Страница 177 из 193
- Идиот, – выдохнул Бероев, сбрасывая вызов и снова заводя машину.
====== БОНУС. (Заключительная часть). ======
Если заметила слёзы – лучше уйди,
Иначе, снова сорвусь на яростный крик,
Это не дождь, а солёные капли боли,
Я не плачу, ты что! Я молюсь за обоих.
Михаил Давыдов был человеком справедливости. Он всегда платил за добро добром, а за удар в челюсть – дополнительным сроком. Жданова скрутили и надавали пиздюлей, но полковнику показалось, что этого мало. Теперь ситуация обострилась. Суд был близок как никогда. Михаил хотел бы, чтоб Жданову дали максималку, но добиться этого можно было бы только в случае написания докладной. Решиться на такое? Да, если сказать пару ласковых на суде, то коллегия присяжных сразу ополчиться на подсудимого, но есть же ещё и совесть… Полицейский думал о Дине. Думал о том, что чувствует к ней этот жалкий неудачник, возомнивший себя крутым бизнесменом. Думал о том, что чувствует к ней сам. И пришел к выводу, что она интересует его не только как женщина, но и как личность.
Он обещал ей, что поможет. Однако в планы Боевой явно не входит посадить Жданова и отца своего ребенка на пару десятков лет за решетку. Давыдов колебался: стоит ли усугублять положение Жданова?
Ни один юрист не смог бы вытащить подзащитного с такой характеристикой. Ни один. Кроме Бергера. Давыдов понимал это и боялся, что Аркадий объявится.
- И снова здрасьте, – в двери просунулась голова мужчины.
- Пошли все вон! – крикнул, не оборачиваясь, полковник.
- Зачем же так категорично? – Аркадий улыбаясь сделал шаг за порог и уставился на отражение в зеркале.
- Зачем же такое панибратство? – в тон ему ответил полковник.
- Перестаньте, я всего лишь отдал дань уважения.
- Можно и не сжирать меня взглядом…
- Что с вами? – вымолвил потрясенный Бергер.
Из носа у Давыдова капала кровь, а губа распухла.
- Ваш клиент постарался, чтоб его!
Аркадий усмехнулся. Стас врезал полковнику? В его-то ситуации? Вот это выкрутас. Что ещё могло произойти с этим человеком за время пребывания в камере?
- Да он вроде смирный…
- Вроде?! – Михаил обернулся, прижимая носовой платок к лицу. – А мне кажется, что по нему психотерапевтическое плачет…
- Давайте мы это уладим.
- Вашими стараниями… вымощена дорога в…
- Послушайте, дайте нам свидание, – сказал Бергер. – Обещаю, всё изменится…
- Не пошел бы ты защиничек! – взорвался гневом Давыдов.
- Понимаю, – отреагировал Бергер спокойно. Он научился отключать эмоции на работе. Даже самые сильные.
Что он опять здесь делал? Зачем появился? Бергер не смог найти для себя ни малейшего оправдания после того, как ушла Дина, обвинив его в предательстве.
- Вали с глаз моих, Бергер! Иначе я сделаю так, что вы увидите своего Жданова не через десять лет, а через тридцать!
- Ну не стоит так загибать.
- Ты думаешь, что я шучу?
- А с каких пор ты прикрываешься своими погонами? – встречный вопрос был задан не вовремя.
- Ты о чем?
- Ты же знал, чем занимается Проскурин.
- Я узнал о его играх только в тот мент, когда стали копать дело об его исчезновении.
- Ну-ну, – покачал головой адвокат. – Верится с трудом…
- Я же молчу о том, что ты знал о Жданове.
- Мы партнеры.
- Хорошие, я смотрю, партнеры, – усмехнулся полковник.
- Он ещё зелёный. Но я научу его всему, что знаю сам.
- Научишь, когда он отсидит, – сказал Давыдов, беря фуражку и выходя из кабинета.
Дина молчала, когда Давыдов рассказывал ей о Жданове, который теперь проведет ближайшие несколько суток в одиночном изоляторе. Дина молчала, когда полковник сказал ей о том, что Бергер взялся защищать своего бывшего партнера. Дина молчала даже тогда, когда он попытался обнять её и молчала в тот момент, когда его губы потянулись за поцелуем.
- Что с тобой? – Давыдов не смог выдержать её взгляда.
- Ничего, – проговорила Дина и опять замолкла.
- Ты меня пугаешь, – мент покачал головой и отошел к окну. Он привел Боеву к себе неслучайно.
Давыдов понимал, что одна она либо сойдет с ума, либо побежит к Жданову унижаться. Он испытывал смешанные чувства к этой женщине. С одной стороны, она нравилась ему, а с другой – знал, что она в любой момент может кинуться на шею Жданову, забыв напрочь о его существовании.
Хотел ли он, чтоб она забыла о любовнике? Безусловно. Он хотел, чтоб женщина, ради которой можно поступиться принципами, ответила ему взаимностью. Пусть не на всю жизнь, но именно сейчас.
Давыдов разогрел ужин и позвал Боеву к столу. Она словно на автопилоте пришла и села, не поднимая головы. Они ели в гробовой тишине, изредка нарушая её звяканьем столовых приборов о тарелки.
- Ничего не скажешь? – снова подал голос Михаил.
- Зачем тебе мои жалкие оправдания? – спросила Дина, дожевывая мясо. – Ты ничего не изменишь.
- Ты сейчас о себе или о Жданове?
- Обо всех. – блондинка криво усмехнулась.
- Знаешь, я искренне хочу тебе помочь.
- Спасибо, но я сама в состоянии о себе позаботиться.
- А как же ребенок?
- Он тебя волнует?
- Меня волнует всё, что связано с тобой.
- Ты живешь один? – озираясь по сторонам поинтересовалась Боева.
- Да, это же очевидно. – сказал Давыдов, чуть склонив голову.
- Почему это очевидно?
- Разве ты встречала много ментов, у которых была бы полноценная семья?
- Не наговаривай, – Дина поднялась и сложила тарелки в раковину, засучивая рукава.
- Оставь. Я сам.
- Сиди уже, – усмехнулась Дина.
- Женщина в доме – быт в порядке…
Давыдов наблюдал за Боевой не без удовольствия. Он не знал, что именно чувствует мужчина, влюбившийся впервые. Давыдов раньше никогда не заходил в своей симпатии так далеко. Он мог провести с хорошенькой женщиной ночь, мог пригласить её на свидание и наговорить комплиментов, но никогда и ни с кем не был настолько уязвимым. Никому он не доверял так, как доверял Боевой, даже не задумываясь, заслужила ли она его доверие.
- Ты разговаривал со Стасом насчет ребенка?
Давыдов сглотнул. Он так не хотел возвращаться к этой теме и думал, что Дина уже не станет придираться к его словам, но ошибся.
- Нет, конкретно об этом мы не говорили, – выдавил полковник.
- Ты же мне обещал.
- Я не обещал, Дина. Я сказал, что сделаю всё, что от меня зависит…
- И почему же не сделал?
- Я уже говорил тебе, что это бесполезно. Жданову твоему…
- Он не мой, – вздохнула Боева. – Больше не мой.
- Вот и отлично. Отпусти его.
- Послушай, я устала, – сказала она, явно не желая продолжать беседу. – Я пойду спать.
- Конечно. – раздраженно повел плечами Давыдов. – Иди.
Дина легла в гостевой комнате, благо большая двушка позволила разойтись и не капать друг другу на нервы. Дина спала беспокойно – она то и дело вставала, чтобы простись до кухни, зачем-то включала свет и делала вид, что страдает бессонницей. Михаил следил за ней – он не мог сомкнуть глаз. Наконец под утро, когда ему окончательно осточертели её брожения по квартире, мужчина вышел из спальни и достав сигареты, направился на балкон.
- Дай затянуться, – Дина, как и ожидалось, вышла за ним.
- Ты с ума сошла? – вытаращился он. – Ты в положении!
- Пф! – блондинка издала неопределенного рода звук и улыбнулась. Она сама достала из пачки сигарету, и сама чиркнула зажигалкой, лежащей на бордюре возле рамы окна.
- Молодец, – буркнул Давыдов. – Ты решила рожать?
- Нет, – вдруг сказала Боева и от сильной затяжки закашлялась, содрогаясь всем телом.
Михаил испугался, вырвал сигарету у неё из рук и вышвырнул куда подальше, подхватил на руки, осторожно относя в спальню.
- Твоя самостоятельность добром не кончиться, помяни моё слово.
Дину выворачивало. Токсикоз всё усиливался. Она должна была принять хоть какое-то решение.
- Ты решила сделать аборт, потому что не хочешь перечить своему хахалю?