Страница 8 из 55
В эти годы перспективность А. В. Шубникова как ученого была признана всеми. Это же отмечал и проф. В. Е. Грум-Гржимайло, считавший А. В. Шубникова редким человеком, у которого голова и руки составляют одно гармоническое целое. Самые сложные положения, математические представления он иллюстрировал моделями собственной композиции, так наглядно демонстрировал явления природы, что в его лекциях не было темных мест: все просто, все элементарно ясно, все понятно. Если учесть, что Шубников был прекрасным математиком и физико- химиком, то станет понятной краткость и простота его пояснений. Из многих, многих десятков лекторов В. Е. Грум-Гржимайло ставил А. В. Шубникова на одно из первых мест, хотя тот никогда не прибегал к ораторским приемам, а говорил сухо и только о деле.
Лаборатория А. В. Шубникова была местом еженедельных собраний преподавателей университета, а он был их организатором. А. В. Шубников умел вдохнуть в эти собрания жизнь, зажечь преподавателей какой-нибудь идеей, настроить их на проведение докладов, после которых начинались бурные обсуждения. Его лаборатория, его музей моделей и кристаллов, его мастерская, где он всегда лично работал, давали определенный настрой, необходимый для таких собраний. Зал значительных размеров был всегда полон, ибо всякому было приятно провести вечер в лаборатории А. В. Шубникова, где всегда было чему поучиться.
В Екатеринбурге Алексей Васильевич снова встретился с А. Е. Ферсманом, знакомым ему по университетским годам. В статье, посвященной памяти знаменитого академика-минералога, Шубников вспоминал об этих встречах: «В Свердловске он (А. Е. Ферсман, — Я. Ш., Д. У.) даже два раза останавливался у меня на квартире. Первый раз ему пришлось ночевать на столе в помещении студенческого общежития, временно приспособленном для моего проживания. Александр] Евгеньевич] был поразительно непритязателен в общежитейском отношении. Занятый интересными мыслями и работами, он не имел ни времени, ни охоты обращать внимание на житейские неудобства, как бы велики они ни были. Второй раз А. Е. ночевал у меня уже на кровати. Я получил тогда из-за границы довольно много оттисков последних работ по минералогии и кристаллографии. Оставшись один, А. Е. перед уходом ко сну успел пересмотреть все эти работы и сделал из них себе выписки» [350, с. 521].
Во время этих встреч А. Е. Ферсман высоко оценил блестящие научные достижения, глубокую эрудицию и неистощимую энергию уральского профессора и пригласил его на работу в Академию наук.
В 1925 г. Алексей Васильевич передал чтение лекций по кристаллографии и кристаллооптике одному из своих учеников А. К. Подногину и принял предложение А. Е. Ферсмана. Он переехал в Ленинград и начал работать в возглавляемом Ферсманом Минералогическом музее Академии наук.
О деятельности А. В. Шубникова в первый год его работы в Академии А. Е. Ферсман писал так: «А. В. Шубников является учеником Московской школы минералогов и кристаллографов довоенного времени и работал по минералогии под руководством акад. В. И. Вернадского, а по кристаллографии — проф. Ю. В. Вульфа. Специализируясь в области кристаллографии, А. В. Шубников ушел своей работой в глубокое изучение чисто физических проблем, стоящих на границе между старой геометрической кристаллографией и молекулярной физикой, и очень быстро выдвинулся как своими экспериментальными, так и теоретическими работами. Это же направление его работ, охвативших самые разнообразные отрасли современной науки о твердом веществе, продолжалось в Екатеринбурге (Свердловске), где он проявил большой организаторский талант, создав прекрасную лабораторию, и большие педагогические способности в деле преподавания столь сложной дисциплины, как современная кристаллография. Заняв место в Академии наук, в новой, специально устроенной для него лаборатории, Шубников продолжал свои теоретические работы, но вместе с тем создал специальную промышленно-техническую мастерскую для решения ряда научных проблем в деле обработки камня и самоцветной ограночной промышленности. Умело сочетая потребности хозяйства с новыми научными данными, Шубников сделался консультантом гостреста „Русские самоцветы". Указанное направление в деятельности Шубникова, его глубокий подход и глубокий энтузиазм в научной работе делают его сейчас, несомненно, самым крупным молодым ученым кристаллографом в Союзе, обещающим создать прекрасную школу в этой новой области физического знания.
22 декабря 1925 г. Акад. А. Е. Ферсман».[* Личный архив А. В. Шубникова.]
Глава 5
Кристаллографическая лаборатория (Ленинградский период)
С октября 1925 г. началась работа А. В. Шубникова в Академии наук, продолжавшаяся до конца его жизни.
В то время в Минералогическом музее кристаллографией как наукой специально никто не занимался. Алексей Васильевич поставил себе задачу организовать при музее специальную лабораторию кристаллографии. Ему удалось это сделать, сгруппировав вокруг себя способных и увлеченных кристаллографией сотрудников. Среди них были: Г. Г. Леммлейн, Б. В. Витовский, Е. В. Цинзерлинг, Б. К- Бруновский, М. П. Шаскольская, К. А. Драгунов: Тесно связан с лабораторией был и Г. Б. Бокий, работавший в Горном институте, но часто посещавший лабораторию и.заседания научного кружка, организованного при Минералогическом музее А. Е. Ферсманом.
Приехав в Ленинград, А. В. Шубников с семьей сначала жил в Петергофе в квартире, принадлежавшей Петергофской гранильной фабрике. Зародившееся еще в Екатеринбурге увлечение обработкой камня, заставило А. В. Шубникова часто посещать эту фабрику и детально ознакомиться с процессами ее работы. Особенно его заинтересовало изготовление в то время остродефицитных часовых камней. Многому он научился, да и сам оказался полезным фабрике своими советами и рекомендациями.
Через полгода Шубниковы переехали в Ленинград в один из старых особняков, нуждавшихся в капитальном ремонте. Особняк не имел ни кухни, ни канализации, был совершенно пустой, без какой-либо мебели. Сначала все спали на полу, но понемногу при участии ближайшего помощника А. Е. Ферсмана минералога В. И. Крыжановского быт в основном наладился, и можно было целиком заняться научной работой.
Все сотрудники лаборатории с самого ее возникновения увлекались кварцем. При содействии В. И. Крыжановского музей передал лаборатории большое количество кварцевой гальки, в свое время реквизированной у французской фирмы, торговавшей ранее в Петербурге различными минералами. Кварцевые пластинки, вырезанные параллельно определенным граням, требовались для радиотехники, в частности для военной. Поэтому первое, что необходимо было сделать, это решить вопрос, каким образом можно определить в гальках кварца направление кристаллографических осей?
Первая задача лаборатории заключалась в том, чтобы сконструировать и изготовить самодельные деревянные установки для резки, шлифовки и полировки кварцевых пластинок и для определения в них направления кристаллографических осей с целью изготовления самих пьезокварцевых пластинок. В эту работу включилась большая часть дружного коллектива лаборатории, которая вскоре получила заказ на изготовление пьезокварцевых пластинок с определенной частотой колебаний для нужд Красной Армии. Военное ведомство снабдило лабораторию необходимыми приборами для измерения радиочастот и прикомандировало к ней специалиста для работы на этих приборах. Сотрудникам лаборатории и самому А. В Шубникову приходилось работать очень напряженно, не считаясь со временем. Готовые пластинки немедленно сдавали специальному приемщику.
Вскоре лаборатория, получившая наименование «Кварцевой», достигла в изготовлении пьезокварцевых пластинок высокого мастерства. В 1931 г. под редакцией А. В. Шубникова появилась небольшая книжка [58], а впоследствии и ряд других работ по усовершенствованию техники изготовления пьезокварцевых пластинок для различных целей, в частности для кристаллооптики.
В Ленинграде в Физико-техническом институте АН СССР А. В. Шубниковым была организована специальная лаборатория, так называемая фабрика кристаллов, предназначенная для выращивания в автоклавах больших кристаллов сегнетовой соли статическим способом из химически чистого раствора.