Страница 27 из 34
- Хотел бы я посмотреть на того олуха, кто допустит такое на практике, недовольно проворчал Мамай, деликатно откусывая грибочек.
- Вот и я о том же, - закивал Кантемир, - но поедем дальше. Значит, у него заглох движок, а поскольку аккумуляторов его агрегат был лишен, то ему пришлось выбираться из кабины и заводить пусковой двигатель ручным стартером. Стоял он на гусенице, и когда двигатель неожиданно взревел, то Алексея автоматически потащило под траки, что и требовалось доказать.
- Чепуха какая-то. Или я полный идиот, или я чего-то не понимаю, - замотал головой Толик. - Ведь для того, чтобы трактор двинулся, ему было необходимо сначала включить сцепление пускового двигателя с основным, завести его, а потом врубить скорость. Только тогда бульдозер мог начать движение. Но чтобы переключить трансмиссию, он должен был, как минимум, находиться в кабине.
- В том-то и дело, что трактор стоял на скорости, - победно выдал Чугунков.
- Но тогда бы и пускач не справился со всей этой блокировкой.
- Я тоже так думал, - огорченно заявил Следователь. - К сожалению, в ходе экспериментов, чуть было не закончившихся печально, было дано заключение, что и такой вариант возможен. Бульдозер-то стоял на склоне, потребовалось лишь небольшое усилие, чтобы его разогретый двигатель тут же завелся, что называется, с полпинка и загреб Бокова под себя.
- Но почему же в таком случае вы сами, уважаемый Кантемир Егорович, относитесь к этому несколько скептически?
- Во-первых, у опытного машиниста никогда бы на спуске мотор не заглох, а во-вторых, он бы никогда не стал заводить его с пускача, предварительно не убедившись, что скорость находится в нейтральном положении. И наконец, третье и, пожалуй, самое главное. Юродивый Антошка, ныне пребывающий на том свете, сообщил мне кое-что по секрету. Уже смеркалось, когда я, отправляясь домой, заехал в магазин за сигаретами. Возвращаясь назад к машине, я почувствовал, как кто-то в темноте схватил меня за рукав.
"Начальник, а начальник? - загнусавил сумасшедший шорец, умильно поглядывая на меня роскосыми щелками слезящихся глаз. - Тебе Антошка нужен! Антошка водку хочет"
"Отцепись, идиот, - рявкнул я, стряхивая придурка в снег и подходя к машине. - Тебя мне только не хватало".
"И не хватало, начальник, ой как не хватало, - радостно согласился умалишенный и на карачках подбежал ко мне. - Мне тебя не хватало и водки. Шибко Антошка водку любит. Он только не любит, когда на него трактором едут. Бо-о-ольно тогда Антошке. Он любит на тракторе кататься. А ты его покатаешь?"
"Чего ты там бормочешь, пень слабоумный? - заинтересованный его бредом, спросил я. - На кого там трактором едут?"
"Йех-ма, тррры, едет на Алешку трактор, тррры! Антошка все видит, у Антошки глаз хороший, глотка луженая, водки много пьет. Антошка все знает".
"Чего ты там все знаешь? - за грязный воротник приподнимая его с колен, строго и грозно спросил я. - Ну-ка, колись, придурок, а то в тюрьму посажу".
"Нельзя Антошке в тюрьму", - категорично, со знанием дела заявил он.
"Ну тогда в дурдом, - удивленный его правовой осведомленностью, предложил я альтернативный вариант. - Там тоже не сахар. Колись, блаженный".
"Надо, однако, водку купить".
"Нельзя христовых людей спаивать, - наконец сдался я. - Лучше я тебе пятачок подарю".
"На пятачок водки не дают. Злой ты, начальник, тогда я другому все расскажу".
Все-таки он меня достал. Купив поллитровку, я затащил его в машину и, отъехав на сотню метров, дал ему право голоса.
"Повтори, что ты мне давеча молол?"
"А я не молол, - гордый своей значимостью, ответил он. - Антошка в кустах сидел. Никто не видел, а я хорошо видел, потому что никого не было".
"Да что же ты там видел? - теряя терпение, повысил я голос. Еще не хватало, чтобы меня, следователя милиции, водили за нос юродивые. - Говори, а то водку отниму".
"Алешка ехал, а Сергей шел. Сережка встал - Алешка встал. Сережка на трактор полез и ругался - Алешка молчал. Опять Алешка ругался - Сережка молчал. Антошка боялся - никого нет. Сережка Алешку палкой по голове бил, бил. Долго бил, Алешка уже упал, на гусенице лежит, а он все равно бил. Антошке страшно. А Сережка Алешку под гусеницу бросил и по нему поехал. А потом он ушел. Антошка еще долго в кустах сидел. Страшно. Потом много людей прибежали, а я убежал. Вот и все. Пойду я водку пить".
Такой вот между нами произошел диалог, - закончив свой рассказ, усмехнулся Чугунков.
- И вы, конечно, завели на Логинова дело? - криво ухмыльнулся Мамай.
- Не смешите меня, братцы-кролики, вам ли про это спрашивать? Какой же начальник будет менять уже оформившуюся, удобную для него точку зрения? И на каком основании? На основании бредней бывшего мента, а ныне хромого калеки? Или на основании свидетельских показаний умалишенного бомжа? Ведь, кроме него, никто ничего не видел. Я конечно же капнул на него для очистки совести, ну и что? Потрясли они его для блезиру и с миром оставили.
А вот вам еще один факт для размышления. На следующий день я все же опять приехал в Листвянку. На всякий случай хотел записать лепет юродивого на портативный магнитофон. И что же вы думаете?
- Я думаю, что Антошку вы не нашли.
- Вот именно. Блаженный, проживший на одном месте больше сорока лет, неожиданно исчезает. Что вы думаете по этому поводу?
- Думаю, что по весне он проявился в качестве "подснежника" с проломанным черепом или колото-резаными ранами.
- Точно, а куда, по вашему мнению, делся контейнер с золотом?
- По моему мнению, Константин Иванович хочет принести нам еще один пузырь.
- Константин Иванович хочет в сортир, а кому надо, тот пусть и идет за своим пузырем. Я, между прочим, уже загрузился под завязку, а нам с тобой предстоит еще один визит к даме, и если ты будешь стоять на карачках, то мне за тебя будет стыдно. Извините, Кантемир Егорович, но нам пора.
- Конечно, я вас понимаю, дело прежде всего, - обиженный таким поворотом дела, ответил обманутый в своих ожиданиях Чугунков. - Всего вам хорошего, а я-то думал, вам будет интересно узнать еще кое о ком.
- Конечно же интересно, - выкладывая небольшой аванс под его болтливость, заверил я Кантемира. - Вы просто не так меня поняли, я не хочу, чтобы мой старый товарищ в незнакомом городе рыл рогом землю. Я весь внимание.
- Прошло некоторое время, и я стал замечать, что Ольга, тогда еще Бокова, живет не по средствам. Нет, не то чтобы она шиковала, нет, но вдовы с двумя детьми в наших селах так не живут. Конечно, я сразу же отследил связь между нею и Логиновым. Сделать это было несложно, поскольку вся Листвянка об том гудела. Такое бесстыдство деревенскими бабами воспринимается плохо, но в конце концов, это их личное дело. Меня интересовало совершенно другое - почему Ольга стала покупать дорогие вещи? Понятно, что их мог подкидывать любовник, но не в таких же количествах. Откуда берет начало источник, я понимал, но только и всего. Мне нужно было установить место его впадания. Иначе говоря, узнать, кто скупает золото у Сергея Логинова. Первым делом я прощупал трех зубных техников нашего города, но ничего интересного не обнаружил. Связь между ними не просматривалась, а для того чтобы копать глубже, нужны были деньги, здоровье и желание. Ни того, ни другого, ни третьего у меня не было. У моих бывших шефов тоже.
Как-то в конце семьдесят четвертого года совершенно случайно я забрел в наш ресторанчик выпить кружку пива и увидел там своего спасителя, старого хирурга Михаила Иосифовича Шихмана. Он сидел в укромном уголке под фикусом, пил коньяк и почему-то нервничал. Первой моей мыслью было подойти к нему и в который раз поблагодарить его за мое чудесное исцеление. И я уже собрался это сделать, когда заметил, что доктор не один. Совершенно скрытый кактусом, с ним рядом сидел Сергей Логинов. Скажите мне, что может быть общего между умным евреем и сомнительным диспетчером? Тогда-то я и вспомнил, что брат Михаила Иосифовича - Арон Иосифович трудится в Новокузнецке зубным врачом.