Мычка

Под руку попалась россыпь рыбных костей. Засохшие острые кончики впились в кожу. Кривясь и морщась, Мычка продолжал ползти, проклиная хозяев, что не удосужились вымести половицы. Дверь все ближе. Тело изгибается, двигаясь в непривычном и оттого особенно неудобном режиме. Мышцы немеют, а уши забивает доносящийся с кровати жаркий шепот вперемешку с деловитым сопеньем, отчего в голове мутится, а кровь вскипает с такой яростью, что мир погружается в красное.

С трудом соображая, Мычка выбрался в сенцы, оперся о стену, переводя дыхание, но звуки страсти настигли, проникли в уши, погнали. Не в силах вынести кошмар, он выскочил наружу, с трудом преодолел забор, и побежал, сжимая голову с такой силой, словно череп вот-вот расколется, не в силах выдержать происходящего. Ноги запутались в брошенной сети. Мычка упал, но не стал выпутываться, пополз. Лишь когда силы оставили окончательно, он свернулся, обхватив руками плечи, застыл, придавленный отчаяньем, тяжелым и черным, как царящая вокруг ночь.

Слабый ветерок треплет волосы, от ледяного холода земли занемели ладони. В черепе слабо ворочаются мысли, бессильные и полные муки. Зачем он пошел в этот дом? Что хотел увидеть? Для чего разбередил давно зарубцевавшиеся раны? Почему не прислушался к мудрости наставника, прожившего и пережившего намного больше? Ведь не зря Филин говорил: уходя - не возвращайся, даже если тебя ждут, если же не ждут - не возвращайся тем более.

Кто его здесь ждал, кто помнил? На что он рассчитывал, возвращаясь туда, где уже раз предали? Или, все дело в том, что со временем плохое забывается, отходит на задний план, а в памяти остается лишь светлое и хорошее? Мышцы сковало холодом, преодолевая сопротивление, рука поползла вверх, пальцы коснулись рукояти меча, обхватили, сдавив с такой силой, словно где-то там, в оружии, кроется заложенная учителем спасительная мудрость.

Легче не стало, но движение порождает жизнь, и вслед за одной рукой к оружию потянулась другая. Задвигались ноги, сперва вяло, как с трудом шевелится замерзшая за ночь бабочка, но затем все быстрее и истовее. Мычка замедленно встал, с силой втянул ноздрями воздух. Медленно, но верно, в тело вернулась жизнь, а в душу умиротворение. Не сложилось... что ж, не страшно. Он больше не будет мучиться, пытаясь воскресить духов прошлого. Все пройдет, нужно лишь смело идти вперед, не боясь и не сожалея.

Отряхнувшись, и поправив оружие, Мычка двинулся назад, к дому, где, в ожидании путешествия, уже давно изнывает дальний родственник учителя - его будущий спутник.

ГЛАВА 5

Мычка подошел к дому, с ходу толкнул дверь. Не смотря на внешнюю решимость, в глубине души до конца тлела искра сомнений: что если хозяина не окажется дома, или, будучи не в настроении, он попросту не станет открывать? Однако, дверь легко распахнулась, и Мычка выдохнул. Хозяева дома, а это значит все идет, как надо. Дело за малым: представиться, озвучить волю Филина, подождать, пока хозяин подготовится, а лучше помочь, подсказать, что взять, а что оставить. Ведь не каждый день приходится собираться в дальнюю дорогу, и дельный совет бывалого путника будет не лишний.

То, что совсем недавно он сам не отходил от родной деревни дальше полудня пути, Мычку не смущало. Ведь главное - начать, даже если вовсе не собирался, и путешествие оказалось вынужденным. Ощущая себя опытным путешественником, Мычка разулся, не торопясь, спокойно, вошел в комнату, всячески подчеркивая степенность и достоинство.

Обычная обстановка, настолько привычная, что взгляд не задерживается, скользит в поисках главного: стол, лавки, топчан, скрючившаяся фигурка у очага, вход в соседнюю комнату... Глаза прошлись по комнате раз, другой, заметались, не обнаружив фигуры хозяина, что, конечно же настолько высок и широкоплеч, что просто нельзя не заметить.

Ощутив досаду, Мычка невольно хмыкнул. Фигура у очага вздрогнула, шевельнулась. Раздался задушенный полу-вздох полу-вопль.

- Кто ты, и что делаешь в моем доме?

Высокий, прерывающийся от волнения голос, мешковатая, не по размеру, одежда, бледный овал лица. Руки и ноги скрываются в ворохе шкур, но то, что доступно взгляду, выглядит на удивление хрупким, словно хозяин долго и мучительно болел. Мычка поморщился. Он готовился говорить с охотником, а вместо него попался подросток. Как ни хочется, но придется объяснять, хотя бы для того, чтобы узнать, куда на ночь глядя делся его будущий спутник.

Стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно, Мычка произнес:

- Я Мычка, лесной охотник, пришел, чтобы пообщаться с Зимородком. Подскажи, где его найти?

Собеседник скрестил руки на груди, стараясь сделать это неспешно, но Мычка заметил, как дрожат пальцы, комкая шкуру на плечах.

- Откуда ты знаешь Зимородка, и что за дело?

Ощутив раздражение, но по-прежнему оставаясь подчеркнуто вежлив, Мычка произнес:

- Зимородка я не знаю, вернее, знаю, но лишь понаслышке. А что касается дела - тебе это будет не интересно. Так где же он, ушел на охоту, уплыл на рыбалку, или ненадолго отлучился и скоро будет? Скажи, и я более не буду докучать, уйду.

- Ты можешь уйти прямо сейчас, чем сильно меня обяжешь, - процедил собеседник, глядя подчеркнуто мимо гостя. - А Зимородку... я передам. Хотя вряд ли ему это будет интересно.

Раздражение прорвалось, Мычка подался вперед, схватив подростка за подбородок вздернул, прошипел:

- Я знаю, у вас не принято привечать гостей. Но, не перегибай. Мое терпение тоже не безгранично.

От резкого движения голова хозяина мотнулась, звякнув, отлетел гребень, до того уложенные в сложный узел, волосы растрепались, заструились по плечам черным ручьем. Огромные, наполненные страхом глаза взглянули бездонными черными колодцами, рот приоткрылся, обнажив ровные белые зубки. Острый вздернутый носик, изящные раковины ушей, тонкие, но удивительно чувственные губы... Девушка!

Мычка невольно отшатнулся, ошарашенный превращением, уставился, не зная, что сказать. Не смотря на заметную дрожь, девушка вздернула носик, бросила гневно:

- Да как ты посмел? Ты, ты... - Ее взгляд сместился. Глаза, и без того расширенные, увеличились еще. - Нечисть лесная!

Мычка чертыхнулся, закусил губу. Опять эти песни о лесной нечисти. И где они только понабрались? Каждый встречный, едва заметив его уши, начинает блажить на весь лес. Не исключение и эта, хоть и молодая, но в чем-то весьма симпатичная девчушка. Вот она открыла рот, набирая воздуха для крика, отчего грудь, до того едва заметная, приподнялась, выпятилась небольшими холмиками. Сейчас сюда сбежится если не вся деревня, то уж ближайшие соседи точно. И будет сложно растолковать, что он не хотел ничего плохого, да и зашел-то всего на чуток.

Рука метнулась вперед, пальцы плотно легли на рот, не позволяя вскрикнуть. Подавившись воздухом, девушка зашлась кашлем, задергалась, вырываясь. Пытаясь удержать, Мычка прижал хозяйку дома к стене, продолжая зажимать рот одной рукой, вторую поднес к губам, процедил:

- Да уймись ты!

Девушка несколько раз дернулась, промычав нечто невнятное, затихла. Удивленный подобным послушанием, Мычка пристально взглянул девушке в глаза, подозревая подвох, отвел руку, готовый в случае чего вернуть ладонь на место. Однако, девушка молчала. Ее лицо приобрело озадаченное выражение, а глаза уставились в одну точку.

- Откуда это у тебя? - она коснулась безымянного пальца.

Мычка поднял руку, с некоторым удивлением воззрился на кольцо, о котором за прошедший день уже успел позабыть, произнес:

- Это Филина кольцо... - Осекшись, взглянул с подозрением, поинтересовался: - Тебе-то что за дело?

- Блестит красиво, - огрызнулась девушка.

Мычка покачал головой, сказал с удивлением: