Дочь бутлегера

Я уже говорил, что в некоторых вопросах он придерживался очень строгих принципов, да?

Так или иначе, однажды Майкл, проработав в амбаре все утро, возвращается в город и заезжает в «Харди», чтобы перекусить. Когда он идет назад к машине, снова начинается дождь, и тут рядом останавливается Дженни Уайтхед. Ей нужно купить «Пепси», но у нее на руках ребенок, и Майкл как истинный джентльмен вызывается сходить в магазин сам. Когда он опять выходит на улицу, дождь усиливается. Дженни открывает дверь своей машины и приглашает Майкла посидеть и поговорить с ней. Он ест гамбургер, она пьет «Пепси» и расспрашивает его о том, как идут работы в сарае.

Если бы Майкл задержался еще на десять минут или наоборот приехал на десять минут раньше, всего этого не произошло бы.

ДН. Минуточку. Они сидели в машине на стоянке перед «Харди»? Ты не путаешь? Один человек говорил, что это был мотель «Дикси».

ДМ. Да. Говард Граймс. Майкл никак не мог понять, как старый болван смог перепутать эти две стоянки. Впрочем, как выяснилось, так было и к лучшему. Ладно. В общем, Дженни задает слишком много вопросов, и Майкл как-то незаметно для себя спрашивает, не хочет ли она посмотреть сарай. Естественно, она хочет. Дальше Дженни как само собой разумеющееся предлагает отправиться туда прямо сейчас, а поскольку у нее на заднем сиденье грудной ребенок, едут они на ее машине.

Господи, Майкл такой невинный простофиля. Женщины его не интересуют, поэтому ему в голову не приходит, что сам он кажется им самым сексуальным мужчиной на свете.

ДБ. Что ты сказала, Дебора?

ДН. Ничего. Но Ден прав. В те дни Майкл действительно был записным красавцем. Просто я не подозревала, что Дженни тоже это замечала.

ДМ. Замечала, малыш. Так вот, они приезжают к сараю, и Дженни, забрав с собой ребенка, отправляется смотреть, как Майкл наметил внутренние перегородки и заложил ванные. Больше всего ей нравятся мраморные плиты для камина. И все это время Дженни твердит о том, что Майкл удивится, узнав, каких современных взглядов придерживаются некоторые жители Коттон-Гроува. Совсем как в Нью-Йорке. Одним словом, она пытается поцеловать Майкла. Застает его врасплох и по какой-то сорвавшейся фразе догадывается о правде. Опешивший от неожиданности Майкл даже не пытается отрицать. А дальше Дженни демонстрирует свои «современные» взгляды. Она колотит кулаками по стене вопя: «Что происходит в Коттон-Гроуве, твою мать? Неужели все в этом долбанном городе насквозь фальшивые, словно трехдолларовая купюра? Когда Коттон-Гроув успел стать столицей гомиков и лесбиянок штата?» Одним словом, выясняется, что наша дамочка терпеть не может голубых.

И хотите узнать, в чем самая песня? Судя по всему, пару недель назад к Дженни пристали две лесбиянки! Она решила доказать себе, что с ней все в порядке, и, черт побери, напоролась на единственного мужчину в городе, который не может ей в этом помочь!

ДБ. Дебора, ты хочешь что-то сказать?

ДН. Нет.

ДМ. Так вот, Дженни кричит, что ей наплевать, кто такой Майкл. Коттон-Гроуву не нужна такая мразь. Она расскажет правду всему городу. Майкла вываляют в дегте и перьях и выгонят вон. Его семья будет опозорена. Дженни хватает плащ и собирается уходить…

В общем, Майкл так ни разу и не признался, что толкнул ее, но его охватывает паника. Он уже видит грязный скандал, его мать ждет унижение и стыд, отец будет опозорен. Этого нельзя допустить. Я не знаю, как именно все произошло, но внезапно Дженни падает назад и разбивает затылок об угол мраморного камина. Повсюду кровь. Вот тут Майкл приходит в ужас. Плохо уже то, что Дженни намеревалась открыть всему городу его тайну; теперь же он уже не просто голубой, а голубой, который к тому же напал на милую молодую мать.

Майкл понимает, что ему нужно ехать в город за помощью, но слишком боится того, что будет, когда Дженни придет в себя. Он размышляет: «А что если она никогда не очнется?». Тогда его тайну никто не узнает. Дженни едва дышит. Майкл уверен, что она умрет с минуты на минуту. Он оцепенел. Это словно кошмарный сон, из которого нет выхода. Майкл сидит так несколько часов. Темнеет, и он вдруг понимает, что ждал слишком долго. Теперь уже поздно звать на помощь. И скоро кто-нибудь обратит внимание на то, что его пикап весь день стоит перед «Харди».

Младенец кричит. Майкл сбегает вниз и находит бутылочку с молоком. Младенец выпивает молоко и засыпает. В тот момент Майкл не мог соображать, иначе он перенес бы малышку в машину и подбросил бы ее в город. Но он боится, что машину найдут не сразу, и ребенок умрет от теплового удара. В конце концов Майкл отгоняет машину Дженни в Коттон-Гроув, оставляет ее за конторой ее отца и проходит пешком квартал до «Харди», где садится в пикап и как ни в чем не бывало едет домой к родителям.

Приехав домой, Майкл узнаёт об исчезновении Дженни и младенца, которых к этому времени уже разыскивает половина населения города. Ночью он почти не смыкает глаз, а на следующее утро боится ехать в сарай.

В конце концов Майкл находит в себе силы и едет туда. Дженни все еще жива, а младенец вопит как сумасшедший, и он не может этого вынести. Майкл оттаскивает Дженни к ручью. На улице по-прежнему холодно и сыро. У Майкла мелькает мысль бросить Дженни в ручей. Но он не может заставить себя сделать это. Майкл идет вдоль берега. Дойдя до мельницы, он убеждает себя в том, что если Дженни теперь и найдут, она уже в таком состоянии, что вряд ли придет в сознание. Достаточно будет просто оставить ее и младенца на мельнице, и вскоре их обязательно найдут.

ДН. Но мельницу уже осматривали. Мои братья побывали там в четверг утром.

ДМ. Вот как? Наверное, именно поэтому поиски продолжались так долго. Я никак не мог это понять.

ДН. Однако Майкл знал, что мои братья побывали там, Ден. Он рассказал нам с Гейл, что встретил их на дороге к шоссе и поэтому не стал осматривать мельницу сам.

ДМ. Да? Ну, вероятно, Майкл сказал это для того, чтобы вы не гадали, почему он не ходил на мельницу. Так или иначе, весь четверг Майкл отмывал кровь, пока не осталось никаких следов. Ожидая, что к нему вот-вот приедет шериф и начнет спрашивать, как Дженни попала на мельницу. Однако этого так и не происходит. Еще одна жуткая ночь. Напряжение убивает Майкла. В пятницу он на весь день уезжает из Коттон-Гроува. Возвращается назад только в субботу утром, а Дженни до сих пор не нашли. И тогда он решает, что ее никогда не найдут. Все кончено. Надо просто и дальше делать вид, будто ничего не произошло. Майкл заранее пригласил на субботу двух поденщиков, и он привозит их к сараю. Полагаю, остальное вам уже известно? Как поденщики нашли Дженни? И Майклу пришлось приехать и смотреть на нее? Для него это было ужасно. Просто ужасно.

ДН. Когда Майкл ее застрелил?

ДБ. И что он сделал с пистолетом?

ДН. Ден, ну давай же, говори до конца.

ДМ. Об этом Майкл мне так и не рассказал. Больше того, я лишь по прошествии нескольких месяцев случайно узнал, как Дженни умерла. Майкл приезжает за мной и говорит мне все то, что я сейчас рассказал вам. Что это был несчастный случай, но он не может никому об этом рассказать. Однако про выстрел он ничего не сказал, а первое время со мной здесь мало кто разговаривал. Лишь следующей весной кто-то обмолвился о том, что Дженни Уайтхед была застрелена, и я несказанно удивился. Но Майкл категорически отказался поведать мне подробности. «Так было нужно, — твердил он. — Она и без того страдала слишком долго. Я был трусом, что не сделал так в первую же ночь».

ДБ. Если Майкл так боялся, что Коттон-Гроув узнает о его склонностях…

ДМ. Почему он решил открыться и пригласил сюда меня?

ДБ. Да.

ДМ. Он попытался жить правильно — и вот куда это его привело. Майкл в отчаянии. Не может спать. Не может есть. И в конце концов решает, что ему нужно чем-то искупить свою вину. Он говорит о раскаянии. Бросает искусство. По крайней мере, ему так кажется. Говорит, что чистое искусство — это ложь и обман, и отныне он станет простым ремесленником и будет делать обычные практичные предметы. Но только на самом деле Майкл все же художник, и даже когда он пытается делать обычные вещи, они получаются с изюминкой, так?