Волшебный мяч

Поверите, все болельщики с Зимнего стадиона, как прослышали про девочку Пеле, бросились со стадиона к выходам, скорее на транспорт! Примчались на нашу улицу, пока её нашли, потому что ещё табличек с названием улицы не успели повесить, пока то да сё, времени прошло немало.

Привёл я их к спортивной площадке, а игра уже закончилась. Рядом детская площадка. На ней валяются в изнеможении верзилы, кто на песочке, кто на травке, все в слезах. Постовой милиционер их утешает, говорит, мол, не горюйте, у вас будущее впереди, потренируйтесь, постучите по мячу. Нельзя паниковать.

Вася сразу:

— Где же твоя чудо-девочка?

— Где она? — я тоже спрашиваю.

— Пятьсот — ноль, — отвечают мне на все вопросы верзилы, — пятьсот — ноль…

Я к постовому:

— Куда девочка делась?

Он в ответ:

— Ушла. Мы её поздравили, цветы вручили. Она взяла два портфеля, пионерский горн, мячик и ушла.

— Чего не задержали?

— А за что задерживать? — отвечает постовой. — Она правил не нарушала, выиграла пятьсот — ноль честно, красиво. Я просто горжусь, что присутствовал на такой игре.

— Но мы её потеряли! — говорю. — Какая потеря для мирового спорта!

— Не беспокойтесь, — отвечает милиционер, — если у неё талант, она себя обязательно покажет. С таким талантом потеряться невозможно.

— Правильно! — подтверждает спортивная общественность. — Она себя ещё покажет! У нас таланты не пропадают.

А болельщики, что со стадиона примчались, стали нас с Васей молча окружать. Они такие, эти болельщики. Им ждать, когда кто-то себя покажет, некогда, они результатов требуют немедленно, и раз обещал, то покажи им игру.

Я мигнул Васе, он мне, мы потихонечку из толпы выбрались и что было духу бежать ко мне на квартиру, благо, пути по траншеям я знал лучше болельщиков. Прибежали, включили телевизор и финал по боксу смотрели вдвоём, потому что на стадионе, кроме судей, зрителей не было. Да вот мы с Васей у экрана.

Единственно, что я узнал, девочку зовут Наташей. Как встретите её, братцы, дайте знать.

17. Про то, как Наташа пришла в Ленивию

Не нужно говорить, что в схватке с Хвастунами Наташе помог мячик, верный друг. Это и понятно, не зря же его дали Наташе в помощники, не зря они ещё в школе на уроке физкультуры подружились. Слушайте, что было дальше.

Первым вбежал в Ленивию запыхавшийся тайный советник Немоёдело. Вид у него был жалкий. Он выпил залпом три стакана сырой воды и только тогда смог сказать:

— Господа, битва проиграна! Нас разбили наголову. Мои личные Хвастуны оказались слабаками. Пионерка Наташа через несколько минут будет здесь. Паниковать не нужно, но я лично иду упаковывать чемоданы. Поеду. Отдыхать. Далеко. Может быть, и дальше, чем далеко. Туда, где ещё требуются тайные советники. Устроюсь как-нибудь. Если повезёт.

Прошла минута, прошла другая, и за забором Ленивии послышались шаги. Это пришла Наташа. Впереди катился мячик. Он, как ищейка, по следу Димки вёл девочку к потайному входу-выходу царства Лени.

— Авось тайную дыру не найдёт, — сказала Авоська, прислушиваясь к шагам.

— Небось побоится к нам зайти, — сказала неуверенно Небоська.

— И чего людям дома не сидится, — сказал Верный Страж, в руках он продолжал держать хворостину, которой собирался драть Димку как Сидорову козу. — Ходят туда-сюда. Сплошное беспокойство. Вот бы проучить её, навек из дома носа не показала.

— Друзья! — заметался Путаник, — а если мы притворимся перед девочкой нелодырями?

— Как так? — спросила Авоська.

— Мы не умеем, — сказала Небоська.

— Ты вроде бы Путаник, — сказала Матушка Лень, — но иногда говоришь путные вещи. Я объявляю тебе благодарность! Не нужно вам притворяться, просто я спрячусь. Временно. Вроде бы тоже уеду отдыхать. Меня не будет, вы меня не вспоминайте, и никто не догадается кто есть кто. Оставаться на местах, я исчезаю за сараем в кустах бузины. Пусть наша слабость станет силой. Как этот вид спорта называется? Вроде бы слабость, а на самом деле сила? Как он называется? Карабаке? Куратаке? Куку… Никак не вспомню. Трудно знать иностранные языки без переводчика.

— Карате! — подал голос тайный советник. — Вот как называется. Только я с девчонкой, да ещё со спортсменкой связываться не буду, вдруг она приёмы знает. Она такая. Пятьсот — ноль! Жутко вспомнить!

— Чу! — сказал Верный Страж. — Они прибыли! Враги стоят у порога.

Доска заскрипела. В Ленивию первым вкатился мячик, за ним через вход-выход Ленивии пролезла и Наташа.

Конечно, нормальному человеку Ленивия покажется запущенной свалкой. Наташа вначале подумала, что ошиблась адресом, ибо даже беспробудные лодыри не могут жить среди такого мусора и хлама, среди поваленных тумб, разбитых статуй физкультурников, обрывков газет, битых бутылок… Сколько трудов нужно, чтоб такое безобразие устроить!

Мячик куда-то исчез. Наташа стояла растерянная. Огляделась. И вдруг увидела верных слуг Лени. Две дамы в старинных пышных, давно не стиранных платьях, на взлохмаченных головах — соломенные шляпки. Это были Авоська и Небоська. Бородатый дядька в яловых сапогах, в обтрёпанной ливрее, с хворостиной в руках. Это был бывший лакей. Гражданин, похожий на человека Рассеянного с улицы Бассейной: вместо шапки тюбетейка, разного цвета ботинки, поверх рубашки надета майка общества «Буревестник». Это был Путаник. И ещё один господин с моноклем в глазу, с цилиндром на голове. Ни дать ни взять вылитый мистер Твистер, только худой. Он держал в руках по чемодану, видно, собрался путешествовать. Под мышкой у него торчал зонтик. Это был тайный советник Немоёдело.

— Что такое? — закричал дядька с хворостиной, — кто это без спроса, без визитной карточки вошёл незваным? Девочка? Иди сюда, я тебе берёзовой каши дам. Какое имеешь право без вызова приходить?

— Небось мы к тебе не ходим. Небось тебе тут делать нечего. Авось без тебя обойдёмся! — закричали дамы в соломенных шляпах.

— Если рассуждать логически, — начал мужчина в майке общества «Буревестник», надетой поверх рубашки, — билет у тебя есть? Почему ты сюда пришла без билета? Предъяви билет.

Почему он спросил про билет, никто не понял.

— Извините! — растерялась Наташа. — Я дорогой ошиблась. Я не думала, что здесь задний двор театра. У вас антракт? Вы артисты?

— Конечно, — сказал господин в цилиндре, — фигурально говоря, все мы артисты. Ты, девочка, забирай свои портфели, дудку и топай отсюда. Быстренько! Давай, давай! Вход знаешь, он же и выход! Делать тебе здесь нечего.

— Я Диму ищу, — сказала Наташа. — Мы с ним за одной партой сидим. И живём на одной лестничной площадке. У него бабушка в деревню уехала, а его самого Лень увела. Я иду его выручать. У меня поручение от всего отряда.

— Дима? — сказал господин в цилиндре. — Первый раз слышу такое имя. Среди балбесов такого не числится. Извини, девочка, оговорился. Нет его! Тю-тю, нет. Мы есть, его нет. Давай, давай топай!

— Её оштрафовать надо! — не унимался Путаник. — Заяц! Безбилетница! Сообщим родителям и в школу! Она в метро тоже наверняка без билета ездит.

Про метро Путаник совсем зря сказал. В метро, как известно, вообще билетов нет, там пять копеек в турникет опускают.

Наташа попятилась к дыре в заборе.

«Как нехорошо получилось! — думала она. — Артистов обидела. Без билета в театр пришла. Димку не нашла! И сама опозорилась».

У входа-выхода в царство Лени она оглянулась: куда же делся её верный друг, мячик?

— Мячик! Мячик! — позвала друга Наташа. — Где ты? Пошли искать Димку, мы не сюда попали.