Фероз

— Отпусти меня! — кричала я.

      Из-за веревки я не могла пошевелится, Тревис слишком туго затянул ее.

— Развяжу, когда приедешь на работу.

      Он схватил меня и потащил к машине, вытащил ключи из моей сумки и повез меня на работу. НА МОЕЙ МАШИНЕ. Он заклеил мне рот, чтобы я не орала.

      Когда мы приехали, он помог мне вылезти и развязал меня.

— Я ненавижу тебя, Хантер. — зарычала я, когда мой рот освободился.

— Знаешь что, Кэт? Когда-нибудь от тебя все отвернуться, даже я, черт возьми. Нельзя так реагировать на тупые слова людей, таких как Гастон.

— Тревис, он заслужил.

— Он заслужил обычного наказания, а не раздробленную морду и глубокий шрам, который будет затягиваться несколько месяцев. Я думал, что в тебе осталась хоть капля доброты. Я ошибался.

      Сказав это, Тревис отдал мне мои ключи от машины с сумкой и пешком пошел назад в Б.У.

Глава 5. Я тебя не оставлю

      Не знаю почему, но я начала пить. И это не из-за Хантера. Ладно, может быть из-за него…

      Сегодня в обед я узнала, что Гастон Конте в больнице, как оказалось, нож, который я ему всадила в плечо, прошел насквозь. Мало того, он был пропитан змеиным ядом. Меня хотели отстранить от работы в Б.У. на месяц, но Тревис сказал, что и неделя для меня будет мучительной, в чем он был прав. Кстати о нем, после работы он ждал меня около моей машины и, когда я подошла, зачитал мне всевозможные лекции, правила Б.У., уголовный кодекс Италии и что-то еще. Короче говоря, я на него немного покричала. И еще мы немного подрались. Теперь я сижу, пью восьмую бутылку абсента, двадцать шестой раз хожу в туалет и слушаю причитания Деборы.

— Тебя же учили в Б.У. уставу, ты семь лет была послушной и ничего плохого с людьми не делала, Катарина, — тараторила Деб. — А последний год ты начала кидаться на коллег.

— Гастон назвал меня шлюхой и намекнул, что я спала с Хантером! — я опрокинула еще один бокал Everclear.

— Ты спала всего раз с Тревисом, знают об этом только вы, я, и еще, кажется, Вэнни. — она уперла свои руки в бока и хмуро посмотрела на меня.

— Я не хочу говорить об этом павлине, Деб. Я показала тебе синяки на бедрах, которые он мне поставил. — сказала я, добавляя алкоголь в ликерную рюмку.

— Только ты забываешь, Катарина, что он защищался, пока ты ставила такие же синяки у него под глазом, на руках и на ребрах. Бедный парень, - Дебора тяжело вздохнула, а я уже допила еще одну бутылку Everclear. — Тебе нужно перед ним извиниться, он заслуживает хорошего отношения, ты забыла, что он всегда защищал тебя и никогда не отворачивался.

      Может, Дебора и была права, но сейчас я пьяна. Хотя, кого это остановит?

— Пойду прямо сейчас к нему. — я встала из-за стола и направилась к двери.

— В домашней одежде? — я кивнула, обула балетки и вышла из дома.

      Дебора последовала за мной, чтобы закрыть ворота, странно, но она совсем за меня не волновалась, возможно, потому, что даже в одиннадцать вечера, безоружная и пьяная в стельку, я могу за себя постоять. И слава Богу, что сейчас людей на улицах почти нет, не хочу, чтобы в газетах была моя фотография, где я в домашней одежде бреду по темным улицам.

      От моего дома до дома Тревиса было километра три. Так что я уже «доползла» до него. Я стучала в дверь минут пятнадцать, пока мне не открыл павлин.

— Батончик? — он удивленно уставился на меня. — Пол двенадцатого, сеньорита, ты чего тут забыла? Блин, ты еще пьяная и в пижаме?

— Это не пижама, а простая домашняя одежда, — я нахмурилась, когда увидела фингал под его левым глазом. — Где твои дом-работники?

— В отпуске, я сейчас один. Так чего ты тут забыла? — грубо спросил Тревис.

— Пришла извиниться. — я икнула.

— Забудь, Кэт, я пошел спать. — после этих слов он захлопнул дверь.

      Я спустилась чуть ниже и села на ступеньки, согнула ноги в коленях и уткнулась в них. Из моих глаз потекли слезы. Только сейчас я осознала, что наделала. На самом деле я очень слабая, хотя все во мне видят сильную женщину или безжалостную убийцу.

      Я посмотрела на небо, покрывшись мурашками, и начала плакать еще сильнее. Не помню, когда плакала последний раз так сильно, кажется, в пятнадцать, когда пришла на могилу родителей.

      Я почувствовала теплый плед на своей спине.

— Поднимайся, а то попа отмерзнет.

— Тревис…

      Я посмотрела на него заплаканными глазами, мне было так стыдно, но все же я бросилась к нему в объятья и разревелась еще сильнее.

— Прости меня, прости, Тревис.

      Он поднял меня на руки и понес в дом, нежно гладя по голове. Тревис сел на диван и притянул меня к себе. Мне было так хорошо в этот момент, так тепло и уютно. И не страшно.

— Сколько ты выпила, батончик? — мягко спросил Тревис.

— Если ты думаешь, что я это говорю, потому что пьяна, знай, ты не прав.

— Просто я удивлен, — он крепче прижал меня к себе. — Кэт, я.

— Я скучала по тебе, Тревис. — перебила я.

      Я чувствовала, что засыпала и начала говорит это, зная, что утром не вспомню, как признавалась ему в своих чувствах.

— Что? — удивленно спросил он.

— Мне так нравится быть в твоих объятьях, Тревис. Я не хочу уходить, хочу вечно находится тут с тобой, прижимаясь к твоему крепкому телу.

— Кэт.

— Потому что я знаю, что в безопасности, пока ты рядом. — Тревис молчал, а я крепко уснула в его руках.

***

      Я еле открыла глаза, солнце светило прямо мне в лицо. Потянувшись, я сбросила одеяло. Я спала на кровати Тревиса? Я оглядела его комнату. Она была в металлическом стиле. Я помню ее, наша первая ночь была здесь. Черт, я еще и в его футболке. Свою одежду, в которой пришла вчера, нашла на стуле. Он переодел меня? Ух.

      Я умылась и спустилась вниз. В гостиной сидел Тревис, попивая свой любимый черный кофе без молока. Он был в коричневатых брюках и короткой белой рубашке с галстуком.

— Уже собрался на работу? — тихо спросила я.

      Тревис повернул голову и улыбнулся.

— Да, только в Б.У. заеду. Ты хорошо себя чувствуешь? — он сделал глоток и поставил кружку на стол.

— Отлично. Спасибо, что не прогнал. — мне все еще было стыдно и я опустила глаза.

      Тревис встал и подошел ко мне.