Рядом с тобой

–– Убьёт вас отец, и тебя, и его.

–– Не посмеет.

–– Айнур, ну как ты можешь такое говорить? Я всё снесла, что ты натворила, но это заявление… Это уже перебор!

–– Не трогай её, Аминат, пусть отдохнёт. Только сначала на вопрос ответит. Какое имя сыну дашь?

–– Сандро, Александр.

–– И надо поговорить об обряде, Аминат…

–– Никакого обряда! – закричала Айнур. – только не сейчас! Прошу вас! Пожалуйста!

–– Так нельзя, доченька. Религия…

–– Не сей-час. – по слогам произнесла Айнур.

–– А когда? Обрезание должно производиться на…

–– Ну хорошо, как знаете.

–– Ах, Байсари, – заговорила Аминат, когда они обе вышли из домика, – старость старостью, но силы (не той, колдовской, а обычной) у тебя немерено. За столько лет не растеряла её?

–– За сколько? Я же моложе тебя, Аминат.

–– Мне, по-твоему, триста?

–– Почему? Тебе сорок семь, мне – сорок пять. Хотя муж твой меня двухсотлетней старухой обозвал.

–– А разве не так?

–– Нет, не так. «Двухсотлетняя старуха» ещё в Великую Отечественную умерла. А я в её доме поселилась, когда Дэрген у меня всё отнял – дочь, внука, молодость, красоту. За год сразу лет на пятьдесят постарела я. Прежняя хозяйка и впрямь колдуньей была, и силу колдовскую дому этому передала, а дом её мне отдал…

–– Айнур! Ты уступила и они сделали из Мишиного ребёнка мусульманина? – спросил Антон, когда она закончила рассказ.

–– Нет, я спрятала сына сразу же. Мать каждый день пристаёт с этим обрезанием, но я не уступлю. – взглянув на Антона, она вдруг заявила. – А вы ведь не поверили ни единому моему слову.

–– Найду Мишу, тогда и проверю, правду ты мне сказала или нет. Я найду его, обещаю. Он ведь не только тебе нужен. И Лёша в Чечне оказался именно из-за его пленения.

–– Какой Лёша?

–– Друг мой. Его сюда перевели только потому, что здесь нужен был автомеханик.

–– А это здесь причем? Ах, да! На место Миши.

–– По идее, и меня тут не должно было быть. Не только в Чечне, а в армии вообще. Все удивляются, как же с такими деньгами отец не смог меня отмазать. Но я сам служить пошел, потому что цель у меня есть. Эх, найти бы ту шестёрку!

–– Какую шестерку? При чем здесь машина?

–– Я не о «Жигулях». Шесть человек, шестеро ублюдков, которые мою маму убили.

–– Её убили наши, чеченцы? Ты в этом уверен?

–– Видел всё собственными глазами, как они её…

–– Бедный ты, несчастный! Всю жизнь они тебе сломали. Теперь понятно, почему ты нас всех так ненавидишь. Сколько тебе тогда было?

–– Двенадцать.

–– Почти ребёнок.

–– Главаря их, того, кто нож в неё всадил я уже нашел. Я узнал Дэргена на фотографии, которую увидел в гарнизоне.

–– А в каком году это случилось?

–– В 93-м.

–– У Дэргена, вроде, всегда одна команда была, но за столько лет их могли всех перебить. Один он вечно живой остаётся, как заколдованный.

–– Ничего, я ещё найду и «расколдую» его. Я сам должен его убить, отомстить за жизнь нашу с отцом поломанную, за ребёночка, который у мамы должен был родиться.

–– Представляешь, – обратился как-то Антон к Лёше, – с меня одна чеченка обещание взяла…

–– С тебя? Ты же, вроде, сюда приехал, чтобы убивать их, а не обещания выполнять.

–– А ты дослушай. Взяла она с меня обещание, что я русского одного из плена вытащу.

–– Её звали Айнур иона просила тебя найти Мишу Ремизова?

–– Так это правда? Много чего она мне рассказала, а я почему-то не поверил. А ты откуда об этом знаешь?

–– Андрей Стоянов рассказал.

–– А ты со мной почему не поделился этой новостью?

–– Потому что это ты болтун, а не я. А ты где её встретил?

–– Недалеко отсюда. Помнишь день, когда я с задания злой вернулся, потому что не удалось ни одного чеченца убить, так как они все уже ушли?

–– Помню. Ты ещё собирался мирных жителей перебить.

–– Пошел я в их деревню, её встретил, говорил ей что-то. Потом она ушла, а я решил проследить за ней. Вывела она меня к домику, а в нём – маленький ребёнок.

–– Чей?

–– Её… и Мишин.

–– У них есть ребёнок? А почему здесь ничего об этом не говорят?

–– Так малышу всего месяц отроду, поэтому здесь никто об этом не знает. И странное дело – ребёнок абсолютно белый. Ты когда-нибудь видел чеченца-блондина с голубыми глазами?

–– Нет.

–– А я видел.

–– А может, это не её ребёнок?

–– Её, она грудью его кормила. Надо будет как-нибудь раздобыть Мишину фотографию, чтобы сравнить.

–– А почему она именно тебе всё рассказала?

–– Ей нужно было выговориться перед кем-нибудь. Ну не перед чеченцем же! Я обещал ей найти Мишку, и я это обещание выполню!

====== Глава 16 ======

Прошло 2 месяца. Был конец сентября, Айнур, сидя в домике, укачивала малыша, приговаривая:

–– Ну вот, Саша (сама с собой или обращаясь к младенцу, она звала его только на русский манер), уже год, как у меня с твоим папой любовь началась. А что я видела за это год? Только 3 месяца мы счастливы были, а потом пропал твой папка. Увижу ли я его когда-нибудь ещё?

К ней заглянула Байсари.

–– Ну и долго ты будешь ребёнка от своей матери прятать? Обрезание-то давно надо было провести.

–– Нет. Вот вернётся его отец, тогда и решим, что делать.

–– А вернётся ли он вообще? Может, его и в живых давно нет.

–– Бабушка, ты ведь колдунья, а значит, всё знаешь, где, что и когда на Земле делается.

–– Ну-у… мои возможности не безграничны. К тому же, вне пределов моего жилища я теряю свою силу.

–– Почему?

–– Потому что это не я колдунья, а дом – колдун.

–– Как такое может быть?

–– Когда умирала его прежняя хозяйка, она передала ему свою силу с тем, чтобы он наградил этой силой новую жиличку Новой оказалась я.

–– А давно ты там живешь?

–– Пять лет.

–– Всего-то? А я думала, лет сто.

–– И ты туда же! Всё норовите меня двухсотлетней старушкой назвать.

–– Какой старушкой? Кто тебя так обозвал?

–– Отец твой. И ещё добавил: «старая карга». А ведь я даже моложе твоей матери.

–– Не может быть!

–– Однако это так. Почему я так выгляжу. Горе меня состарило. А ведь я была очень красива в молодости. Твой отец, увидев недавно, не узнал меня, хотя раньше очень сильно любил.

–– Правда? Расскажите.

–– Только деду твоему я совсем не нравилась.

–– Почему?

–– Бесприданница, ни кола ни двора. Махмуд хоть и любил меня, а слово отцу поперёк сказать не мог. Это сейчас у него крутой характер, а раньше… Да что говорить-то! А потом зима пришла суровая, невеста Махмудова заболела воспалением лёгких и умерла. Но и тогда Махмуду не разрешили на мне жениться, нашли другую невесту, мать твою. Обозвала я тогда Махмуда тряпкой безвольной и уехала из аула. В городе встретила человека, он влюбился в меня с первого взгляда. Замуж меня позвал, а я согласилась, но согласила от безысходности. Прожили мы вместе 5 лет, дочка у нас родилась. Муж мой с лошади упал, головой прямо на камни. Осталась я вдовой с 5-летним ребёнком на руках, одна её воспитывала. А когда она выросла, Дэрген её заприметил. Надругался он над моей девочкой. Не могла она перенести такого позора, всё молила Аллаха о смерти, часто стояла у края пропасти. Я постоянно её оттуда уводила. А потом, когда выяснилось, что она беременна, ещё хуже стало. Говорила: «кончилась моя жизнь», «жить не хочу». Однажды, – Байсари вдруг вздрогнула и заплакала, – я её из петли вытащила. Стала ругать: «Что ты делаешь? Ты же не только себя, но и ребёнка убиваешь». А ребёнок этот все соки из неё выпил. Я тогда ещё не была «колдуньей», не могла передать ей силы, как сделала с тобой, когда ты рожала. Она родила мёртвого ребёнка, и после этого уже ничто не держало её на этой земле, и моя девочка руки на себя наложила. Все страдания, что принёс нам Дэрген вмиг состарили меня. Я хотела убить его, да разве этого изверга достанешь! Тогда я вернулась, неузнанная, в аул и поселилась в «колдовском» доме.