Страница 23 из 34
- Мы поборники закона и справедливости, защитники всех угнетенных, обездоленных и обиженных! - привстав со стула, высокопарно ответил косеющий Мамай. - На эту землю мы ниспосланы Богом, дабы карать зло и скверну, творящуюся на этой земле.
- А может, ты мне и пенсию за три месяца отдашь, апостол Матфей? - неумно и язвительно спросила старуха. - А то нам с моим дедом уже только и осталось, что хрен его на пятаки порубать.
- Думаю, что это скоропалительное решение, но мы отвлеклись от темы. Итак, я вас внимательно слушаю.
- А чего тут слушать, тут и козе понятно - это он раздавил Алешку!
- Давайте сначала и по порядку, - попытался Толик сфокусировать свою мысль.
- А то тебе еще непонятно. Алешка мой вроде бы как заводил трактор, который у него заглох неизвестно почему. Слава Богу, не первый год на нем работал! Так почему же он, скажи-ка ты мне, наехал на него?
- Кто наехал? - недоуменно спросил Мамай.
- Да трактор же, - удивляясь нашей непонятливости, возмутилась старуха. Алешку так изувечило, что я только по родинке его и опознала.
- Ну понятно, имел место несчастный случай, при чем здесь его жена?
- Нет, ты посмотри, Томка, он совсем вислоухий, не может сообразить, что трактором не можно задавить самого себя. Ясно дело, Сергей его подложил.
- Девочки, давайте не будем сплевывать шелуху в соседский огород, - не выдержал я, - расскажите мне, как все было, только эмоции опосля.
- Ну, тогда слушайте, - решив, что от товарки путного мы ничего не добьемся, взяла слово Тамара Ивановна. - Ее брательник работал в тот день на лесоповале. Алеха отволакивал спиленные пихтовые стволы к трассе, а на взгорке у речки, как нам сказал следователь, у него заглох мотор. Аккумуляторы мы тогда видели только по телевизору, вот он и стал заводить его пускачом. Это нам следователь Чабанов так объяснял, а как там было на самом деле, один Бог ведает. Он нам сказал, что его трактор остановился на горке, на уклоне к речке, и, когда он, стоя на гусенице, будто бы крутнул рукоятку, трактор завелся и подмял его под себя. Мы, конечно, в такую хренотень не поверили и потребовали прокурора, но они, видно, сговорились. В один голос трубили несчастный случай. А какой там несчастный случай, если Сережка Логинов после этого на ней женился.
- Не вижу взаимосвязи, - робко подал голос Мамай.
- Это ты не видишь, а покойный Антошка как раз неподалеку сшивался и своими глазами видел, как Сергей украдкой оттуда сбегал.
- Почему же он не заявил об этом в милицию?
- А то он не говорил. Конечно говорил! Он, блаженненький, по всему миру трубил, да только все как об стенку горох, - взорвалась Аннушка.
- Сдаюсь, вы настоящие миссисы Марплы, только не понимаю, какой ему смысл было убивать вашего брата? Он что, садист?
- Не знаю, садист он или просто тюремщик, но к нам он пожаловал после того, как отмотал свой срок. А Леху он грохнул потому, что ему глянулась Ольга, сука потаскушная, чтоб ей и на том свете свет чернотой блызнул. Стерва дрянная, ни себя, ни детей не пощадила, уперлась с ним на вашу вонючую Волгу.
- Аннушка, - как наиболее трезвый из всей шабашной компании, спросил я, значит, Татьяна с Варварой ваши племянницы?
- А если я им тетка, то кто же они мне? - въедливо спросила старуха.
Мамай собирал сведения тихонько и в мешочек. Не такой-то уж пьяный он и был. Потерев сизый банан носа, он вдруг спросил:
- Девушки, у вас переночевать можно? Люди мы приезжие, и никого-то у нас, сиротиночек, в ваших сибирских углах нет. А на ночь глядя обидеть приезжего человека просто. Вы не сомневайтесь, за постой мы заплатим.
- Я тебе, парень, так скажу: хоть нам и не платят пенсий, но только мы еще не настолько скурвились, чтобы брать деньги с приезжего человека, а особливо если ты, друг ситный, приехал от моих племянниц. Ночуйте, места хватит. Как там Танюха с Варькой поживают? - оскорбленная в лучших чувствах, спросила Аннушка.
Напрочь сраженный лестным обращением, Мамай взбрыкнул и засуетился:
- А что им сделается, живут, овцы, и сено жуют. А они, стало быть, Логинову падчерицами приходятся?
- А то кем же? Родным отцом у них был мой брательник. Известное дело наша кровинка. Он тогда Ольгу с ними вместе умыкнул, расписался, а девок удочерил. Про это Танька хорошо знает.
- Какая Танька? - Мамаевский сырой баклажан стал похож на нос собаки, идущей по горячему следу. - Старшая дочь, что ли?
- Окстись, христовый. Танюха, Татьяна Петровна Гусева. Это Лехина полюбовница, от которой он перед самой своей смертушкой прижил сына. Что и говорить, погуливал мой брательник, любил покойничек на сторону сходить. От Ольги-то у него сплошной коверкот, одни девки были.
- Да, конечно, - согласился Мамай с ее точкой зрения. - Скажите, а эта Татьяна Петровна, случаем, не работала в сельсовете? Пардон, в мэрии.
- Надо думать! Та еще крыса! Как с семидесятого года стала работать секретуткой, так и держалась за место до недавнего времени. А по весне отправила сына в армию, а сама загуляла.
- Которого сына? Не того ли, что прижила с вашим братом? - удивленный некоторым несоответствием, спросил я. - Он-то уже большенький должон быть или она еще одного репродуцировала?
- Чего?
- Сыночков, спрашиваю, сколько она народила?
- Дык одного! Как родила мне племяша, так и утухла, правда, в замуж еще раз сходила, но от Гуся-то у нее никого не получилось. Так и развелась с ним вскорости. А в армию она сыночка своего второй раз провожает. Первый-то раз его забрили после школы, а вдругорядь он квантрактником уехал, видать, понравилось. Эх-ха, лучше бы Алешка с ней жил, чем с этой профурой. Еще могилку зарыть не успели, а она уже с ним окрутилась.
- Кто окрутился? С кем окрутился? - совершенно сбитый с толку этим потоком информации, спросил я.
- Ну совсем вы тупые. Полчаса уже вам талдычу, и все как о стенку горох. Когда Сергей моего Алешку пришикнул, он сразу же взял Ольгу и не посмотрел, что у нее за пазухой две малые девки. Все чин по чину, ничего не скажешь. Законный брак оформил и Танюху с Варькой удочерил. Отсюда они уже Логиновыми уезжали. Что хлеборезку-то раззявил?
- Не верится что-то мне, чтоб из-за бабы, да еще с двумя хвостами можно пойти на убийство, - справедливо возразил я.
- И мы тоже так думали, а только следователь неспроста его трясти начал. Значит, было за что? А Ольга-то, стерва, красавицей была. Не один мужик по ней сох, пока она за моего Леху не вышла.
- Что же она такого в нем нашла? Наверное, чистый Ален Делон был? В смысле красавец? - зондируя глубже, нарочито удивился я.
- Леха-то? - бисером рассмеялась старушка. - Страшнее только черти бывают. Чернявый да рябой, быдто в саже его- вываляли.
- Но Ольга-то, по вашим словам, красавицей слыла, что ж она в нем нашла? не унимался я. - Сами же говорите, что от женихов у нее отбоя не было.
- А кто его знает? Кто нашу сестру поймет? Наверное, ей кровостой его глянулся, он у него как у быка был. Да и мужик он хороший был, ласковый.
- Оно конечно, - согласился Мамай с таким уважительным аргументом. - А скажи-ка нам, Аннушка, кто тогда крутил это дело? В смысле кто был следователем?
- Да я уже и не помню. Томка, ты не подскажешь?
- Кто-то из района, то ли Чугунов, то ли Чугунков, то ли вообще Чабанов. Толстый такой мужик, на Егора Гайдара похожий. Щеки от затылка было видно, а вот прокурора звали Василий Иванович, это я точно помню, потому что он и по сей день прокурорит, чтоб у него чирей выскочил. Однако уже поздно. Пойду я до дому.
- Я вас непременно провожу! - чуть не опрокинув стол, пьяно и галантно вызвался Мамай.
- Ложись спать, христовый. Как-нибудь без тебя доберусь.
Старательно допив самогон, сиамскими близнецами зарывшись в душные деревенские перины, мы со товарищем безнадежно захрапели, чтобы ни свет ни заря быть разбуженными непоседливой хозяйкой.