Весёлая переменка

Он картинным жестом обвёл пустой класс. Петухов не отличался живостью ума, однако иногда и на него снисходило озарение. На этот раз он живо сообразил, что отсутствие свидетелей может сыграть ему на руку.

— А я вообще не знаю ни про какой рюкзак. В глаза не видел.

Конан его тебе дал, вот ты за него и отвечай.

Петухов прихватил пепси и демонстративно вышел из класса.

— Стой! Я всё Конану скажу, — крикнул ему вдогонку Женька.

— Попробуй, — Петухов пригрозил кулаком и добавил: — Ну, Москвич, ты попал!

Женька оказался между молотом и наковальней. Конан не станет разбираться, кто прав, кто виноват, и накостыляет ему, да ещё Петух добавит за ябедничество. Выхода не оставалось: нужно было во что бы то ни стало достать рюкзак.

Легче всего просто сбить рюкзак, но исполнять этот трюк при Конане было опасно для жизни.

Пока Женька рассуждал, как выкрутиться, в класс стали возвращаться ребята. Лёха с порога поинтересовался:

— Женька, ты чего на улицу не вышел? Я тебя заждался.

— А он завещание пишет, — гоготнул вошедший следом Петухов и обратился к Женьке: — Ну чё, Москвич, ты ещё живой? А я думал, ты уже того.

Он обвёл рукой вокруг шеи, свесил голову набок и высунул язык, изображая повешенного.

— А чего такое? — заинтересовался Шмыгунов.

— А ты выгляни в окошко. Посмотри, что Москвич с портфелем Конана учудил, — сказал Петухов.

Любопытство погнало к окну всех собравшихся. При виде рюкзака, зависшего над ничего не подозревающим хозяином, даже самые отчаянные оценили серьёзность ситуации. Черепушка на рюкзаке издевательски скалилась, навевая нехорошие мысли.

— Ничего себе, — выдохнула Майка.

— Ну ты даёшь, — понуро проговорил Лёха, а Шмыгунов с некоторым злорадством добавил:

— Москвич, ты труп.

— Зачем ты это сделал? — спросила Ленка Синицына.

— Это ты у него спроси! Всё из-за него! — Женька со злостью уставился на истинного виновника происшествия, но вероломный Петухов лениво пожал плечами.

— А я тут при чём, если у тебя башню снесло? — Петухов повертел пальцем у виска. — Братва, а может, Москвич маньяк? На него как накатит, он рюкзаки в окошки швыряет.

В этот момент на Женьку в самом деле накатило. Невзирая на разницу в весовой категории, он бросился на Петухова. Быть бы ему битым, если бы не Синицына.

Ленка встала между мальчишками и строго прикрикнула:

— Перестаньте! Только драки ещё не хватало. Сначала надо вызволить рюкзак.

— Как?! — в отчаянии воскликнул Женька, которому впервые изменила изобретательность.

— Рюкзак висит не так уж высоко. Конану его достать — пара пустяков. По-моему, надо пойти и во всём сознаться, — сказала правильная Синицына.

От такого совета Женька аж поперхнулся.

— Ты что? Меня же Конан убьёт.

— Одним придурком на свете будет меньше, — хмыкнула Майка.

— Вы моей смерти хотите, да? Хорошо, пускай меня не будет! Пусть всем будет лучше! — трагически выкрикнул Женька.

Но Синицына совершенно буднично прервала его тираду:

— Москвичёв, хватит корчить из себя недоумка. Ты думаешь, будет лучше, если Конан придёт в кабинет и не найдёт своего рюкзака? А чистосердечное признание…

— Равно самоубийству, — загробным голосом закончил Женька.

Впрочем, предложение Синицыной навело его на мысль.

— Мы рюкзак сами достанем, — с воодушевлением сказал он.

— Это у Конана два метра роста, а ты упрыгаешься, прежде чем дотянешься, — недоверчиво покачала головой Синицына.

— А зачем мне прыгать? Меня Лёха подсадит. Главное — отвлечь Конана. — Женька обернулся к Шмыгунову и торжественно произнёс: — Шмыга, будешь послом доброй воли.

— Я?! — опешил щуплый Шмыгунов. — Нашёл дурака. Я по доброй воле к Конану не пойду.

— «Сникерс», — предложил Женька.

— Последнюю версию «Hero’s quest», — не стал размениваться по мелочам Шмыгунов.

Женька остолбенел от такой вопиющей алчности.

— Ты случаем не рехнулся? — спросил он.

— He-а. Это ж не я рюкзак Конана на дерево закинул, — нахально заявил Шмыгунов.

Женька понял, что деваться ему некуда и нехотя кивнул:

— Ладно, грабитель.

Довольный сделкой, Шмыгунов отправился во двор. Он уже предвкушал, как погрузится в виртуальные приключения, но при виде Конана решимость покинула его. Ноги сами собой замедлили шаг. Он задрал голову. В окне третьего этажа сгрудились одноклассники и следили за ходом его миссии. В Шмыгунове боролось страстное желание получить игру и панический страх перед Конаном. Он сделал ещё несколько шагов к старшеклассникам и снова остановился. Когда до Конана осталось пара метров, Шмыгунову окончательно расхотелось играть в новый «Quest». Он уже собирался повернуть назад, но тут его окликнул Конан.

— Эй, пацан, ты чего там топчешься?

Шмыгунов сглотнул и единым духом выпалил:

— Конан, мы тут с ребятами поспорили. Я говорю, что ты на это дерево залезешь, а они говорят, нет.

Задним умом Шмыгунов понял, что брякнул что-то не то. Если Конан посмотрит вверх и увидит рюкзак, его гнев обрушится на крайнего. И крайним окажется он. В голове всплыл рассказ учительницы истории про участь послов, приносивших в былые времена дурные вести.

Конан щелчком отбросил окурок и осклабился:

— А чего я там не видал, на дереве?

Шмыгунов благоразумно оставил этот вопрос без ответа.

— Проиграл ты, пацан, — продолжал Конан, отвесил Шмыге подзатыльник и, дав понять, что разговор окончен, снова повернулся к своим дружкам.

Не искушая судьбу, Шмыгунов зайцем бросился в школу.

— Ну что же ты! — с упрёком встретил его Женька.

— Не уговорил, — развёл руками Шмыгунов.

Перемена подходила к концу, и тут удача снова улыбнулась Женьке. Синицына крикнула:

— Ребята! Конан ушёл!

— Бежим! Скорей! — скомандовал Женька Лёхе, прихватил швабру, и они опрометью бросились из класса.

Перескакивая через две ступеньки, друзья сбежали вниз и выскочили из школы. Рюкзака на ветке не было. Возле дерева толпилась мелюзга из продлёнки и что-то оживлённо обсуждала.

— Эй, мальки, что случилось? — спросил Женька.

— Из окна кто-то сумку выкинул.

— И где она? — живо заинтересовался Женька.

— Её Надежда Викторовна унесла, — сказала румяная, щекастая первоклашка, а её бледнолицая подружка взахлёб подхватила:

— Она Илюше Мальцеву по голове попала. Его к врачу повели. У него прямо шишка вскочила. Теперь к директору вызовут того, кто сумки бросает. Ох и влетит же ему!

— А откуда они узнают, кто её бросил? — пожал плечами Женька.

— Так там же на тетрадках написано, — сказала щекастая, удивляясь Женькиной недогадливости.

В этот миг Женька Москвичёв понял, что пришёл его последний час. Раздался звонок.

На следующей перемене Женька предусмотрительно не высовывал носа в коридор, но это его не спасло. В класс вбежал Шмыгунов и крикнул:

— Атас! Конан!

— Меня в школе нет, — пискнул Женька и стёк под парту. Он бы с радостью слился с паркетом, но такими способностями он, увы, не обладал.

Конан влетел в класс и в бешенстве заорал:

— Где этот шклявый? Экстрасенс недоделанный!

Все будто онемели. На удивление только трусиха Синицына не потеряла самообладания.

— Он у врача, — быстро нашлась она.

Женька готов был расцеловать её за эту ложь. Всё-таки Синицына — человек!

Борясь с приступом гнева, Конан помолчал, а потом мрачно произнёс:

— Передай, что врач ему больше не поможет. Тут медицина бессильна.

Он взял со стола чью-то ручку и пальцами одной руки легко переломил её пополам.

Нервы у Женьки не выдержали. Он вздрогнул и, задев стоящий рядом стул, выдал своё присутствие. Конан нагнулся, и их взгляды встретились.