Страница 14 из 15
– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Вы ведь из Империи, верно?
– Верно, но туда мы пока точно не полетим. А ты откуда?
– С Нью-Вашингтона.
– Альянс, значит… Пока в планах не стоит. Ладно, куда-нибудь да вывезем. Если на детекторе лжи проверку пройдешь. Не пройдешь, окажешься засланной – в космос выкинем. Согласна? Ну, тогда собирайся, только быстро, – и, усмехнувшись, спросил: – Док, ты все слышал?
– Да слышал, слышал, – противно завибрировал в ухе крохотный, с булавочную головку, динамик. Док бдел, готовый, в случае чего, разнести половину квартала, благо пистолеты были не единственным, что они взяли с корабля. Не будь за спиной этого живого танка, Серов вряд ли рискнул бы в одиночку идти непонятно куда на чужой планете с практически незнакомым человеком. Он все же был военным, а не авантюристом с острой нехваткой мозгов. – Вечно ты то котят, то щенков таскаешь, а потом не знаешь, куда их пристроить.
– Не бурчи, главное, вокруг посматривай. Не нравится мне этот район.
Док фыркнул что-то в ответ и отключился, а Серов, прислонившись к стене, принялся ожидать Дану. Та, надо сказать, управилась на диво быстро. Даже удивительно быстро для женщины. Не прошло и пяти минут, как она вышла с туго набитой, потрепанной сумкой армейского образца в руках. Судя по тому, как ее перекашивало, весила сумка немало. Серов усмехнулся:
– Все собрала?
– Что действительно нужно – собрала, а старые кастрюли с собой тащить нет смысла.
– Логично. Тогда пошли, – он перехватил у девушки сумку, забросил ее на плечо, проверил, сумеет ли без проблем достать пистолеты. – Док, мы выходим.
Динамик выдал что-то непонятное, но явно нелестное, и замолк. Ну, тем лучше. Девушка по привычке, механическим движением закрыла дверь и пошла первой, держа, как заметил Серов, руку поближе к висящему на поясе дробовику. Однако обошлось, и до машины они добрались без приключений. Плюхнулись на заднее сиденье, и Серов тяжело выдохнул:
– В космопорт.
Информацию о человеке, который слил Болотным Лилиям неверные сведения, они получили только утром. Видать, Джонсу потребовалось время на то, чтобы продавить свое решение. Ну, оно и понятно, еще быстро справился. Серов отлично понимал, что далеко не все члены клана будут за, и если мнение шестерок, в принципе, никого не интересует, то верхушку придется учитывать.
Однако Джонс явно не был склонен конфликтовать с русскими. Отлично знал, что шутят они в таких делах крайне редко и очень тяжеловесно, поэтому риск себя вряд ли окупит. Понимал он наверняка и проблемы для репутации клана, когда информация о Скаре выплывет наружу. Так что вариант со сдачей информатора выглядел наименее затратным с точки зрения потерь, и продавить его он постарался максимально быстро. Впрочем, остальные члены верхушки клана тоже были не дураки, и ломались наверняка больше из желания сохранить лицо. Русских же по большому счету чужие заморочки и вовсе не волновали, поскольку им важен был результат, а не эмоциональная составляющая временных партнеров.
Прочитав сообщение, Серов задумался. Еще раз прочитал. Еще раз подумал и, наконец, решительно встал и направился в кают-компанию. В отличие от корвета, на «Фаэтоне» местом общения стала она, а не рубка. Просто потому, что помещение оказалось достаточно просторным, и разместиться в нем можно было со всем удобством. Конечно, не как на линкоре, где в кают-компании можно было давать балы, правда, очень скромные, но тоже ничего. Даже небольшой диванчик имелся.
На этом диванчике и расположились, оживленно болтая, обе присутствующие на корабле женщины. Кобра, несмотря на суровый вид и еще более суровое воспитание, все же нуждалась в общении не только с брутальными мужчинами, но и с лицами, так сказать, одного с ней пола. Хотя бы для того, чтобы обсудить абсолютно неинтересные мужикам вещи вроде духов и тряпок. Не то чтобы она была модницей, но продефилировать по улицам, ловя на себе восхищенные взгляды окружающих (а она была, несмотря на габариты, красива), Кобра никогда не отказывалась. Вот и нашла бравый пилот свежие уши и села на них так плотно, что сдвинуть ее, казалось, не было никакой возможности.
Док обнаружился здесь же. Стоял у плиты (за недостатком места кают-компания и камбуз были частично объединены) и готовил что-то сложное и наверняка не особенно вкусное. Ну, никуда не денешься, его очередь, хотя Серов, еще с вечера тщательно обдумав этот момент, намерен был в самое ближайшее время повесить эту обязанность на Дану. А что? Сама сказала, хоть уборщицей, хоть кем угодно. Вот и пускай теперь поварихой свой перелет отрабатывает.
– Всем доброе утро, – и практически без паузы: – Дана, выйди, пожалуйста.
Вышла, без единого слова, и ничего на лице не дрогнуло. Это хорошо, значит, понимает свое подчиненное положение и нормально воспринимает, что находится здесь на птичьих правах. Все меньше проблем.
– Что скажешь?
– Да ничего, – Док безразлично пожал плечами. – Я ее вчера проверил – не соврала ни единым словом.
– Это радует. Ладно, смотрите сюда.
Над столом зажглось изображение. Голографический экран, с какой стороны ни смотри – одно и то же увидишь. Товарищи принялись изучать текст, потом синхронно повернулись к командиру.
– Блефуску… Этим-то что здесь нужно?
– Может быть, и ничего. Просто какой-то умник решил подзаработать. А может, и впрямь что-то крутят. В любом случае это проблема.
– Да уж, везет нам на сектантов, – зло фыркнула Кобра, и все трое замолчали.
В самом деле, вот после этого и спрашивается: что такое не везет и как с этим бороться? Планета Блефуску была заселена поклонниками учения Свифтонов. Не такое уж и страшное учение, откровенно говоря, некая боковая линия католицизма, официально непризнанная, однако и не гонимая. Просто в свое время некий то ли свихнувшийся, то ли, наоборот, очень продуманный поклонник Джонатана Свифта, епископа, политического деятеля и знаменитого писателя, провозгласил его новым мессией и воплощением Иисуса. Сам епископ, давным-давно мертвый, возразить, естественно, ничего не смог, и учение довольно быстро набрало популярность в Ирландии. Правда, на устои не покушалось, главенство Папы Римского признавало безоговорочно, хулиганств не учиняло, и потому не оказалось в числе гонимых, что еще раз подтверждало наличие мозгов у людей, его возглавивших.
Развернулись Свифтоны, когда начался период активной колонизации новых миров, и Ирландия, в числе прочих, рванула в космос. Никто и охнуть не успел, как одна из планет, названная в соответствии с наследием писателя, оказалась заселена сплошь последователями этого учения. Остальные религии там не прижились от слова «вообще». Их не запрещали, нет, просто деликатно выдавливали. Правда, одно из направлений агрессивного ислама попыталось зацепиться за планету всерьез, но, как оказалось, Свифтоны были чужды толерантности в любом проявлении и просто вышвырнули вон тех, кто не захотел подчиняться установленным правилам. Незадачливые конкуренты, почесывая синяки и придерживая сломанные конечности, удалились, и с тех пор планета жила сама по себе, ни с кем не конфликтуя, ни в чьи дела не вмешиваясь, но и других к себе не особенно допуская. Формально – часть Ирландии, фактически – сама по себе, даже флот держа свой собственный.
Для экипажа «Фаэтона» ситуация была чревата осложнениями. Даже если опустить тот факт, что завихрения в мозгах сектантов непредсказуемы, и от них можно ожидать любой пакости, причем с самым дружелюбным выражением лица и искренностью в глазах, нельзя было забывать, что придется иметь дело с ирландцами. Ирландцами, а не выходцами из Китая. Все эти о’Брайены, о’Донеллы и прочие «о», имели в головах солидную долю упрямства и запросто могли упереться рогом. На Сингапуре имперцы ткнули пальцем в самую слабую точку – кошелек. С ирландцами так шутить было рискованно, можно запросто нарваться на неприятности. И в любом случае приходилось ориентироваться на контакт с правительством Блефуску, для чего требовались навыки дипломата, а не военного. Это здесь, на орбите Сингапура, единственный корвет казался силой, а против небольшого, но полноценного государства говорить с позиции силы получилось бы, лишь имея позади эскадру из десятка современных линкоров, которых пока что не предвиделось в принципе. И то не факт, что поможет, ирландцы – любители подраться.