Без имени...

- Снег - это сильный нервопарализующий галлюциноген, - сказал, запинаясь, бедный Евгений. Должно быть, его "заело".

Прохожий остановился и внимательно уставился на него, глаза в глаза.

- Простите... Но я пережил сегодня... нечто странное..., - неожиданно для себя ляпнул Евгений.

- Снег... Он неожиданно выпал. Чистый, свежий воздух, много кислорода, и вы чувствуете себя, будто пьяный? - понимающим голосом и слегка подмигнув, сказал незнакомец.

- Нет. Просто... Мой шеф - бандит, коллекторское агентство работает заодно с преступной бандой, и я... Теперь боюсь своей работы...

Теперь незнакомец посмотрел на Евгения еще внимательней.

Евгений прикрыл глаза. Но... Предательские слёзы все равно потекли по его лицу.

- Вы... Вы мне всё расскажете, и мы вместе решим, что делать. Бывают дни, когда любой человек... Не может выжить без чужой помощи. Это - так. И, быть может, наша встреча - не совсем случайна... Как вас зовут?

- Евгений. А...вас?

- У меня уже нет имени. Зовите меня просто: Схимник.

- Почему - Схимник?

- Знаете ли, Евгений, я сам точно не помню, когда я стал Схимником. Сначала всякая гопота с нашей улицы (а я родился и жил на юге, в нынешней Донской Республике), звала меня Сектантом. Нет, я не входил ни в какую секту, и даже не был шибко религиозен, но... Я не пил, не курил и не кололся. И потому... Они звали меня Сектантом. И меня даже несколько раз вызывали в жандармское управление давать показания и подпись в том, что я не сектант... И на работе допрашивали, в Особом отделе. Вот именно после этого я занялся айкидо и однажды отвалил всех, кто приставал ко мне в темном переулке. И почему-то после этого все гопники района стали звать меня не Сектантом, а Схимником... Должно быть, повысили в ранге, оставив в рядах "странных"... Ну, а потом... Почему-то даже друзья стали звать меня именно так. И, когда я переехал в Московию, сюда, в Питер, я вдруг и сам так стал представляться. Привык. Но, расскажите о себе, Евгений. Здесь по близости есть одно уютное кафе...

Голос Схимника подействовал умиротворяюще на бедного Евгения.

- Я... Могу довериться вам? Мне действительно... Надо выговориться.

- Да. Недавно я сам нуждался в подобной услуге. В сочувствии и соучастии. Именно этого нас хотят лишить... Именно этого...

- Кто?

- Это... Трудный вопрос. Я сам хочу знать на него ответ, - тихо сказал странный Схимник. Слова его падали, как хлопья снега, будто застревая в ушах белой ватой, искрились и переливались на солнце, искрились и переливались...

Евгений вновь стоял, оглохший и одинокий средь безлюдной тишины, среди роя белых мух... Оглохший и одинокий. Он почувствовал вдруг какую-то заторможенность сознания, внезапный провал в состояние непонимания того, что вокруг - реальность, чувство падения и растворения в некой незримости и невесомости.

- Эй! Кто-нибудь! Моему племяннику плохо! Помогите! - услышал он крик Схимника.

- Эй! Люди, сбегайте, вызовите такси! - раздался рядом голос случайного прохожего, - Мужчина! Давайте, мы его - так, с двух сторон... Он падает! Крепче держите!

Снег... Бесконечная белизна. Белая и пустая. Пустыня ненаписанных строк... Пелена безвременья. Эйфория бреда... Безумия, в котором срываешься и падаешь, просыпаясь снова во сне, и вновь срываешься и падаешь, бежишь по бесконечным пролетам лестниц, над бездной, обрывающейся во мрак... В крик. В бесконечную пустую пелену.

Глава 2 . Поездки.

Черный внедорожник вез её по ещё темному городу. Водитель был веселым парнем, и после ее ответа про орхидеи, возле задних ворот двора больницы, залился звонким смехом и пригласил Машу "полезать в машину, пока прохожие не заинтересовались". Действительно, одетая в слишком большую куртку главврача из искусственной черной кожи, из-под которой высовывался длинный домашний халат, без колготок и в одетых на босу ногу стоптанных, чужих ботинках чуть большего, чем её, размера, она могла вызвать некоторое удивление сторонних наблюдателей.

Маша быстро забралась на заднее сидение, и они поехали.

Она, на свое удивление, совершенно не боялась этого приключения. Девушка была радостна, поскольку вырвалась на волю. Кроме того, в кармане у нее лежала справка со странным диагнозом "реакция на ситуацию", со всеми полагающимися подписями и печатями, что являлось достаточным основанием для деканата не засчитывать прошедшие дни прогулом занятий.

И потому, Маша с радостью наблюдала проносящиеся мимо знакомые очертания зданий любимого ею города: его слегка припорошенные выпавшим довольно рано снегом улицы, старинные дома, четкие контуры каналов и мостов.

Покружив немного по городу, черный внедорожник вновь выехал на Фонтанку, проехал мимо Большого Драматического театра. Вскоре водитель свернул направо. Машина сделала полукруг - оборот, и остановилась у глухого каменного забора.

- Приехали, девушка! - сказал веселый водитель. Он вышел и распахнул перед Машей дверь машины.

- Куда? - спросила та.

- Я не знаю. Я просто водитель. Вас просили доставить сюда. Это - Ротонда. Знаешь это место?

- Я здесь никогда не была.

- Ну, вот и познакомишься. Странная архитектура. Внутри. Снаружи - обычный питерский подъезд... Да, забыл сообщить: код на дверях сейчас - 0748.

Водитель забрался в машину и уехал. А Маша зашла через узкую калитку возле закрытых проездных ворот во двор этого дома.

"Ну, что ж...Пока всё, что произошло после моего разговора с врачом, было замечательным и неожиданным. Не думаю, что здесь ждет какая-нибудь ловушка", - подумала Маша и набрала код. Замок щелкнул, и она открыла двери и вошла. Тут же зазвенел где-то подвешенный колокольчик. Внутри было темно. Похоже, обычный подъезд... Она открыла следующую дверь и оказалась в просторном круглом помещении, как под куполом. Стены "простого подъезда" были сплошь украшены фресками, и, похоже, изображали сцены из Евангелия. Стрельчатые окна украшали витражи. С Древом Жизни и с фантастическими птицами. Вверх, к квартирам, уходила витая лестница, закрученная спиралью, с литыми чугунными перилами.

Посередине свободного пространства был круглый люк, выкрашенный золотой краской. Диаметр люка был намного шире, чем простого уличного, и назначение его было неопределенным. Неподалеку от люка, на небольшом возвышении, стоял длинный стол. Он был накрыт красной скатертью с тиснеными золотыми павлиньими перьями. На столе располагалась статуя танцующего Шивы из бронзы, а рядом - старинный подсвечник и компьютер.

Вскоре из одной из дверей наверху вышел тщедушный человечек в черном одеянии и стал спускаться. Из дверей, расположенных выше, тоже показались люди. Все спускались и рассаживались за столом. И одеты были весьма странно.

Один из них, в длинном персидском халате и с закрученными усами, спросил у Маши:

- Как вас зовут?

- Мария, - ответила она. "Что за странный спектакль?" - пронеслось у нее в голове.

- Присаживайтесь к нам за стол. И расскажите свою историю, - попросил тот человек, в черном.

Она присела, вовсе не представляя, как и о чем говорить. Кроме мужчины в персидском халате и человечка в черном, с печальными и умными глазами, здесь была также молодая женщина в сари и высокий парень в костюме мушкетера и прочие, одетые также эксцентрично...

Но потом слова будто сами полились из нее бурным потоком, выстраданные и ждущие своего часа.

Мария сидела и рассказывала... О том, как изменился вдруг Николай. О странной вечеринке. О Фредди. О её походах по врачам. О психушке. О письме, файле "без имени".

Они слушали очень внимательно, и, быть может, даже записали этот рассказ. Иногда задавали вопросы. В конце рассказа человечек в черном попросил:

- Маша... Пожалуйста, вспомните всё, что связано с той вашей поездкой в некое учреждение, где вас попросили купить препарат для флюорографии почек... Ничего странного с вами там не произошло? Это - очень важно.