Страница 8 из 33
До последних дней жизни Хаббл говорил на более чистом английском языке, чем сами оксфордцы. На одной церемонии его попросили представлять Оксфордский университет, и ученый подумал, что поскольку речь идет о старейшем университете мира, он окажется первым в ряду докторов в их академических одеяниях. Но Хабблу пришлось вынести «унижение»: впереди него оказался самый маленький в процессии ученый- француз, представлявший Парижский университет, который был древнее Оксфорда.
Одна из черт характера Хаббла, вызывающая наибольшее неприятие, — его любовь к военному делу. Ученый пережил две мировые войны и в обеих участвовал как доброволец. Он очень хорошо понимал, какую опасность представляет Германия, и решительно заявлял об этом. Такое поведение делает честь Хабблу, хотя нужно признать, что его волновало спасение не целого мира, а исключительно любимой Британии.
Под моим командованием 25 офицеров, а в моем батальоне 600 человек. Я тренирую офицеров, а они тренируют моих людей.
Из письма гордого Хаббла матери о его пребывании в Кэмп-Гранде
Нужно отмстить, что военный образ жизни, характерный для полевого лагеря, ученый распространил и на мирный период. Хаббл работал за телескопом, одетый в военную форму, и вел себя при этом так, будто обсерватория была казармой. В Первую мировую войну ему было присвоено звание майора, и Эдвину нравилось, когда его называли «майор Хаббл». Известно, что именно так обращался к ученому его верный помощник Мильтон Хьюмансон (1891-1972), ключевая фигура для понимания науки начала XX века. Харлоу Шепли, тоже астроном и при этом недруг Хаббла, говорил, что тот не наблюдает за галактиками, а словно ведет битву у телескопа и специально для этого надевает форму.
Временно отложив поступление на работу в обсерваторию Маунт-Вилсон, Хаббл в мае 1917 года записался добровольцем. Первым пунктом назначения стал Форт Шеридан, рядом с Эвастоном, где Эдвин провел часть детства, — там проходили военную подготовку добровольцы из Иллинойса. Хаббл выбрал пехоту. Вскоре, благодаря его успехам в военном деле, ему поручили тренировать других добровольцев — например, учить их во время ночных переходов ориентироваться по звездам.
Впоследствии его в чине капитана перевели в Кэмп-Гранд, к югу от Рокфорда в Иллинойсе. Кэмп-Гранд был большим военным лагерем, в ту пору еще недостроенным. Его размеры планировалось увеличить до 1400 зданий для размещения 115 тысяч солдат. Капитан Хаббл стал командовать вторым батальоном 343-го полка.
Все добровольцы мечтали скорее пересечь Атлантику и принять участие в боевых действиях. Решение об отправке капитана Хаббла на фронт было принято в июле 1918 года. На корабле он тайно надеялся на атаку немецкой субмарины и ни на секунду не расставался с револьвером, готовый отразить эту атаку. Однако плавание завершилось успешно, и они высадились неподалеку от Саутгемптона.
Первым встреченным противником стали не немцы, а испанский грипп. Ужасная эпидемия испанки унесла жизни от 30 до 50 миллионов европейцев. Природа вируса, как и страна его происхождения — несмотря на название, оставалась неизвестной. Возможно, ошибочное мнение о том, что грипп принесен из Испании, связано с тем, что воюющие страны скрывали реальные потери, а Испания в те годы была нейтральной страной, и в ней не утаивались реальные цифры умерших, достигшие поистине дантовских масштабов.
Из множества врагов Хаббла нужно выделить Харлоу Шепли (Нэшвилл, Миссури, 1885 — Боулдер, Колорадо, 1972). Перед поступлением в университет Миссури, не зная, какую специальность выбрать, Шепли решил пойти по алфавиту. Первой наукой была археология, но он даже не знал, как произносится это слово (английское слово archaeology действительно трудно прочитать правильно). Следующей шла астрономия. Шепли работал в Принстоне под руководством Генри Рассела, его работа касалась двойных переменных звезд, по этой теме в 1914 году он защитил диссертацию и сразу же поступил в обсерваторию Маунт-Вилсон. Там он познакомился сХабблом, и с первого взгляда они не понравились друг другу. Шепли, как и Хаббл, был из Миссури. Но что за дурацкий акцент был у этого выскочки? Что за дурацкую форму он надевал для наблюдений? Учитывая, что у самого Шепли характер был не сахар, стычка оказалась неизбежной.
Шепли предполагал, что Вселенная ограничивается Млечным Путем, что островных вселенных не существует, как не существует и других галактик. При этом именно он доказал, что размеры Млечного Пути значительно превышают известные. По распределению шаровых сгустков Шепли сделал вывод, что Солнце не является центром Млечного Пути, и очень точно определил предполагаемый центр. В столкновении с Хабблом этот ученый проиграл, потому что слишком горячо отстаивал теорию моногалактической Вселенной. Если бы Шепли сохранил чуть больше объективности, если бы он подождал до тех пор, пока полученные данные не помогут определить вид Вселенной, и если бы он не ушел из Маунт-Вилсона в такой решающий момент, возможно, он смог бы занять в науке место Хаббла. Шепли и Хаббл испытывали взаимную ненависть, но, что парадоксально, уважительно относились к научной работе друг друга. Каждому из них перед публикацией было интересно, что скажет на это оппонент. Будучи врагами, они наблюдали за достижениями друг друга, и такая научная дуэль оказалась весьма плодотворной для развития науки, ведь соперничество вдохновляет. Шепли скоро назначили директором Гарвардской обсерватории, и этот пост он занимал до самой смерти в 1972 году. Его жена Марта Бец Шепли, по всей видимости, значительно помогала ему в работе, однако степень ее участия невозможно установить достоверно.
Кроме того, Шепли был мирмекологом, то есть специалистом по поведению муравьев. Он хотел опубликовать свое открытие, заключавшееся в том, что перемещение муравьев имеет очевидную связь с температурой и, соответственно, со временем суток, в научном издании Маунт-Вилсона, однако эта работа была нетипичной для обсерватории, и ему отказали в публикации.
Харлоу Шепли, коллега, великий астроном и великий недруг Хаббла.
Странно, но эпидемия забирала молодых, щадя стариков и детей. Испанка унесла больше жизней, чем война. Смерть опустошала города и поля, поражая каждого десятого солдата. Однако Хаббл не пострадал.
Потом была высадка в Бордо. Немцы уже отступали, и Эдвин вернулся в США, так и не исполнив своего желания вступить в бой. Однако, судя по его рассказам, он дождался своего славного часа. Рядом с Мецем, когда немецкие войска отступали, взорвавшаяся рядом граната сбила его с ног, и Эдвин потерял сознание. Очнулся он в полевом госпитале, раненый.
Особенно пострадал локоть, который после этого частично потерял подвижность и уже не разгибался полностью. После того как сознание вернулось к Хабблу, он ушел из госпиталя, никому ничего не сказав, потому что никто не занимался им. Возможно, обстоятельства ранения являются очередной выдумкой Хаббла (который таким образом хотел поразить жену), потому что когда он прибыл во Францию, уже было подписано перемирие, так что взрывы немецких гранат рядом с их позициями были крайне маловероятны. За участие в Первой мировой войне Хаббл был награжден шевроном, который выдавался после ранений — эта нашивка на рукав представляла собой желтый треугольник с вершиной, направленной вверх, на червленом поле. Также Эдвину присвоили звание майора, и теперь он навсегда превратился в майора Хаббла.