Город негодяев

– И что, родители этих болванов сидят и не чешутся?

Она вытерла рот краем скатерти.

– Те, кто воспитывают подобных деток, как правило, и сами являются полными ничтожествами. Нет, конечно, были случаи. Некоторые шли в храм и затевали скандал с Андоллой. Правда, это не давало желаемого результата, потому что охранники Андоллы выгоняли их взашей. Один или двое из тех, кто поссорился с ним, умерли, потому что Андолла их проклял, как он сам утверждает.

Конан поскреб подбородок, в задумчивости созерцая храм:

– И этот мошенник стал со временем очень богатым, ведь так?

– Крайне богатым. – Она понимающе улыбнулась. – А что ты задумал, можешь мне сказать?

Она состроила умоляющую гримаску невинной девочки, отчего Конан поневоле захохотал:

– Делия, если я задумаю что-нибудь, что предпочту хранить в секрете, уверяю тебя, ты будешь последним человеком, которому я это сообщу.

Она расхохоталась так же оглушительно, как он несколько секунд назад:

– Но будь с ним поосторожнее, Конан! Он чертовски подозрителен в отношении тех, кто кажется ему одновременно сильными и умными, а вдобавок еще не обладают богатством, которое у них можно было бы вымогать.

– Знаешь ли ты какой-нибудь способ попасть туда? – Он кивнул в сторону храма.

Она взяла небольшое яблоко и с хрустом откусила сразу половину, медленно пережевывая его вместе с семечками.

– Живет в этом городе один богач, зовут его Риста Даан, торговец пряностями. У него есть дочь, Риетта. Она подпала под влияние Андоллы и бежала в храм, прихватив с собой значительную сумму денег. Отец хочет вернуть ее назад. Он уже пытался нанять головорезов, чтобы те пошли в храм и забрали ее. Но вожаки шаек находятся у Андоллы на откупе и отказываются его беспокоить. Я не знаю, что у тебя на уме, но, по-моему, это хороший способ.

– Ну-ну, – послышался голос, киммерийцу уже знакомый. – Полюбуйтесь-ка, кто, оказывается, спит с подстилкой Максио!

Конан слегка повернулся и увидел троих негодяев в красных кожанках, с которыми столкнулся в самый свой первый день в Шикасе, – верзилой, коротышкой и светлобородым. От имени всей троицы говорил верзила.

– Все еще в нашем городе отираешься, а, киммериец?

– Бессмысленно было бы это отрицать, – отозвался Конан.

– Варвар, не пытайся строить из себя умного. Варварам это не к лицу, – заметил светлобородый.

– А я вот думаю, что мальчикам-полудуркам с соплями до колен не к лицу изображать из себя взрослых дядей, даже если для этого они навесили на себя длинные мечи, – вернул им Конан любезность.

Тут он почувствовал, что Делия дергает его за рукав.

– Оставь нас в покое, – сказала Делия. – Мы не хотим с вами ссориться.

– Да мы-то что, мы бы с радостью оставили, – сказал коротышка, – но только теперь не получится. Этот дикарь нас оскорбил. Подобного хамства мы стерпеть никак не можем.

Конан повернулся к Делии:

– Эта троица остохренела мне сразу, стоило мне появиться в городе. Я думаю, любому по горло хватило бы и трех раз, чтобы перестать выносить их присутствие. – Тон Конана был небрежно-развязным, на лице появилась притворно придурковатое выражение.

– Не глупи, – дернула его за рукав Делия. – Их трое.

Он пожал плечами:

– Какая разница? – Конан глядел сквозь троицу в красных кожанках так, будто их и не было. На противоположной стороне Площади высился храм. Недалеко от храма стояло жилище богача по имени Ксантус. Конан сделал знак слуге, который не подошел, а буквально подбежал к киммерийцу. На лице у слуги был страх. Киммериец указал на блюдо с горячими хлебцами и мясом, стоящее перед ним: – Эй, парень, накрой-ка это крышкой. Я совершенно не хочу, чтобы мой обед простыл, пока я утрясу тут одно дельце. – Он встал. – Я скоро вернусь, – бросил он Делии, которая смотрела на него с недоверием.

Киммериец легко перепрыгнул через низенький прилавок, отгораживающий заведение от улицы, и показал на центр Площади.

– Пошли туда, сразимся, – предложил он троим в красных кожаных одеждах.

Головорезы в изумлении уставились на него. Они уже немного порастеряли своей наглости. Высокий пожал плечами:

– Ты вправе выбрать себе место для смерти, чужеземец.

Конан двигался легкой пружинистой походкой. За ним без особой охоты плелись трое в красном. Славного боя Конан и не ожидал. Он уже имел возможность видеть, как орудуют эти парни. Не ожидал он от них и честности. Однако сомневался, что у них хватит сноровки убить его в спину. Тем не менее он старался держаться от них на достаточном расстоянии, чтобы чувствовать себя в безопасности. В данной ситуации звук вынимаемого из ножен меча послужил бы ему предупреждением.

Конан остановился в декоративном круге, образованном разноцветными камнями мостовой. Сейчас он был хорошо виден и со стороны храма, и от штаб-квартиры городского головы, и от дворца Ксантуса. Слухи о предстоящей схватке распространились с невероятной быстротой. Люди уже начали собираться на ступеньках, балконах, коньках крыш, чтобы полюбоваться зрелищем.

– Ну вот, это, кажется, подходящее место, – заявил киммериец. – Достаточно пространства, чтобы всласть помахать мечами.

– Тебе решать, варвар, где и как подохнуть, – сказал ему в спину тот, что был с бороденкой.

Конан обернулся и посмотрел на своих противников. Трое бандитов медленно надвигались на него. Коротышка и тот, что с бородкой, двинулись вправо и влево от верзилы, стоящего в центре. Каждый одной рукой взялся за ножны, установив длинные рукояти хорасанских мечей почти вертикально. Конан понимал, что следующим движением их будет – вырвать меч из ножен вверх, а затем обрушить его вниз. При подобном оружии это был самый быстрый способ атаковать. Для троих же бойцов, стоящих так близко друг к другу, – наиболее эффективный. Горизонтальный или косой удар мог привести к тому, что меч зацепится за клинок товарища.

– И как вы собираетесь драться со мной? – спросил Конан. – По очереди или все сразу?

Среди быстро собравшейся толпы он заметил отблеск доспеха. Это Ермак, вожак наемников, пришел оценить по достоинству новый талант.

Бравая троица не знала, что ответить. Долговязый нахмурился.

– Мне кажется, ты говорил, что дерешься ради дела, – пробормотал он.

– Ну, а вот теперь оно и есть – дело, – заявил Конан. – Ну что, так и будем здесь торчать весь день? У меня там обед стынет.

Однако бандиты ничего на это не ответили. Ясно было, что их смущает внешняя беззаботность варвара.

– Ну что, когда же вы засмеетесь, как смеялись тогда, когда убивали того… помните? Надеюсь, вы засмеетесь. Это истинная доблесть – умирать с улыбкой на губах.

Со сдавленным проклятьем тот бандит, что был с бородкой, рванул меч из ножен. Молниеносным движением, так, что глазом не уследишь, Конан выхватил свой меч и рубанул по запястью нападавшего. Рука светлобородого поднялась вверх, совершая то самое движение, какого Конан и ожидал, однако лезвие не двинулось из ножен. И кисть осталась держаться за рукоять меча.

Долговязый показал приличную скорость, отпрыгнув назад, чтобы выиграть одновременно во времени и в дистанции. Однако Конан опередил его. Киммериец прыгнул за спину только что потерявшего руку бандита и ударил снизу вверх долговязому под подбородок. Острие меча вонзилось в мозг.

Коротышка мертвенно побелел. Но было поздно. Меч был уже выхвачен из ножен. Свободной рукой киммериец перехватил его запястье в тот самый момент, когда сам выдергивал клинок из черепа долговязого. Глаза коротышки в ужасе расширились, когда он почувствовал свою руку в железных тисках. Но на размышление об этом у него было лишь мгновение. В следующую секунду меч вошел ему меж ребер, пронзив легкую кольчугу, которую тот носил под одеждой.

Конан отступил на шаг назад. Его меч остался в теле противника. Киммериец глядел настороженно. Высокий рухнул на мостовую. Коротышка покачался, все еще сжимая в руках меч Конана. Затем его собственное оружие со звоном ударилось о камни. Бандит еще раз пошатнулся и упал. Третий стискивал обрубок руки, с ненавистью глядя на киммерийца.