Страница 5 из 22
Летом 1859 года на Валааме Шишкин работал над этюдами к программе - конкурсной картине, которую собирался представить на Большую золотую медаль, успешно завершив тем самым свое образование. Однако конкурс, который должен был состояться в марте 1860 года, был отложен на сентябрь. Это дало возможность Шишкину провести еще одно лето на Валааме в работе над программой и в результате представить на конкурс не одну, а две картины с одинаковым названием - «Вид на острове Валааме. Местность Кукко».
Одна из этих конкурсных картин находится ныне в собрании Государственного Русского музея, другая - в зарубежном частном собрании. В Государственном Русском музее находится и один из этюдов Шишкина к конкурсным произведениям - «Камни в лесу. Валаам», в котором художник прорабатывает фрагмент переднего плана, передавая и фактуру каменистой поверхности, и разнообразный характер близко взятого растительного покрова. Скалы Валаама стали зерном его конкурсных картин. Шишкин хорошо передает естественную взаимосвязь камня и растений, воспроизводит все пластическое разнообразие природных форм, которые за три года работы на острове стали для него знакомыми во всех деталях.
Значение Валаама в его творчестве было столь велико именно потому, что здесь натура оказалась воплощением романтической сути природы, к которой Шишкин был в этот период весьма чувствителен. На Валааме не нужно было ничего сочинять, достаточно запечатлеть его таким, какой он есть. По мере становления, романтизм в произведениях Шишкина уступает место вдумчиво-реалистической манере - и это начинается на Валааме.
Пришел сентябрь, и Шишкин выставил свои картины в залах Академии в числе претендентов на Большую золотую медаль. Наконец он мог сообщить родителям о получении последней и высшей награды Академии художеств. «Теперь ворота все открыты и я свободен», - пишет он24. В письмах Шишкину Мокрицкий в свойственной ему манере говорил о Большой золотой медали, что она «для художников есть золотой ключ к дверям земного рая». Но молодой художник, болезненно требовательный к себе, был неудовлетворен своими конкурсными работами и даже собирался написать и представить в Академию взамен них другую картину.
Большая золотая медаль давала художнику право на длительную заграничную пенсионерскую командировку. Однако отъезд за границу не слишком привлекал Шишкина, и он попытался заменить его путешествием в Крым или по России в качестве пенсионера Академии. В апреле 1861 года он подал прошение в Академию, предполагая отправиться на год с профессором А.П. Боголюбовым в поездку по Волге, Каме и Каспийскому морю. Но этот план не осуществился, и 25 мая 1861 года Шишкин уехал в Елабугу, где провел пять месяцев. Здесь он много писал, рисовал, и, судя по дневниковым записям его отца, создал около пятидесяти произведений. Среди них - «Шалаш» и «Мельница в поле». В этих работах Шишкин открывается по-новому, в них явно наметились уже поиски поэтического воплощения национального пейзажа.
В Петербург он возвратился в конце октября 1861 года. Настоятельные советы Мокрицкого, который считал полезной для него перемену натуры и говорил об окрыляющем воздействии Италии на северных художников, сыграли свою роль, и в апреле 1862 года Шишкин выезжает за пределы России.
Дубы. Эскиз для картины «Вид в окрестностях Дюссельдорфа». 1865
Дерево, масло. 41,5 х 34,5 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
За границей
Его первые заграничные впечатления были еще неотчетливы, Шишкину мешало незнание языка, чуждыми представлялись и природа, и люди. Он посетил Берлин, Дрезден, Саксонскую Швейцарию, побывал в Праге, проехал по Богемии. С октября 1862 года художник поселился в Мюнхене. В его письмах из Германии нет воодушевления - в мюнхенской художественной среде не открылось ему ничего особенного. «По правде сказать, вся зима, которую я провел в Мюнхене, в этой фабрике картин, была для меня мученьем», - писал Шишкин, страдая от невозможности начать настоящую работу на натуре25. По его мнению, «немецкий пейзаж слишком непривлекателен и почти до омерзения расчищен», его раздражают «обстриженные и приглаженные деревья». «Для художника мало», - отмечает он26.
В то же время Шишкин посещает Новую пинакотеку, анализируя качество произведений мюнхенской школы. В картинах жанристов, по его мнению, отсутствует мысль, «сладкие сцены обыденной жизни» не удовлетворяют его. Он обобщает свое отношение к «заграничной» живописи, обозначая ее в целом как «легкую, вкусную и часто пустую и бессмысленную», и противопоставляет ее «старым, но хорошим художникам»27.
Он бывает в мастерских художников, занимается у разных мастеров - среди них в его отчете в Академию упомянуты анималисты и жанристы братья Б. и Ф. Адам, Ф. Фольц. Анималистика была в то время существенной частью пейзажных видов. Коровы и овцы изображались в сельском пейзаже как символ крестьянской жизни, они воспринимались как отзвук идиллии. Еще в Московском училище, уходя с друзьями на этюды за город, Шишкин писал животных с натуры. И в Мюнхене он начал с изучения животных. Занятия анималистикой отражали его напряженный поиск своего направления среди того, что предлагала современная немецкая живопись. В России этот жанр практически отсутствовал, и Шишкин мог посвятить себя его изучению, все остальные художественные явления он сравнивал с русским искусством, отдавая ему первенство, и потому не находил того, чему мог бы учиться за границей.
В мюнхенских мастерских он услышал имя цюрихского живописца и гравера Рудольфа Коллера, известного в Германии и Швейцарии. Его пейзажные и анималистические работы заинтересовали Шишкина, и в марте 1863 года он уехал в Цюрих, чтобы заниматься в мастерской Р. Коллера, который был всего на четыре года старше самого Шишкина. Занятия заключались в копировании этюдов мастера и в работе с натуры над изображением животных. От этого времени сохранился этюд «Бычок» (1863). Показывая его на своей выставке 1891 года, Шишкин сделал специальную пометку в каталоге: «Писан в мастерской Коллера в Цюрихе».
Летом 1863 года он отправился на этюды в местечко Горьо в Бернском Оберланде, где вплоть до середины октября работал с натуры вместе с пейзажистом Л.Л. Каменевым, своим младшим однокашником по Московскому училищу живописи и ваяния. Швейцарские виды воплотились в написанных там работах, таких как «Буковый лес в Швейцарии» (1863). Картина эта по выбору мотива и его трактовке близка валаамским пейзажам Шишкина. Вместе с тем его палитра высветляется, обогащается красочными акцентами, растет и композиционное мастерство, благодаря чему картины становятся более обобщенными и целостными. Заметно, что художник увлечен не красотами швейцарской природы, а особенностями растительного мира этой местности и свойствами световоздушной среды. «Не привыкши к горной местности, эффектам освещения этого края, я был поражен первое время: глаз видел многое, но долго всматривался я в новую для меня природу, не решаясь приняться за работу», - писал Шишкин28.
Стадо под деревьями. 1864
Холст, масло. 72,4 х 104 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Буковый лес в Швейцарии. 1863
Холст, масло. 85,5 х 124 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург