Страница 8 из 11
Несмотря на разнообразные конфликты и войну в прессе, сопровождавшие реформу галереи, в мае 1916 года московская дума одобрила эту гигантскую работу, проведенную Советом галереи и самим Грабарем.
Но лейтмотивом жизни Грабаря оставались его взаимоотношения с живописью. «Прекращение Истории русского искусства развязало мне руки и время для живописи, - писал он. - Но какие-то струны были порваны: целых пять лет, с 1909 по 1914 год, я не дотронулся до кисти, находясь во власти пера»[2 Там же, с. 232.]. Это не могло не сказаться на технике и мастерстве - теперь Грабарю приходилось их восстанавливать путем упорных упражнений.
Ветки яблони. 1958
Собственность семьи художника (переданы на хранение в Государственную Третьяковскую галерею, Москва)
Яблоки и астры. 1926
Таганрогская картинная галерея
В 1914 году он написал картину Васильки - портрет своей жены и ее сестры у накрытого в липовой аллее стола, на котором изображен ворох ярко-синих цветов. К числу удавшихся работ этого времени Грабарь относил Рябинку, созданную в 1915 году. Даль сентябрьского пейзажа изображена сквозь красные гроздья рябины и золотую листву берез, голубизна неба и зелень полей дополняют эту интенсивную красочную гамму, основанную на чистых цветах. Сам прием изображения пейзажного пространства сквозь близко написанную ажурную растительность переднего плана, словно сквозь кружевной занавес, станет излюбленным мотивом Грабаря, использованным во многих работах.
Все эти произведения, как и созданные позже, в 1916-1917 годах, по словам художника, «являли уже доказательство окончательного отхода от импрессионизма и дивизионизма и были переходом к задачам чисто цветового восприятия природы»[1 И. Э. Грабарь. Моя жизнь, с. 37.].
«Живопись всегда была моей главной страстью, без живописи я чувствовал себя, как рыба на песке», - писал художник[2 Там же, с. 95.]. Доказательством тому является само число произведений Грабаря, созданных в 1920-1950-е годы, в то время, когда он уже целиком был погружен в иную стихию - организационную деятельность государственного масштаба.
На озере. 1926
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Революционные события в России подстегнули врожденную активность Игоря Эммануиловича Грабаря. Уже после Февральской революции он включился в работу по сохранению художественных ценностей,был сотрудником Совета по делам искусств при временном правительстве. Эту работу он продолжил и после Октябрьской революции. Как писал о нем Анатолий Луначарский, Грабарь был одним «из тех крупных квалифицированных интеллигентов, которые просто и без оговорок перешли на службу к Советскому правительству»[3 Цитируется по: Игорь Грабарь. Письма. 1917-1941. М„ 1983, с. 5.].
В 1918 году Грабарь участвовал в организации Главмузея - музейного отдела Наркомпроса. Две проблемы интересовали его в это время - спасение художественных произведений и их реставрация. В том же году Грабарь создал первую реставрационную группу, которая занималась обследованием архитектурных памятников Москвы, предприняла экспедиции в разные районы страны - по Волге, Оке, Северной Двине и Белому морю, на Онежское озеро, в Крым и Закавказье. На основе этой группы позднее были созданы Центральные государственные реставрационные мастерские.
Он принимал активное участие в создании государственного музейного фонда, перераспределявшего художественные ценности по российским музеям, в национализации крупнейших художественных собраний, в том числе сокровищ Троице-Сергиевой лавры, которая происходила подлинным наблюдением Ленина, в изъятии церковных ценностей, лучшие образцы которых попадали в музеи, обогащая коллекции декоративного искусства.
Въезд в усадьбу. 1922
Таганрогская картинная галерея
Рябины. 1924.
Ростово-Ярославский архитектурно-художественный музей-заповедник
К числу дел, которыми в этот период занимался Грабарь, нужно отнести работу в Академии истории материальной культуры, руководство в течение нескольких лет художественно-постановочной частью Малого театра, преподавательскую деятельность, которая вошла в его жизнь как естественное продолжение научной и реставрационной работы. В 1921 году в Московском университете на вновь созданном отделении истории искусства Грабарь читал уникальный в мировой практике курс лекций по научной реставрации художественных произведений. В то же время Грабарь продолжал работать в Третьяковской галерее, где под его руководством были организованы выставки Рокотова, Левицкого, Репина, Врубеля, Коровина, Сомова, Кончаловского, каждая из которых стала принципиальным открытием творчества этих мастеров.
В 1920-1930-е годы Грабарь много ездил по свету - и по приглашению музеев как крупный эксперт- искусствовед в области живописи, и как представитель советских художников. Франция, Германия, Бельгия, Голландия, Англия, Италия, Швеция - где только он ни побывал.
В.И. Ленин у прямого провода. 1927-1933
Музей В.И. Ленина, Москва
Широчайшая деятельность Грабаря была высоко оценена властью: он первым был представлен к званию заслуженного деятеля искусств, введенному в 1928 году. Однако постепенно Грабарь попытался сосредоточиться на главных для себя направлениях. С 1925 года основной для него стала работа в реставрационных мастерских, ради которой он отказался от директорства в Третьяковской галерее, от работы в музейном отделе и от преподавания в Московском университете.
Планомерное раскрытие древнейших памятников русской и византийской живописи, сохранившихся в церквях и монастырях, стало самой крупной работой реставраторов в это время. В числе самых значительных памятников была икона Богоматерь Владимирская, фрески Успенского и Дмитриевского соборов во Владимире, открытые в 1918 году, чин Благовещенского собора, Звенигородский чин Андрея Рублева. В Троице-Сергиевой лавре была открыта специальная реставрационная мастерская, работавшая над раскрытием рублевского иконостаса. Велись также работы в Новгороде и Пскове, объектом которых были фрески Феофана Грека и другие древнейшие росписи и иконы.
Но уже в 1930 году, получив персональную пенсию, Грабарь ушел и с поста директора реставрационных мастерских с намерением полностью посвятить себя живописи и истории искусства.
Портрет академика Алексея Николаевича Баха. 1939
Донецкий художественный музей
Портрет академика Сергея Алексеевича Чаплыгина. 1935
Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево»
Более двух лет после революции, будучи вовлеченным в административную деятельность, Грабарь не брал в руки кисть. Но чем бы он ни занимался в эти годы, в нем жил художник, все время возвращавшийся к живописи, - если не фактически, то мысленно. Средством поддерживать художническую «форму» для Грабаря оставались натюрморты.
Основная пластическая и цветовая тема натюрмортов 1920-х годов возникала из сочетания разных фруктов и тканей, на которых они располагались. Множество натюрмортов, в которых напряженный ритм и пластика объемов, контраст фактур сочетаются с многообразием и насыщенностью колорита, противопоставлением горячих и холодных цветов, можно назвать «драматическими» (Груши на зеленой драпировке, 1922; Красные яблоки на синей скатерти, 1920; Туркестанские яблоки, 1920). «Меня в то время особенно волновала благородная красота расцветки груш-дюшес - от зеленой через зелено-оранжевую, к темнокрасной»[1 И.Э. Грабарь. Моя жизнь, с. 286].