Город негодяев

– Идем, – сказал он и, шаркая, двинулся вперед.

Вслед за рабом Конан вошел в дверь с задней стороны здания. Дверь открывалась прямо на кухню, где несколько рабынь хлопотали над очагом. Когда киммериец вслед за своим провожатым прошел через кухню, женщины даже не повернули в его сторону головы. Миновав лестницу и спустившись в холл, Конан в конце концов оказался в просторной комнате, вдоль стен которой с пола до потолка тянулись полки. Там стояли книги и лежали свитки. В каменном очаге горел огонь.

– Подожди здесь, – сказал раб. – Мой хозяин вот-вот должен подойти.

Он исчез за раздвижной дверью. Конан подошел к окну. За окном был расположен небольшой балкон, с которого открывался вид на Площадь. От того места, где Конан сразил трех убийц, до балкона было самое большее пятьдесят шагов. Кто бы ни стоял на этом балкончике во время сражения, подумалось киммерийцу, сражение было видно ему как на ладони.

– Приветствую тебя, воин, – послышался голос сзади.

Киммериец обернулся и увидел пожилого человека, кутающегося в плотные шерстяные одеяния. На плечах у него была мантия из редкого белого меха, поверх мантии покоилась массивная золотая цепь, украшенная вдобавок громадными драгоценными камнями. Лицо у незнакомца было худое. Время наложило на него уже свой отпечаток. Однако голос был еще сильным и звучным.

Конан ограничился коротким кивком:

– Господин, что ты хочешь от меня?

Хозяин дома подошел к окну и посмотрел вниз, на общественных рабов, которые мыли тряпками окровавленные камни мостовой. Трупы уже убрали.

– Я работал, когда мой мажордом сказал мне, что там, внизу, на Площади, вот-вот начнется забавное представление. В прошлом здешние городские головорезы предпочитали сводить друг с другом счеты в узких улочках Дыры и под покровом темноты. Теперь они устраивают свои разборки прямо на Площади, среди бела дня. Знаешь, со временем я научился ценить эти маленькие драмы. Ведь я уже стар, у меня так мало радостей в жизни. Вот и сегодня я стал свидетелем того, как ты убил тех троих в красных кожанках. Ничего не скажешь, впечатляюще. Тем более что в городе люди Ингаса считаются опасными и с ними стараются не связываться.

– Если я что-то делаю, то делаю это хорошо, – лаконично отозвался Конан.

– Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить. Согласился бы ты поработать на меня?

Конан усилием воли подавил улыбку. Прямая и деловитая манера изъясняться, присущая этому человеку, определенно понравилась киммерийцу. Никаких там тебе "приглашений на обед", никаких длинных запутанных историй. Даже кубка вина не предложил. Только работу.

– И что за работа? – спросил Конан.

– Когда-то, когда я еще заправлял здесь всеми делами, это был довольно-таки миленький город. Сейчас это клоака беззакония, где ворочает делами сброд и отребье, набежавшее со всех окрестных земель. Город нуждается в хорошей чистке. Как мне кажется, совершить ее под силу такому человеку, как ты.

– Что, в одиночку? – спросил Конан. – В одиночку против целой своры громил?

– Я щедро заплачу. Если хочешь, можешь нанять себе помощников. Труд наемного убийцы в этом городе очень дешев. Впрочем, тебе не потребуется истреблять всех бандитов. Нужно уничтожить лишь нескольких лидеров. Убей волков – с оставшимися без вожаков собаками будет легко управиться.

– Я слышал, – проговорил киммериец, – что это ты пригласил в город Ермака.

– Ну и что с того? Шахтерская гильдия мутила воду, требовалось осадить наглецов. Ну а после головорезы Ермака отказались покинуть город.

– Но ведь это же королевский город, – заметил Конан. – Почему нельзя было обратиться за помощью к Короне? Король бы помог разобраться с шахтерами. Или потом, когда требовалось вытеснить из города наемников. – Конан пристально посмотрел в глаза хозяину дома, но не увидел там ничего, кроме самоуверенности и гордыни.

– Мои дела с его величеством королем Нумедидесом – это мое личное дело. И уж всяк оно не касается какого-то варвара, продающего свой меч.

– Мне-то что, – сказал Конан. – В общем, я могу сделать то, что ты просишь. Это будет тебе стоить двадцать тысяч золотых аквилонских марок. Половину сейчас, в задаток.

К удивлению Конана, его собеседник кивнул:

– Идет. – Ксантус потянул за шнур, и несколько мгновений спустя появился давешний старый слуга. Хозяин прошептал ему что-то на ухо и вручил массивный ключ. Затем повернулся к Конану: – Сейчас тебе принесут твои деньги. Можешь не трудиться, сообщая мне о своих достижениях. Когда все будет сделано, явишься ко мне за остальными. Ну что, думаю, наша сделка состоялась.

– Не совсем, – сказал Конан. Он снова подошел к окну и встал спиной к Ксантусу, глядя через Площадь на резиденцию городского головы. – Я хотел бы, чтобы ты поговорил с городским головой, дабы тот не чинил мне препятствий.

На стене рядом с окном висело небольшое зеркало. Конан видел в зеркале, как Ксантус при этих словах слегка поморщился. В первый раз за все время беседы самодовольство старика изменило ему.

– Ты должен держаться от него подальше. Я ни в коем случае не хочу, чтобы он каким-то образом узнал о нашей сделке. По этой причине я и не могу ходатайствовать за тебя перед ним.

– А мне казалось, что именно ты – самый богатый человек здесь, в Шикасе, – сказал Конан. – Кроме того, мне известно, что городской голова берет взятки.

– Ну так и подкупай его сам, если возникнет необходимость! – Ксантус сплюнул. – Клянусь Митрой! Я дал тебе столько, что с этой суммы ты вполне можешь выделить малую толику на взятки. Между мной и Бомбасом затесались кое-какие давние темные делишки. Я не стану иметь с ним никакого дела, ни за что. Ну а теперь можешь приступать к своей работе, воин. Надеюсь, в ближайшее время услышу о тебе добрые вести.

С этими словами старик повернулся и вышел из комнаты.

Конан смотрел ему вслед, на спину, облаченную в белую мантию, и холодно усмехался.

Несколько мгновений спустя снова появился старый слуга, сгибающийся под тяжестью кожаного мешка, длиною с руку Конана и толщиной в две. Золотые монеты были набиты в мешок так плотно, что даже не звенели. Не проронив ни слова, киммериец взвалил мешок на плечо и покинул дом Ксантуса. С веселым сердцем пружинистым шагом Конан направился на улицу Столяров. В одной руке он нес увесистый мешок – с такой же легкостью, с какой обычный человек несет подушку. Конан был достаточно осторожен, чтобы не показывать истинный вес своей ноши, дабы ни один из многочисленных мошенников и головорезов, которыми кишел этот город, не заподозрил, что он несет золото.

Вскоре на одном из фасадов он увидел знак солнца. Расходящиеся позолоченные лучи ослепительно сверкали в полуденном свете. Но не Делия интересовала сейчас Конана. Он отправился в скобяную лавку, где приобрел крепкий деревянный сундук, обитый толстыми полосами железа. Затем, с мешком в одной руке и сундуком в другой, двинулся на улицу Замочных дел мастеров. Там он купил самый прочный замок, какой только подходил под ушки сундука.

Возвращаясь в гостиницу, он нес сундук на плече. Мешок золота теперь находился в сундуке и был надежно заперт. Помимо денег, полученных от Ксантуса, он добавил туда большую часть суммы, взятой у Касперуса. У Конана уже было больше денег, чем он рассчитывал увезти с собой из этого города. Можно было уже спокойно уезжать. Осталось только одно дело. Конан понимал, что его манера сорить деньгами не осталась незамеченной в гостинице. Сундук же позволит ему до времени скрывать от чужих взглядов истинные размеры богатства. Повернув ключ в замке, Конан свистнул. Когда он уже вынул ключ, дверь открылась и вошла Брита.

– Ну что, пока никаких успехов? – спросил он, заметив, что у нее был кислый вид.

– Да. Нет, конечно, несколько человек видели девушек, по описанию похожих на Иллу. Но кто может поручиться, что это и в самом деле была Илла? Я собственными глазами видела здесь несколько десятков девиц ее возраста с такими же светлыми волосами. – Брита села на единственный имеющийся в комнате стул, обхватив руками колени. И снова перед Конаном была неопытная и невинная девушка из хорошего дома, получившая хорошее воспитание, какой она предстала перед Конаном в первый раз. Но только теперь Конан знал, что это лишь внешняя оболочка. Он знал, какой она может быть в минуты страсти. Знал, но не подавал виду. Ведь не дурак же он, в конце концов. Опустив ключ в карман, он взял сундук за ручки и перенес его в изножье кровати. Конан сделал вид, что ноша его легка, однако вздувшиеся могучие мускулы вызвали взгляд восхищения Бриты. Заметив это, Конан растянулся на кровати, положив ноги на сундук, а руки закинув за голову.