой сняло. Надежда вспыхнула с новой силой, возвращая поколебавшуюся уверенность. Двигаясь к казарме, Мычка почти не смотрел вокруг, размышляя, как удобнее и проще осуществить задуманное. Даже когда голова коснулась подушки, он еще долго ворочался, просчитывая возможности, и уснул уже под утро, незадолго до подъема.

Следующий день смешался в разноцветную карусель. Он куда-то шел, что-то делал. Вместе с остальными стражами выслушивал речь десятника, тренировался бить тяжелым, неудобным мечом по соломенным чучелам, стоял с копьем у плеча, в итоге был отпущен под самый вечер. С трудом успев на рынок, Мычка обменял выданные наперед, за следующую седьмицу службы, монеты на моток крепкой веревки с небольшим крюком на конце. Торговец, щуплый мужичок с лысиной и плутоватым взглядом, сгреб почти все деньги, клятвенно пообещав, что веревка настолько прочна, что можно, обвязав вокруг, сдвинуть хоть терем наместника. А когда Мычка, обвязав веревку вокруг пояса, и прикрыв сверху рубахой, собрался уходить, придержал за руку, сказал с хитрой улыбкой: