Без имени...

Фанни помотала головой... Ей вовсе не хотелось сейчас погружаться во всяческий бред прожитого, тем более, в выдаваемых сейчас её мозгом вариантах. Не было там, в этом прошлом, ничего хорошего...

- Я... Не прошу вас рассказывать о личной вашей истории... Только... Мне хочется поговорить с вами, зацепиться за что-то, нам обоим близкое. Где вы родились? - взор Схимника проникал, казалось, в самую её душу, - В Питере?

- Нет. На юге. Теперь это - территория Донской Республики.

- А мы с вами - земляки! Я... в 26-м был призван "Великой Сарматией" в милитаристские ряды "верной молодежи" для Великого Похода на Запад... Жуть! Девушки - в кожаных юбках, юноши - в штанах с лампасами, упасть и отжаться, автомат разобрать на скорость - всё это ещё в школе... Мои ровесники с первых классов мечтали воевать... Так и отвечали, на вопрос, кем ты хочешь стать, когда вырастешь: "Я хочу умереть на полях сражения"... Понятно: заводы стояли, работать было негде, наука, образование, медицина - полностью были развалены; ведь это - не Питер, не Москва, где они более-менее, но существовали... А на "окраинах" - прежде всего всё пошло прахом. Не было света, магазины не работали, а по поселкам и хуторам казаки с нагайками разъезжать стали...

Ну, именно в 26-м я и понял: пора бежать. Иначе, пошлют стрелять в людей, ни в чем не повинных. А куда? В Украину не сбежишь: там "наши" посты кругом, на границе стоят, танки, пулеметы, зенитки. Через них не пройти. На Урал - так там тоже "Красный Урал" с Че Геварой на знаменах и в берцах... В Казахстан - тоже не пустят, прибьют на границе, и правы будут: всякое отрепье с наших краев туда суется. Осталось одно: сюда двигаться, в Московию. Ну, по Московии я тоже помотался изрядно, пока в Питере, не так давно, не осел.

Границу с Московией я, понятное дело, пересек нелегально. Конечно же, потом прошел чипизацию, но остался без паспорта и других документов и почти что вне закона, бомж-гастроарбайтер с личной идентификацией... Ни семьи, ни прописки... Ни в вуз не поступить, ни на приличную работу устроиться... Так и живу. Иногда, грешным делом, даже подумывал: может, зря из Великой Сарматии ушел... Отслужил бы там, быть может, выжил как-то... И жил бы теперь себе. Там теперь - Донская Республика и демократия. Быстрей, чем здесь, всё повернулось; в конце концов, жизнь в нормальное русло вошла. А здесь этого не будет вовсе.

В общем, попал я из огня, да в полымя. Жуткая это страна - Московия... Особенно, когда она - мачеха, а не мать. Тьма беспросветная. Хотя...Я почему-то полюбил этот город... Мой Питер...

- Я тоже, - сказала Фанни.

Они немного помолчали. За окном было темновато. Шел дождь.

- Схимник, - Фанни сказала тихо, - Можно, я так буду вас называть?

- Да. Меня так зовут друзья.

- Схимник, что вы там такого написали, в своей тетради? Той самой, которую нашел ваш друг, выброшенную в мусорный контейнер... По которой он вас и разыскал...

- Вы в курсе этой странной истории?

- Да.

- Ничего особенного там не было. Там был черновик нескольких моих сказок, несколько придуманных мною афоризмов, стихов, карта фантастической земли, текущие записи: телефоны, адреса... Но, найдя эту тетрадь, он понял что-то важное только для него: что он не одинок, не один в этом мире... Он захотел поэтому меня отыскать. Вовсе не затем, чтобы отдать назад эту тетрадь. Для него просто было важным то, что мы существуем.

- Кто - "мы"?

- Он. Я. Живые люди. Живые люди, которые пишут. Не интелы. В интернете много великолепных рассказов и стихов, картин и фотографий. Но они разъединены и болтаются, как мусор. Никто не вывешивает сейчас их "кучкой", собранием в единое... Чаще всего, вывешивают пару-тройку глав повести, чтобы потом люди жаждали продолжения и выходили на автора. Но никто не жаждет. Висят "образцы" стихов и прозы, заметки и рисунки на продажу. Целые сайты, чаще всего, посвящаются только уже ушедшим из мира авторам.

А потому, за всеми этими "образцами творчества", болтающимися на разных сайтах, перестало быть видно живых людей, с их особыми, только им присущими, мыслями, с их связью с реальностью. Строки стали просто строками; будто огромный, единый компьютер или сеть компьютеров создают их, и теперь, созданные, они болтаются, как щепки в море: эти рассказы, романы, стихотворения... Их не прибивает на берег и за ними больше не видно людей... В моей тетради он, поэт, отыскал то, чего ему так не хватало: живого человека. Он впервые прочел это всё... На бумаге. Вдобавок, написанное от руки.

- Прочитайте мне что-нибудь из сочиненного вами. Можно, совсем короткое.

- Я... Не помню ничего наизусть из того, что написал. Но... Я попытаюсь рассказать, как получится. Я расскажу вам одну из тех сказок, что были написаны мной в том черновике. Найденном тем поэтом. Он... Был очень горд собой, своей "миссией на земле", своими стихами, считал себя исключительным и особенным человеком. Он читал стихи всегда и везде, где только мог. Даже - случайным прохожим. Он старательно исчислял их количество, как скупец считает деньги. Он никогда бы не выкинул черновик в мусор; впрочем, чаще всего, он настукивал стихи на клавишах, но не писал их от руки... Встретить меня было для него шоком еще и поэтому. Мы очень с ним разные. Но всё же, он очень талантлив, и я, когда выздоровлю, обязательно его навещу. Это он рассказал вам обо мне?

- Нет. И... Не ходите туда, к нему. Он... не живет там больше, - ответила Фанни и опустила глаза. - Расскажите лучше мне сказку.

- Хорошо. Слушайте...

В некотором царстве, в некотором государстве... Или так: в очень давние времена... Жил-был один мастер. Он создавал из камня цветы и животных, делал статуэтки людей, скульптуры и барельефы.

Однажды он решил, что он сможет уже создать статую какого-нибудь бога. А если он поставит её в своем селении, будет всем людям этого селения большое счастье, и даже из других мест люди будут приходить сюда, чтобы помолиться. "Эта статуя должна быть прекрасной! - подумал мастер. - Но, как создать мне статую настолько прекрасную, что, глядя на неё, люди бы вдохновлялись, и это приносило бы им исцеление и исполнение мечтаний?"

И он пошел к мудрецу, который жил в горах. Он хотел спросить у этого известного мудреца, как бы ему достичь такой степени вдохновения, что он сможет увидеть прекрасных богов и запечатлеть их в камне.

Мудрец медитировал около своей пещеры, когда к нему пришел мастер. Он вышел из медитации и сказал, что знает, зачем пришел к нему ваятель.

"Но я ничем не могу помочь тебе, поскольку я сам не бог, и достигаю видения богов очень редко. Тем не менее, я знаю одно: еще выше в горах, на краю снегов, есть пещера. И там есть статуя, которая приносит всем, обратившимся к ней, исцеление и связь с божественным. Если ты достигнешь этой пещеры и найдешь вход в неё, если ты увидишь эту статую, то ты, возможно, сможешь сотворить полную её копию, и ваше селение получит связь с божественным," - сказал мудрец мастеру.

Мастер тут же отправился в новый путь, к далекой вершине. Там, среди снегов, он отыскал пещеру. Он вошел в неё, и в глубине увидал фигуру в белой длинной одежде. Он подошел ближе и понял, что статуя была изваяна с таким мастерством, что казалась живой. Каждый изгиб тела, каждый палец руки, закрытые глаза, одухотворенное лицо - всё было выполнено с таким непревзойденным совершенством, и так эта статуя была изумительна, что бедный мастер в экстазе упал перед ней на землю и взмолился: "О, великий скульптор! Прости, что я хотел посягнуть на то великолепие, достигнуть такого же мастерства в своём созидании, которого добился ты! Мне никогда не сотворить ничего подобного; я могу лишь молиться, чтобы твое прекрасное творение жило вечно и никогда не было разрушенным! Оно так великолепно!"

Потом он поднял голову, и вдруг увидел, что статуя открыла глаза и смотрит на него. Из глаз статуи струился свет. Затем, всё: одежда, лицо, волосы статуи, - утратили белизну и приобрели яркие цвета.