Есть такая болезнь - жизнь

-Если можно!? Дед, я счастлива.

-По тебе видно, ты когда не раскрашенная, красивая, такая нежная оказывается. Я уже и забыл как ты по человечески выглядишь.

-Да, ладно, дед. Красотой вы меня не наградили. А вообще, внешность не главное, я так думаю. Вот и папа.

Она снова принялась все рассказывать, а Саша смотрел на нее и восхищался. Юля действительно была красивой, не броской, но удивительно серьезной и одухотворенной. «Что любовь делает с женщинами!»- думал он. Проявилась девочка с лучшей своей стороны. Можно вздохнуть теперь спокойно.

Юле сделали Узи. Оба эмбриона соответствовали сроку.

====== Часть 173 ======

Светлана не хотела выходить из кабинета. Слабость и отеки ее преследовали уже неделю. Боря просил не работать, но в отделении ей было спокойней. Сегодня день абортов. Это самый ужасный день в неделе. Во все остальные дни чувствуешь себя творцом, помогаешь рождению новых людей, а сегодня… Негатив профессии. Она не пошла в малую операционную, пусть этим занимаются другие. В дверь постучали.

-Можно?

-Заходи, Юля. Ты почему здесь, работать надо.

-Не могу. У меня почти пол года ушли, чтобы забеременеть. Гормоны, тошнота, гадость во рту. А они добровольно… Хотя и я когда-то. Вот не суди и не судим будешь. Вы аборты делали?

-Сама? Или другим?

-Сама, другим то точно делали.

-Нет, я не беременела никогда. От кого, муж был старым, у него были уже взрослые дети, а потом больным, сам хуже ребенка. Юля, как бы ты не относилась к абортам, это часть твоей работы. Иди и учись.

-дДо скрипа?

-До скрипа.

Юля подошла к малой операционной, в коридоре ждали женщины, разговаривали между собой. Кто-то молчал, кто-то был равнодушен, а кто-то явно переживал. В душе Юля сочувствовала им но и осуждала одновременно. Как бы не не хотелось, но она все таки вошла. На кресле лежала молоденькая девочка, ножки тоненькие такие. Юля подошла ближе. Наркоз уже дали и врач вводила расширители.

-Юлия Валерьевна, попробовать не хотите. Срок недель двенадцать, дотянула дурочка. Сама еще ребенок – пятнадцать лет. С бабушкой пришла. Говорит сирота. А бабка куда смотрела? Худенькая, маленькая, хорошенькая – страсть, а вот так жизнь искалечила. Ты помылась, Юля? Ну вот, все. Смотри на УЗИ сердцебиения уже нет. Cкабли с чистой совестью.

Юля взяла в руку кюретку и собиралась приступить, подняла глаза, чтобы глянуть в лицо этой несчастной, явно запутавшейся девочке и обомлела. Положила инструмент на место.

Юля, смелей, говорила врач.

-Нет, не трогайте ее. Я сейчас Светлану Сергеевну позову. Пожалуйста, не трогайте. Вы документы ее смотрели? Как Вы могли приступить к операции, не известив ее отца?

-Она с бабушкой. Говорит сирота. Какой отец? Ты ее знаешь?

-Ульяну Борисову?!

-Не, нет. Она Ульяна, но не Борисова. Вот в направлении совсем другая фамилия. Юля, ты хочешь сказать…

-А то я свою сестру не знаю. Я пойду позову Светлану и позвоню дядьке. Хоть бы он не оперировал.

Светлана делала аборт сама. Другого варианта уже не было. Вот так увидеть впервые дочь Бориса она никак не ожидала. Вскоре подошел он сам. Бледный, напряженный. Встал рядом с креслом. Погладил девочку по голове.

Что же ты наделала, Уля? Потом поднял глаза на Светлану и спросил,- Без осложнений?

-Без. Что делать будем?

Он пожал плечами. Снял дочь с кресла и на руках перенес в палату. Ей поставили систему, а он укрыл ее и сел рядом. Девочка еще спала, когда в палату вошла Юля.

-Дядя, Боря, я посижу с ней. Вы с бабушкой поговорите. Она там ждет.

Борис подошел к теще.

-Я ее с Вами не оставлю. Даже не возражайте.

-Боря, выслушай. Она как взбесилась, а тут еще этот парень. Влюбилась по уши. Я говорила, я предупреждала, но она разве послушает. Копия мать. Сказала, когда уже аборт делать отказывались все. Что оставалось? Рожать в пятнадцать лет? Я ее еле уговорила. Парень как узнал, так ее бросил. Мать его приходила, скандалила, что Уля ему жизнь ломает. Она ему, понимаешь? Не он ей. Она не хотела чтобы ты знал, потому мы фамилию другую сказали. А сюда обратились, здесь врачи хорошие, все так сказали, чтобы без осложнений, понимаешь? Боря, у тебя жизнь налаживаться стала, я же понимаю, что ты мужчина, что всю жизнь один не будешь. А Ульянке этого не понять. Вот сейчас ты все бросишь и с дочкой останешься, а так нельзя. Живи, Боря. Пусть она со мной. Тема меня видеть не хочет. Тоже юношеский максимализм. А Глашенька маленькая, она к другой женщине привыкнет. Не забирай Улю.

Она обняла его и расплакалась.

-Я Вас в общении с внуками не ограничиваю. И зла на Вас не держу. Но и Вы поймите, в смерти Али я не виноват. Если бы Вы знали, как я любил ее.

-Я знаю, Боря. Как я за нее радовалась, что она с тобой. Она же другой стала, как она тебя любила! Боря, ты хороший, ты замечательный отец. Я доверяю тебе, но не забирай внучку. У меня же больше нет никого.

-Она сама решит. – Он вернулся в палату.

Ульяна отходила от наркоза тяжело. Кричала, все время звала отца, хватала его за руку, просила прощения, потом забывалась сном на несколько минут и все повторялось. Она просила вернуться домой и жить всем в их квартире. Борис обещал. Он понимал, что она бредит. Что потом даже не вспомнит, того что говорила. Но он понял, что должен быть только с детьми. В палату вошла Светлана.

-Боря, что я могу для тебя сделать сейчас?

-Простить. Света, я нужен ей.

-Я понимаю, я буду ждать, столько, сколько надо.

-Я так хотел сына.

-Боря, твой сын будет твоим сыном. Все образуется, вот увидишь.

-Ты позволишь мне с ним общаться? Я буду помогать тебе. Я никогда вас не оставлю.

-Боря я буду тебя ждать, я дам сыну твою фамилию и твое отчество. Не думай о нас сейчас, сейчас главное Уля. Посмотри какая она хорошенькая. У нее тоже еще все будет хорошо. Она все поймет.

-Не убирай то, что осталось после операции.

-Хорошо. Я пойду, скажу. Тебе поесть принести?

-Кофе, двойной.

-С тремя кусочками сахара, я сейчас.

Она вышла в операционную. Затем приготовить кофе. Поговорила с бабушкой Ульяны, сообщила, что оставит девочку под наблюдением. Настроения не было. В то, что все образуется, она не верила. Как недолго длилось ее счастье. Как быстро пролетели лучшие месяцы ее жизни. Его уже никогда не будет рядом, он не обнимет ее ночью и не поцелует перед сном. Она снова одна. Нет, не одна, с сыном.

Светлана тихо всхлипывала в своем кабинете, когда вошла Юля.

Уйди, попросила она.

-Нет, я с Вами. Я Вам чай заварила, на травках. Отеки снимает. Хотите, я с Вами и на ночь останусь. Я не буду мешать, но буду рядом на всякий случай. Дядя Боря, от Ули не отойдет. Представляете, я ведь тоже могла, как она отцу жизнь искалечить. Я Веру ненавидела, все мечтала чтобы папа к матери вернулся. А теперь поняла, что не Вера виновата в их разводе, а мама. Только теперь поняла, когда у меня дочь есть. Галочка моя. Я Степе скажу, что у Вас заночую. Он возражать не станет. А дядя Боре Ульянке все, что думал сказал. Я слышала, и кусочки плода показывал, и говорил долго, долго. И про то, что ей наркоз дали и ей больно не было, а его убивали так, что у него ротик открыт, потому, что он кричал от боли. Про все говорил, что ее мать Темку родила, аборт не сделала, и что она собой пожертвовала, а Глашеньку не убила. Что нельзя так, бесчеловечно. Что она себе этого не простит. Я знаю, что не простит. Я не простила. А Улька плакала, просила его принять ее домой и вернуться в их квартиру. Он обещал. Вы подождите, не убивайтесь так. Светлана Сергеевна. Вы его не потеряли, время пройдет, и он с Вами будет. Он любит Вас, я же знаю. Я много знаю.

-Спасибо, Юленька. Я сама. Иди домой, к мужу. И оформи уже с ним отношения. У Вас дети будут. Галя, тебя мамой считает.

-Обещаю. А хотите мы со Степой к Вам сегодня придем?

-Ничего со мной не случится. Ты права, это еще не конец истории.